Легкое сумасшествие по имени любовь

— Профессиональный организатор пространства, говоришь? — Я опустилась на диван.

— Да. Направь свою болезненную страсть к порядку на доброе дело вместо всякой дури. Подумай об этом. — Фонтейн встал и вышел, оставив меня в задумчивости.

Хм. Да. Мне нравилось распределять все по категориям. И сортировать. И складывать. И раскладывать. И собирать. А лучшим, что мне когда-либо подарил Ричард, была машинка для печати собственных наклеек. Это было сделано в шутку, но я обожала эту машинку. И будь у меня мозги, я бы налепила ему прямо на лоб большую с жирнющим шрифтом наклейку: «ЖЕНАТ». Но, может, Фонтейн и прав. Работа позволила бы мне сосредоточиться и направить энергию на поиски собственного пути, а не тратить ее на мысли о прошлом.

И мне нравилось работать в тот недолгий период, когда я еще могла это делать. Когда мы с Ричардом поженились, я только что закончила колледж. И у меня была отличная несложная работа в книжном магазине, где я знакомилась с самыми разными людьми: мамочками, бабушками, дедушками, писателями, разными псевдо-интеллектуалами. Но Ричарда не устраивало, что я занята своими делами, а не жду его дома с работы. А больше всего его раздражали вольнодумцы, набивающие мою голову опасными идеями.

Потом родилась Пейдж, и мне очень хотелось проводить с ней как можно больше времени. Возможность сидеть дома показалась подарком. Но теперь они с Джорданом больше не беспомощные младенцы. Очень скоро они начнут целыми днями пропадать в школе, и мне придется придумывать себе занятия.

А если бы у меня появилась работа, то была бы и цель, какой-то путь в будущее. Я могла бы представлять собой нечто большее, чем просто бывшая жена Ричарда Тернера. И на чей-нибудь вопрос: «Чем ты занимаешься?» можно было бы ответить что-то еще, кроме того, что я избавляюсь от дурного влияния бывшего мужа.