Lifes

Юнги с силой скрипит зубами и пытается пережать руку над раной. Получается хреново, но получается, и до пункта встречи со своими он всё же доползает. Над ним кудахтают врачи, выпрашивает подробности начальство, и Мин с облегчением выдыхает, когда наконец оказывается в надежных руках Намджуна.

— Ты нас трындец перепугал, хён, — связной усаживает его поудобнее и протягивает флягу с водой. — Ни единой весточки целый месяц.

— Работа, что поделать, — Юнги криво улыбается и облегченно откидывается назад, готовясь к встрече с землей, но неожиданно опираясь на теплое плечо — Сокджин, ну как же иначе.

— Почему ты делаешь это, хён? Ты же не обязан, — мелкие смотрят с тревогой на повязку, медленно пропитывающуюся кровью, и Юнги почему-то находит силы откровенно ответить:

— Если пошел по темной дорожке, у тебя есть один шанс выбраться: зажечь свет в сознании и выбраться разумом из сточных канав, даже если этот свет ведет тебя к смерти. Я клейменный, парни, мне всё равно оставалось немного. Кроме того, кто, если не я?

Они молчат, и Юнги боится открывать глаза. Одно дело знать, что твой друг — разведчик и шпион, совсем другое — понимать, что до этого его довела тюрьма.

— За что? — наконец отзывается Хосок, и Мин еще сильнее зажмуривается.

— Один хмырь хотел силой взять мою девушку. Я вовремя пришел, успел её отбить, но случайно толкнул ублюдка так, что тот себе башку разломил, — замолкает на время, делает несколько глубоких вдохов и продолжает. — Я не жалею, что так получилось. На этого урода много девушек жаловались полиции, но те только разводили руками — ссориться с сыном главного судьи никому не с руки.

Они сидят в тишине еще немного, и когда Юнги уже совсем отчаивается, Тэхён подает голос:

— А девушка что?

— Думает, что я умер в тюрьме. Это не так и далеко от правды, — улыбается криво, морщась от боли в руке, и поэтому Юнги замирает, стоит теплым пальцам скользнуть по его предплечью и сжать запястье.

— Пусть она и не знает, что ты делаешь сейчас, но мы знаем. И уважаем твой выбор, — Чонгук смотрит неожиданно по-взрослому, и Юнги это на мгновение выбивает из колеи. Но потом он смотрит на остальных ребят, и видит в их лицах сочувствие и тревогу за него.

Юнги необычно тепло, и это впервые за эту войну.

========== 17. Третья жизнь Чон Хосока ==========

Комментарий к 17. Третья жизнь Чон Хосока

B.A.P – Blind

— Почта!

Хосок пытается не сорваться первым за письмом, потому что знает — оно должно быть, она обещала, обещала…

Оно есть. Пожелтевшее по краям листа, в потрепанном конверте и пахнущее еле уловимо её духами — даже здесь, среди смрада дыма и впитавшейся в землю крови.

Вот только внутри совсем не то, чего он ждал.

Хосок сжимает пальцами письмо и зло кривится. Сидящий рядом Юнги, который даже в нищете войны всегда умудрялся найти сигареты, выдохнул дым и прикрыл глаза.

— Знаешь, эта война отбирает у нас всё. Даже самих себя, — хён привычным жестом тушит сигарету о землю. — Кем бы она не была, не нужно лезть из-за её предательства под пули.

— Я был так слеп, хён, — Хосок улыбается горько и ловким движением тырит из пачки сигарету. — Я ничего не замечал, не видел, как бегал за ней, будто верный пес. А оказалось… что я им и был.

— Ушла к другому? — понимающе ухмыляется Юнги, но следующие слова заставляют его выронить сигарету с пальцев.

— Да, — Хосок подхватывает сигарету и прижигает её о конверт с больше не нужным ему письмом, — к моему брату, который клялся оберегать её, пока я не вернусь, и откупился от армии, — он пожимает плечами и поправляет ремень винтовки. — Кажется, они уже похоронили меня заживо.

