Я заберу твою любовь

Глава 9

Юлия

Домой прихожу вымотанная. Надеялась, что муж встретит на остановке, но он сослался на какую-то срочную доставку. Пришлось нанимать такси, потому что сил совершенно не осталось. На следующие выходные ещё к маме ехать. Давно проведать обещала и яблок её любимых отвезти.

— Привет, — нежно целую мужа. Он приехал только к вечеру. — Как вы тут без меня?

— Нормально, — отвечает и уходит в ванную.

— Ром, я на следующих выходных к маме с Маришкой поеду. Ты с нами?

— Я дома останусь, — отвечает, хотя раньше собирался тоже к тёще наведаться.

— Что-то случилось?

— Просто отдохнуть хочу.

— Ром, — захожу в ванную и начинаю кокетливо снимать халатик. Маришка на дне рождения у соседки-подружки, поэтому можно немного пошалить.

— Я устал, — повторяет он. — У меня сейчас нет настроения.

— На работе что-то стряслось? — хмурюсь.

— Угу.

— Не хочешь рассказать?

— Не особо. Юль, дай мне спокойно ванну принять.

В душе неприятная взвесь поднимается, но я выхожу, тихонько прикрыв за собой дверь. Пока муж откисает, готовлю его любимый ужин — пару стейков и салат. Выставляю на стол бутылочку холодного пива.

— Такое ощущение, что ты хочешь какую-то вину загладить, — говорит Рома, разглядывая стол.

— Что за глупости? Я просто хочу порадовать своего мужа.

— Как съездила? — интересуется он со странной интонацией.

— Хуже, чем хотелось бы, — отвечаю честно. Не может же Рома догадываться, что я была на даче не одна. Да и мне нечего себя корить, ведь я ни в чём перед ним не виновата.

— Чего так?

— Свет выбило. А ты же знаешь, как я темноты боюсь. Да ещё этот ураган…

— Нечего на эту дачу таскаться, я уже тебе говорил, — неожиданно вскидывается Рома.

— Но ты же знаешь, как я к ней привязана, да и нравится мне побыть в одиночестве.

Муж вздёргивает уголок губ, залпом допивает пиво и уходит. Да что ж такое-то?

И после этого дня у нас в отношениях наступает ледниковый период. Никакой близости, поцелуев на ночь. Муж общается со мной через губу и на все расспросы не реагирует. Просто отнекивается, говоря, что на работе неприятности.

На выходные мы с Маришей уезжаем к маме, а когда возвращаемся, я застою Рому в непотребном состоянии. Он пьян вдребезги. Знал ведь, что мы с дочкой сегодня приедем, и позволил себе подобное. Никогда до этого не напивался, а тут…

— Мариш, иди к себе, — мягко подталкиваю дочь, чтобы она не смотрела на пьяного отца. Тот валяется на диване в одних трусах, которые наполовину с него сползли. — Я сейчас приду.

Дочка понимает, что что-то не так и ведёт себя на удивление тихо. Это ей не свойственно.

— Рома, — трогаю мужа за плечо.

— А-а-а, — тянет, заплетающимся языком. — Явилась? Ну, как поездка?

— Ты почему в таком состоянии? — игнорирую его вопрос и интонацию.

— Потому что всё достало! — слышу неожиданный ответ.

— Я не понимаю…

— У меня жена — шлюха. Что тут непонятного?!

Не сдерживаюсь и влепляю ему звонкую пощёчину.

— А что, скажешь, не так? — не унимается муж.

— Как ты смеешь говорить мне такие вещи?! Я вышла замуж по любви и никогда бы не стала изменять тебе! У нас ведь всё хорошо было. Зачем мне это?

— Как все бабы польстилась на деньги. Где я и где он? Громов, да?

— Ром, у меня с ним ничего не было и твои оскорбления я выслушивать не намерена!

— Да, гораздо приятнее подарочки от миллионера принимать. Льстит, что такой мужик решил к тебе яйца свои пристроить? Только не обольщайся. Ты для него обычная продажная девка, каких были десятки, а то и сотни.

— Язык прикуси! В соседней комнате твоя дочь. Что ты себе позволяешь?

Рома вытаскивает из-под подушки коробочку с браслетом и швыряет в меня.

— Что ты за это сделала? Как он тебя отымел? Во все дырки или что-то на потом оставил?

