Гобелен судьбы
- Автор: Алина Либерман
- Жанр: Современная сказка
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Гобелен судьбы"
Где же, где? Ага, вот! Холодная гладкая — сейчас мы тебя. В два прыжка обошёл лошадь и чуть не утонул в этих злобных горящих огоньках. Опомнился и как дунет на фитиль Захаровой свечки. И охотник в момент сделался жертвой. Волк дёрнулся, отскочил назад. Пламя жарким дыханием отогнало зверя назад. Взгляд его погас, страх и отчаяние проявились на месте потухших злобных огоньков. Лошадь всё приплясывала и фыркала.
Не гася огня, вставил Никола свечу в сугроб. Волк попятился. Никола выудил из сака остатки солонины и два мясных пирожка.
— Вот тебе, — он осторожно обошёл огонь, положил еду на снег, — Забирай и иди своей дорогой, понял? Нечего добрых путников пугать.
Волк смотрел сурово, с осторожностью. Никола отступил назад, поднял свечу и, пятясь, вернулся к лошади.
— Не бойся, — шепнул ей, запрыгнул в телегу. — Но!
Волк остался позади, а Волька так и не выпустил ружья из рук.
— Складно ты поёшь, — процедил он спустя время. — Во даёшь!
Оставшуюся дорогу ехали молча, только всё прислушивались. Волька нет-нет да и хватался за ружьё, а Никола погонял лошадку. Так и добрались к ночи до деревни Лукошко, там и заночевали у добрых людей — Вольке тут не впервой останавливаться.
Поутру встали до рассвета да разошлись в разные стороны: Волька до Амбарного поехал, Никола в Сусеки пошёл.
— Коль ничего тебя не задержит, до темноты на месте будешь, — пояснил Волька на прощание. — Будь здоров, друг!
Так и случилось. До деревни Никола дошёл к сумеркам. Дым окутывал улицы, стелился на снежные крыши. Деревня была не в пример больше Еловой — дома обступали лес и уходили в его гущу далеко, куда глаз не доставал.
Детишки резвились в сугробах, закидывали друг друга снежками, визжали и смеялись. Мужик возле крайнего дома разбрасывал снег.
— Здравствуй, хозяин, — поприветствовал Никола.
— Добро, путник, — выдохнул мужик облачко пара. — Ты к нам али насквозь?
— К вам, — кивнул Никола.
— Ага, на цирк, значит, поглазеть? Да, нынче у нас весело.
— Да не! Про цирк я и не слыхал, мне б с ткачихой здешней повидаться.
— Ах, вона чё, — прищурился местный. — Заказов, поди, много у ней под праздник-то. Быстро не управится.
— Значит, ждать буду, — пожал плечами Никола. — А переночевать найдётся где?
— Чего ж не найтись? Путникам у нас завсегда рады. Деревня-то наша на большом перекрёстке стоит, от нас хошь в Градолесье, хошь в Амбарное, хошь — до Большого Лукошка. Все у нас ночуют. Топай по Центральной, там и найдёшь ночлег.
— Благодарю. Лёгкой работы!
— Бывай!
Шёл Никола по улице, любовался резными ставнями. Что избушки, что теремв — все узорчатые да расписанные, как на подбор. Остановился он возле терема, где красовалась табличка с надписью «Мы вам рады». Никола вошёл. Дом дыхнул теплом и пирогами. Ишь ты, почти как дома. И хозяйка вон бежит навстречу, будто мать встречает, только худенькая, в длинном зелёном шерстяном платье.
— Как я рада! — широко улыбнулась хозяйка и заморгала большими, навыкате, глазами. — Милости просим. Меня Лидией Васильевной зовут. Надолго ли к нам?
— Доброго звёздного, хозяюшка. Пока на ночку, а дальше поглядим. Есть места?
— А как же! Проходи, накормлю, потом уж и комнату покажу.
Никола сел за деревянный стол, осмотрелся. В просторной горнице с множеством окон почти стемнело.
Внутрь вбежал маленького роста мужичок, сбросил тулуп, шапку, показав серые седые волосы, торчащие двумя прижатыми заячьими ушками, принялся зажигать свечи.
Мужичок перепрыгивал от светильника к светильнику, резво добавлял освещения, и только тут заметил Николу, вздрогнул, улыбнулся, оголив большие зубы.