Хосок удаляется от старшего нетвердым шагом и совершенно не ожидает, что почти в одно мгновение его обхватят шесть сильных рук за живот и грудную клетку.

— Её лживый змеиный язык вогнал в тебя гвоздь, мы это понимаем, — торопливо говорит Намджун, до синяков сжимая пальцы на тощем плече, — но она не единственное, что держит тебя. Есть еще мы, ты помнишь? Помнишь ведь, хён?

Хосок моргает несколько раз, приходя в себя, и неуверенно кивает. Пытается улыбнуться, видя в глазах и младших, и старших искреннюю тревогу.

— Ты меня впервые хёном назвал, Джун-а, — говорит невпопад, на что остальные только смеются.

— Разовая акция, Хосок-и, и не мечтай о повторении, — Намджун криво ухмыляется и облегченно вздыхает.

Хосок понимает. Его держат они.

========== 18. Третья жизнь Ким Намджуна ==========

Комментарий к 18. Третья жизнь Ким Намджуна

B.A.P – What the hell you do

Намджун тырит у Юнги сигареты, хорошо понимая, что хён пропажу обнаружит, и тогда будет мозгомойка. Но Мин не говорит ничего, только смотрит непонятно и прищурившись, будто давая понять — он присматривает за Намджуном.

Юнги не знает, на самом-то деле, вообще ничего.

— Какого черта ты творишь, Намджун? — Сокджин ловит его за руку уже у границы лагеря, смотрит испуганно, и это так непривычно — видеть на его вечно умиротворенном и я-во-всем-разберусь лице.

— Юнги не единственный здесь клейменный, хён, — младший выдает кривую ухмылку и твердо вырывает руку. — Так что лучше возвращайся в лагерь и ложись спать. Я вернусь утром.

Утром Намджун уже на своем месте у костра, щедро рассыпает белозубые улыбки и ерошит макушки младшим, подкалывает Хосока и отшучивается от добродушного ворчания Юнги.

Который смотрит из-под челки сосредоточено и спустя несколько ночей с пропажами друга просто ловит его на рассвете, стоит Намджуну только пролезть под сеткой.

— Тебе стоит жить своей жизнью, мелкий, — Юнги лениво курит, сидя на земле и выпрямив одно колено. — Тебе бы уже плюнуть на всё, что осталось позади.

— Ты бы плюнул на то, что однажды по своей глупости, по дурной пьяной голове сломал жизнь целой семье? — Намджун смотрит с вызовом, решая, что всё, конец, больше ни единого шанса на искупление у него нет, они и так всё знают, они и так его бросят…

Юнги крепко прижимает его к себе и лихорадочно шепчет, будто боясь, что сейчас он друга отпустит — и больше не увидит.

— Грешат все, и нет смысла говорить, что среди нас нет грешников. Каждый наделал то, чего стыдится, то, что его убивает в мыслях — мы все одинаково в чем-то виноваты перед этим миром. И то, что ты когда-то в пьяной драке сломал руки мужчине, что отвечал за свою семью, — Намджун в ужасе содрогается и пытается вырваться, но Юнги не дает — плохо, но не так уже и редко. Кроме того, ты же отправлял его семье деньги даже отсюда?

— Гребанный разведчик, — Намджун отталкивает хёна и насмешливо фыркает, на что Юнги сипло смеется.

— Должен же я как-то понимать тебя.

— Всё это… о грехах. Ты разве верующий, хён? Раньше за тобой не замечал, — Намджун неловко пытается перевести тему, и Мин ему это позволяет.

Говоря чистую правду.

— В окопах нет атеистов, — Юнги нарочито небрежно пожимает плечами и растворяется в тумане. Намджун опирается о забор и впервые за всю войну улыбается.

Его вина не стала меньше, ни капли.

Но почему-то на душе немного светлее.

========== 19. Третья жизнь Пак Чимина ==========

Комментарий к 19. Третья жизнь Пак Чимина

B.A.P – One Shot

Чимин совершенно не хочет этого показывать другим, но он трус.

Обычный трус, который не спит ночами, боязливо оглядываясь по сторонам в поисках пути для побега.

