Загадочный пациент

Майлз вспыхнул так, что я ощутила каждым сантиметром своей кожи волну пожирающего жара. Меня обдало так, будто я открыла печь.

В воздухе запахло чем-то ядовитым и страшным.

- Габи? – нотки чего-то устрашающего в голосе мужчины, заставили меня шагнуть назад, желая спастись от него, я непроизвольно кивнула. Майлз размял шею и встал, начиная надвигаться на меня. – Что она хотела от тебя?

- Ты не ответил на мой вопрос. – мне пришлось вытянуть руки, чтобы Зале не вжал всем своим телом меня в стену. Он как надвигающаяся скала, таран, идущий на меня. Торнадо.

- На какой? – процедил мужчина.

- Это правда, что у этой женщины есть сын от моего брата? – меня буквально трясёт от страха. Майлз раздавит меня и даже не заметит.

- Ты потеряла право получать ответы на свои вопросы, когда первым делом побежала к Кирюше. – Майлз скалится и обнюхивает меня, обхватывая руками мои кисти. Чувство такое, что заковал в кандалы. – Почему же он тебе не сказал правду?

- Думаешь мне легко? – пытаюсь вырваться, оттолкнуть скалу, сдвинуть его с места хоть на миллиметр. – Думаешь, легко отличить белое от чёрного, когда на твоих глазах цвета меняются по несколько раз? Я как дальтоник ничего не различаю уже.

Майлз встряхивает меня и грозным голосом цедит:

- Если бы ты пришла ко мне, я бы сказал тебе, что Габи – гадюка, которая сама отказалась от своего сына, а потом пыталась его продать… но даже несмотря на это, ее сын жив и здоров, он живет со своим отцом. Твой брат не имеет никакого отношения к нему. Эта тварь погубила стольких людей, что да – мы отправили ее в Турцию торговать своим телом, но она торговала им еще и в Москве.

Зале отпускает меня и отходит.

- А еще я бы сказал тебе, что она пришла только для того, чтобы убить тебя. Отомстить мне через тебя. – от его слов мне становится холодно, от судорог сводит даже руки и ноги. Вспоминаю лицо этой красивой женщины и содрогаюсь. – Но ты все равно пошла к своему дружку за советом, и еще говоришь ему «Люблю тебя?» Целуешь его?

Майлз взвывает так, что мне тоже становится физически больно. Вой раненого зверя пробирает до дрожжи. Он откидывает в сторону планшет, разбивая его в дребезги.

- Может быть мой поступок был не обдуман, но плохого я ничего не хотела и не сделала. Ты сам сказал, что хочешь, чтобы я была с тобой по своей воле и, чтобы это был мой осознанный выбор! Так дай мне пищу, чтобы я могла сделать такой выбор! Трудно двигаться наощупь!

Я почувствовала как внутри меня поднимается волна справедливого негодования, предающая мне сил. Правда была на моей стороне. Я не изменила ему и не предала, откуда такая волна гнева.

На лице мужчины заиграли желваки, словно маслобойки. Он обдумывал мои слова. Майлз сжимал и разжимал кулаки, пытаясь побороть волны гнева внутри себя.

- Никогда не научусь спокойно реагировать на твоё общение с другими мужчинами. – вижу, как трудно ему даются слова. – Я ТЕРПЛЮ существование Кирилла, потому что ты испытываешь к нему дружеские отношения. Держу его как твою игрушку, чтобы тебе не скучно было в этой богадельне. Этот пиздюк пускает на тебя слюни, ты даже не замечаешь этого. – Зале так шумно вдыхает воздух, высасывает из комнаты. – Я не мальчик, Колибри. Я старый дяденька, настоящий собственник. Запрещаю тебе прикасаться к нему, называть его как-то, кроме как по имени и тем более, це-ло-вать!!!

- Но ты же целуешь Алису!

- Ты меня бы Аленой еще попрекнула!

Майлз снова приходит в движение. В считанные секунды оказывается рядом со мной. Он напоминает дикого зверя, у которого из-под носа украли кусок мяса. И теперь он смотрит на меня своими голодными глазами. Трудно справиться с нахлынувшими эмоциями.