— Здравствуй! — с присвистом поздоровался и крикнул в другую сторону, — Лидушка, что ж ты не сказала, что у нас новый постоялец? — и представился Николе, — Зиновий. Рад встрече.
Никола ответствовал, а в горницу вбежала хозяйка с подносом в руках. На стол она выгрузила горшок, дышащий паром, ломти хлеба и сыра, миску сметаны.
— Сейчас чаю принесу, — подмигнула она выпуклым глазом и удалилась, а Зиновий ускакал следом.
После ужина хозяйка проводила Николу в комнату на втором этаже. Чистая, уютная спаленка с деревянной кроватью и вязаными половиками. Над кроватью висел гобелен. Никола подошёл ближе — сказочный теремок посреди леса, из трубы идёт дым, из окошек — мягкий свет.
— Не местная ли ткачиха гобелен смастерила? — спросил Никола.
— Как же, она родимая, — кивнула хозяйка. — Как повесила я его тут, так дела наши в гору и пошли, гости повалили со всех окрестных сёл и деревень. А ткала-то она прям здесь, в этой комнате.
— Здесь? — удивился Никола.
— Здесь-здесь. Пока её терем строился, она у нас тут и жила, тут и работала.
— Мне бы тоже эту мастерицу повидать.
— А я Зиновия попрошу, он тебя к ней и проводит, — сказала Лидия Васильевна. — Она, видишь ли, вечерами только заказы принимает — дневное-то время для работы бережёт, сидит и плетёт с рассвета до сумерек, пока солнца хватает.
— Значит, торопиться надо? — всполошился Никола.
— Не суетись, успеешь, — рассмеялась хозяйка. — Ты хоть с дороги отдохни, а я пойду Зиновия поищу.
— Да я, поди, и сам найду. Зачем человека от дел отвлекать?
— Думаешь, легко такую мастерицу сыскать? — прищурилась хозяйка. — А коли она не захочет, то и днём с огнём не сыщешь. Нет, уж лучше с провожатым.
Она ушла, поздоровалась с кем-то в коридоре — видать, постояльцы шли по коридору. Никола, сбросил сак и принялся разглядывать гобелен. Чем дольше он смотрел, тем больше деталей различал. Вот ветер шевельнул листья, вот куст дёрнулся и показались заячьи уши. Движение — и на крыльце сидит лягушка. Чудеса!
— А-а-а-а! — крик раздался снизу. — Медведь!
Что-то грохнуло об пол и разбилось.
Никола прыгнул с кровати и рванул вниз.
Бледный Зиновий трясся возле входной двери, упираясь в неё спиной и раскинув руки. У ног Лидии Васильевны, лежал поднос с разбитой посудой. За столом застыли три фигуры — бородатый мужчина, красивая остроносая женщина и маленькая девочка с серой тоненькой косой.
— Не выходите из дома, — дрожал Зиновий у двери. — Там медведь!
— На улице? — Никола выглянул в окно.
— В сарае, — прошептал хозяин. — Там у меня две бочки мёда, вот он, паршивец, и забрался.
— Большой медведь-то? — Никола уже надевал шапку и тулуп.
Зиновий задрал руки выше головы, выпучил глаза.
— Дверь в сарай заперта?
Хозяин замотал головой.
Мужчина вышел из-за стола, оказавшись высоким и осанистым. В бороде и волосах его играла седина, в глазах читалась решимость.
— Рудольф, — представился он с лёгким акцентом и протянул крепкую руку, затем набросил серую меховую шапку и шубу. — Я с вами.
— Мама, — пискнула девчонка, — Папа пошёл с мишкой играть! Я тоже хочу!
— Лизавета, — рыкнул мужчина. — Идите с Машей наверх и запритесь в комнате.
Женщина кивнула, взяла дочь на руки, но не торопилась покидать горницу.
Никола и Рудольф вышли из дома, прихватив по свече. Зиновий засеменил следом.
Никола переступил скрипучий порог сарая. Взглядом выхватил две бочки у противоположной стены. Крышка одной валялась рядом. Скрипнул пол — это сосед вошёл следом, ткнул Николу в бок и протянул вилы, сам схватился за топор. Вдвоём осторожно двинулись вперёд. Тень шевельнулась на стене. Огромная чёрная тень.