Чимин очень не хочет умирать.

— У нас всех выбора особого-то нет, — поздно ночью Хосок сжигает очередное письмо от своей-не-своей девочки, которая слезливо просит прощения, и это движение у него уже получается автоматически — но слёзы в глазах Пак видит хорошо. — Половина не вернется домой, и это в лучшем случае.

— И ты не боишься? — быстро выпаливает Чимин, тут же боязливо сжимаясь под пытливым взглядом друга. — Ты не боишься смерти?

— Наоборот — я её хочу, — огорошивает его Хосок, задумчиво копырсаясь носком тяжелого ботинка в кучке пепла. — Я хочу умереть, зная, что смог этим спасти кого-то из вас.

Хосок давно уже спит, но Чимин уснуть никак не может.

Чимин думает, что хотел бы быть таким же самоотверженным, как Хосок.

Чимин думает, что не сможет таким стать, когда их с Юнги берут в плен.

— Лоханулись мы, — мрачно резюмирует Мин, сплевывая кровь на дощатый пол. У него мокрые голова и шея, вывих плечевого сустава и десятки синяков по всему телу. Чимин знает, у Чимина их так же много, и он не раскололся на бесконечных часах пыток только потому, что знал — этим он выиграет Юнги и себе еще один час жизни. — Убегать будем?

— Как, хён? — Чимин облизывает губы и думает, что за глоток воды готов убить — их держали взаперти больше двух суток. — У нас нет ни единого шанса.

— Один шанс у нас есть, — спокойно и подбадривающее улыбается Юнги. — Не думал же ты, что я в таких обстоятельствах впервые?

Чимину становиться страшно: сколько же раз пытали его хорошего хёна, что он может так легко об этом говорить? А Юнги вдруг пристально смотрит, и от его взгляда во рту еще больше пересыхает, потому что…

— Один шанс — ты откажешься от него? — Юнги неловко ведет шеей и сбрасывает с себя веревки, разрезанные припрятанным в сапоге ножом. — Ты же не хочешь попасть в ловушку? Нам надо идти, Чимин, не убегать, а сражаться со своими страхами, — Мин вздыхает, разрезая веревки на руках и ногах младшего. — Я ведь тоже боюсь, как и ты. И тоже не хочу умирать. Поэтому давай мы быстренько разрушим это осиное гнездо, заберем то, за чем нас и отправили, и вернемся к нашим?

Чимин резким движением вправляет плечо Юнги и ныряет ему под руку, давая опереться.

На рассвете они добираются до лагеря, а под порванными рубахами дожидаются своего времени вражеские планы.

========== 20. Третья жизнь Ким Тэхёна ==========

Комментарий к 20. Третья жизнь Ким Тэхёна

B.A.P – One Shot

Тэхён туго перевязывает рёбра, закрепляет узлы и судорожно вдыхает воздух.

Никакие уколы не помогают, всё равно болит так, что хоть волком вой.

Он пролежал два месяца в лазарете, в окружении миленьких, но очень усталых медсестричек, которые щебетали вокруг него, пытаясь рассеять сумрак в еще юных, но таких утомленных серых глазах.

Они не смогли.

Два месяца вдали от своей части… От своих парней. Тэхён поудобнее устраивает на еще больном плече перевязь винтовки, лоб перематывает черной повязкой, чтобы скрыть незажившие еще царапины, и забирается в машину.

Он не видел их два месяца.

Он не знает, живы ли они.

Он уже начинает сожалеть, что во время своего последнего обстрела выжил.

***

— Тэ-тэ!

Сокджин обхватывает его руками и прижимает к себе крепко, но бережно, щадя сломанные ребра. От него, как и всегда, пахнет чем-то неуловимо цветочным, хотя эй, это война, здесь все воняют потом и грязью, а от рук несет порохом и кровью.

Со спины неуверенно прижимается Юнги, коротко выдыхает «С возвращением» и смущенно отдает место более экспрессивному Намджуну, который не скрывает слёз. Сокджин наконец отстраняется с легкой улыбкой и неуверенно пожимает плечами:

— Прости, переволновался.