Все мои доводы испаряются, вылетают из головы нужные слова.

Меня словно обжигают на костре, все тело охватило невидимое пламя.

Майлз припадает к моим губам так жадно, будто умрет без этого поцелуя. Я же теряю рассудок, практически падаю к его ногам. Мир кружится вокруг нас, образуя водоворот, а мы в самом центре.

Что может быть восхитительнее? Пропитываюсь его запахом.

Вот он рядом, слышу его голос и верю ему.

Даже не замечаю, как руки Майлза обшаривают моё тело, исследуя все его закуточки.

- Мне нужно идти. Нужно спешить. - хрипло говорит мне в губы, оставляя меня разгоряченной и растерянной. – Лео отвезет тебя домой.

- Куда? – бормочу я, чувствуя как крылья моего носа еще подрагивают в ожидании продолжения. Разочаровано сглатываю. Мое тело настроилось на большее.

- Искать сучку. – уже злобно цедит Зале. – И на этот раз, Турцией она не отделается.

Майлз.

- Ни с кем не разговаривай даже по телефону. – грозно наказываю напуганной Веснушке. Для убедительности хмурю брови. – Эта женщина очень опасна. Она пойдет на все, чтобы отомстить, не погнушайтесь ничем.

Веснушка облизывает медленно губы и виновато смотрит мне в глаза. Мой маленький цветочек. Угораздило же меня втянуть тебя в это все.

Колибри точно не создана для такой жизни.

Провожу большими пальцами по ее тонкому личику, очерчивая подбородок и маленький носик, который подрагивает. Целую его. Она пахнет еще детским молоком.

Удивительно, что у Рамазана такая сестра.

Колибри пытаясь переварить огромный поток информации, даже не дышит, стоит передо мной, вытянувшись как струна. Лука прав, она еще ребенок, ей нужно побольше времени, чтобы все осознать. Нужно время.

Я согласен быть отравлен повторно, если это поможет ей укрепиться в вере в меня.

- Меня к ней отводила Арина. – говорит она, ухватываясь за мой локоть. Заглядываю в голубые глаза любимой и чувствую как внутри все обрывается.

Кто из нас боится больше?

Она или я за нее? Не прощу, если ей что-нибудь сделают. У врача так много сил ушло, чтобы восстановить ее, собрать по кусочкам то, что было сломано в Швейцарии. Любой не верный шаг и вернётся Яна. И черт знает, что делать с этим.

Даже если она свихнётся, и на свет появятся Кати, Светы, Нины, Лиды и другие женщины – буду любить каждую. Потому что у каждой будут эти бездонные глаза и дьявольские ресницы.

Хлопает еще ими, ведьма, как бабочка крыльями.

- За Рыжую не переживай. – спокойно говорю я, прижимая ее к себе. Крохотное тельце дрожит в моих руках. Моя маленькая птичка. Моя девочка. – Лео не оставляй ее ни на минуту. Головой отвечаешь.

С этой рыжей сучкой я разберусь позже, она не представляет угрозы. Маленькая трусливая дрянь.

Лео уже успел отпустить Кирилла, который теперь сжимал кровоточащий нос и сверкал глазами, кидая в меня взгляды полные ненависти. А то я не знаю, за что он меня не любит. Дело не в слегка помятом профиле.

- Забирай ее. – приказываю Лео и тихо шепчу Колибри: ступай. Я разберусь со всем и приеду.

Девочка не хотя, неуверенно отходит от меня и идет за Лео, который аккуратно подхватывает ее руку и уводит от нас. Колибри постоянно оглядывается, бросает на меня кроткие взгляды.

Мы остаёмся одни с Кириллом. Как он меня раздражает, а ведь даже не соперник мне. Веснушка не замечает его, он ей друг и не больше, но одно его присутствие рядом с ней меня раздражает. Придушил бы уже, да больно моей девочке нравится эта игрушка.

- Даже прощения не попрошу. В следующий раз будешь убегать в другую сторону, когда Веснушку одолеют порывы благодарности. И может быть это выбьет из тебя романтические настрои.

Кирилл стискивает зубы и благоразумно молчит.

И правильно. Одно его слово и доломаю то, что ещё не сломано.