— А-ар-р! — раздалось жалобное рычание и перешло в нечто похожее на скулёж.
Никола всмотрелся в подсвеченное пространство между бочками.
— А-а-ар-р, — блеснул мокрый нос, лапы топнули по полу.
Да нет, лапки! Маленькие мягкие лапки. Никола прыснул.
— Какой же это медведь? Медвежонок заблудился. Смотри, Зиновий!
Хозяин одними глазами заглянул внутрь, сосед опустил топор и засмеялся.
— Эй, малыш, — позвал Никола, и медвежонок мохнатым ковриком расстелился по полу. — Ты как тут оказался?
Никола осторожно протянул руку к бурой голове. Шёрстка была липкая — зверёныш явно успел полакомиться. Он извернулся, лизнул Николину ладонь и заглянул прямо в глаза. Горечь и жалость пронзила Николу, будто жуткую потерю перенёс он сам.
— Чего, мамку твою загубили? — вырвалось у него.
— А-ар, — проревел медвежонок.
— Что же мы с тобой делать будем?
Весь вечер обитатели терема копошились вокруг бурого гостя. Бочки с мёдом накрепко закупорили — как бы сам себе излишком сладкого не навредил. Хозяйка налила молока, почистила рыбку. Лизавета в шубке, подбитой чернобуркой, бегала по двору, носила угощения. Машу в сарай не пускали — отец следил строгим взором, чтоб не совалась к зверю, а она всё пищала: «Мишку! Мишку хочу!» Сжалился отец, укутал в мохнатую шубку, поднёс к окошку в сарае и показал медвежонка. Маша смеялась и тыкала пальчиками в стекло.
Никола сложил для медвежонка подстилку из соломы, что натаскал Зиновий из конюшни, заперли накрепко сарай да оставили мишку до утра — завтра уж и порешают, как с ним дальше быть.
Когда управились, поздно уж стало — не на ночь же глядя к ткачихе идти. Уснул Никола, как только на кровать прилёг — оно и немудрено.
Проснулся, как только рассвело, протёр глаза, осмотрелся. Вовсе это не солнце его разбудило. Свет лился из сака. Неужто свеча Захарова? Никола заглянул внутрь и обомлел — светился клубок. Схватился он за него и тут же выронил, тот обжигал, будто уголёк из печи. Покатился, разливая свет по комнате, остановился у двери и потух. Солнце показалось за окном.
— Доброго раннего! — Николу приветствовали всей компанией.
Лизавета с Рудольфом пили чай, Зиновий с Машей суетились возле ёлки. Маша тыкала пальчиком на ветку, Зиновий вешал туда шишку, пряник или орех. Лидия Васильевна стояла на табурете у массивного буфета, доставая с верхней полки ящичек.
— Кто это тут у нас? — спросила она, показывая Маше.
— Зверюшки! — захлопала в ладоши девочка.
Зиновий извлёк вязаную игрушку — серую мышку на верёвочке, Маша указала, куда её повесить и засмеялась.
— Это я — мышка-норушка! Это ты — лягушка-квакушка, — обратилась она к хозяйке, а потом и к хозяину, — а ты — зайка-побегайка! Мама — лисичка-сестричка, папа — волчок-серый бочок.
Зиновий послушно развешивал игрушки, согласно указаниям и посмеивался.
— А это мишка, — девочка задумалась.
— И кто же у нас мишка? — Зиновий покосился на Николу.
— А мишка у нас в сарайке, — выдала Маша, — ему в теремок нельзя!
Все засмеялись.
— Сейчас я тебе, Никола, чайку принесу с блинами, — засуетилась хозяйка.
— Спасибо, я сначала медведя проведаю.
— Ты и ему еды отнеси, а то как-то боязно без тебя к нему заходить, — улыбнулась Лидия Васильевна и принесла миску молока и нарезанную соломкой курятину.
Мишка встретил его нежным рыком. Никола погладил малыша по голове, подал еду. Пока тот ел, Никола думал, что же с ним делать. С теми же мыслями вернулся, позавтракал блинами.
Зиновий с Машей нарядили ёлку и втянули всех в хоровод. Никола прошёлся круг-другой, а потом всё же откланялся.