Колибри я прощу, его нет. Просто землей засыплю и забуду его имя.

- Где Арина?

Как и предполагалась Рыжей и след простыл. Сделала гадость и смылась, как и не было. Но я найду эту дрянь, достану из-под земли и устрою ад при жизни. Она пожалеет о содеянном.

Рыжая сука. Она не опасна, просто мостившаяся тварь, но я не прощу ей фортели эти. Еще и видео организовала, решила столкнуть меня с Колибри.

Я так долго сдерживался, держал себя в узде. Но самое время выпустить своё истинное «Я» наружу.

Столько лет не использовал запрещённые приемы, но самое время выжечь все дотла. Пора пренебречь хорошими манерами, забыть про честь. На войне побеждает сильнейший.

Если я сейчас не замараю руки в крови, на их руках будет кровь моих близких.

Враги успели забыть моё истинное лицо, но я с удовольствием им напомню – кто я такой.

Сам сажусь за руль автомобиля, прогоняя водителя, набирая номер Луки.

Пора с этим уже разобраться.

- Веришь в призраков?

- Не очень.

- Маленькая птичка сегодня мне рассказала, что давно растоптанная гадюка вернулась в Москву из Турции.

- Ты уверен, что птичка не ошиблась?

- Ее слова подтверждают камеры и свидетели.

- И что ты собираешься делать?

- Я в машине, лечу выкорчевывать сорняки.

- Не могу оставить тебя одного. Выезжаю за тобой. Сбрось поле, где нужно все прополоть…

- Уже.

Лука отбивается. Я переключаю скорость и выжимаю вновь педаль газа, выжимая все на что способна эта железяка. Мне не нужен никто, чтобы поквитаться.

Алиев не может покинуть Москву, все перекрыто. Без нашего ведома и мышь не проскользнёт. А значит, он прячется в какой-нибудь норе, прикрываясь детьми и женщинами.

Если он не гнушается, то почему я должен?

Давить на семью не в моих правилах, но сегодня я стану таким же как Алиев.

У него есть двоюродная сестра, она уже давно вдова. Муж почил от сердечной болезни. Живет одна с дочерью на Рублевке. Видит Бог, я не хотел их трогать. Но когда Алиев выпустил гадюку и подкинул ее к дверям больницы…

Меня не останавливают ворота, я просто сношу их, оставляя железо на капоте. Въезжаю во двор без приглашения. Заглушаю мотор, снимая предохранитель на пистолете.

Выхожу из машины, пытаясь уловить зрением любое движение.

Из дома уже выбегает тучная женщина в свободном платье, она весьма напугана. Смотрит на меня и не издаёт и звука.

- Зарема? – спрашиваю я елейным голосом, продолжая сокращать расстояние между нами. Когда она оказывается совсем рядом, стискиваю ее горло пальцами. Несильно, только чтобы припугнуть. – Вы же знаете, зачем я пришел к Вам в гости?

Она моргает, смотрит на меня затравлено. Из глаз начинают течь слезы.

- Просто скажите мне, где он, и я оставлю Вас в живых…

- Я не знаю.

- Тогда поищем Вашу дочь.

Тащу ее за собой, заходя в дом. Сколько лет ее дочери? Помню только, что она совершеннолетняя. Она думает я играю с ней, шутки шучу.

На вид лет двадцать, нескладная и такая же тучная, как и мать. Напоминает колобка. Смотрит на меня, белеет. Страшно ей, еще бы было нестрашно.

- У Вас хорошенькая дочь, мне она прийдется по вкусу. – сжимаю горло женщины еще сильнее. Не оставляю ей шанса сделать и вздоха. Либо она сейчас скажет все, что знает о своём брате.

Зарема синеет, жизнь постепенно из нее выходит.

- Я не знаю, где Арсен. Клянусь, не знаю! – женщина блеет, как баран на заклании. Крепкий орешек. Усиливаю давление, выжимаю из нее все.

- Дядя может быть у своей любовницы. – выпаливает дочь. Она переживает за мать больше, чем та за нее. – Про нее мало кто знает. У нас его точно нет.

Оборачиваюсь к девочке, выпуская горло ее матери и отбрасывая женщину в сторону.