После этих слов я просто сползаю на пол и начинаю горько плакать. Да разве я заслужила таких оскорблений? Как мой собственный муж может думать подобное обо мне?

— Не строй из себя обиженку, — фыркает он.

— Проспись, а потом поговорим, — бросаю зло и иду заниматься дочкой.

А наутро следующего дня заявляется Громов собственной персоной. Мне девочки говорят, что какой-то умопомрачительный мужчина меня возле клиники дожидается. Ярость накатывает волной. Всё из-за этого гада! Он мне жизнь портит. Выхожу уже на взводе и вижу открытый багажник, битком набитый розами.

Меня буквально разносит. Я высказываю Громову всё, что о нём думаю, не стесняясь в выражениях, а потом разворачиваюсь и ухожу.

После этого Владислав Юрьевич больше не объявляется. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но собственный муж не даёт. Он всё чаще заявляется с работы выпившим. Мы с ним ругаемся чуть ли не каждый день. Я становлюсь дёрганая, и это даже на работе замечают.

— Может, он себе бабу завёл, а обвиняет тебя? — выстраивает предположения моя коллега, а по совместительству подруга Галина.

— Не знаю. Возможно, это от ревности.

— Ты с ним разговаривала? Пробовала объяснить ситуацию?

— Уже сто раз, Галь. Он не хочет ничего слушать. Не думала, что Рома может быть таким… У нас в отношениях всегда гармония была, а тут его, как подменили. Такие гадости мне говорит!

— Брось его, Юль. Не порти себе жизнь. Дальше только хуже будет, поверь. Тем более, у тебя такой мужик на горизонте маячит.

— Не могу я так. Люблю Рому, да и вину свою чувствую, хотя ничего предосудительного не совершала.

— Сходите тогда к семейному психологу. Я не знаю… но так продолжаться не должно. Маришка же всё видит. У ребёнка может развиться психологическая травма.

— Я понимаю. Надо Роме предложить. Хотя сомневаюсь, что он согласится…

— По крайней мере, ты будешь знать, что сделала всё возможное ради сохранения семьи.

— Угу, — тяжело вздыхаю.

И тут раздаётся звонок с незнакомого номера. Почему-то становится страшно. Нехорошее предчувствие начинает ворочаться в груди.

— Слушаю.

— Доронина Юлия Григорьевна?

— Да, это я.

— Ваш муж попал в аварию и сейчас находится во второй больнице. Ему делают экстренную операцию.

Я роняю телефон и падаю на стул.

— Что случилось?! — Галя бросается ко мне.

— Рома разбился, — шепчу, давясь слезами. — Он во второй на операции.

— Я сейчас вызову такси, — суетится подруга. — Тебе денег дать? Вдруг там лекарства какие нужны или врачам заплатит?

— Нет-нет. У меня есть, — дрожащими руками поднимаю телефон. По экрану паутинкой трещины расползлись.

— Маришка, — пытаюсь собраться. — Её из садика надо забрать, если я не вернусь к этому времени.

— Я схожу. Только воспитателю позвони и скажи, что подруга за дочкой придёт.

— Хорошо.

Хватаю сумочку, набрасываю пальто и бегу к такси. Меня колотит. Я не понимаю, что делать. Страх волнами накатывает, не позволяя мыслить здраво. Кажется, что и сердце трещинами пошло.

Влетаю в приёмное отделение, чуть не сбив какую-то девушку.

— Даронин Роман. Мне звонили. Я жена, — чеканю каждое слово.

— Да, минутку, — медсестра уходит. — Ещё идёт операция. Ваш муж в тяжёлом состоянии. Присаживайтесь.

Я падаю на скамью, ощущая, как слёзы катятся по щекам. Сейчас все обиды и ужасные слова, сказанные Ромой, забываются. Я боюсь, что потеряю его. У нас ведь могло всё наладиться. У каждой семейной пары бывают кризисы. Мы преодолели бы его.

— Юлия Григорьевна?

Поднимаю заплаканное лицо.

— Операция закончилась. Ваш муж пока что находится в критическом состоянии, но шансы есть. Но даже если он выживет, останется инвалидом, — звучит жестокий приговор из уст врача. — Позвоночник сильно повреждён. Вашему мужу только чудо может помочь. И ещё. Он сел за руль в нетрезвом состоянии, и я обязан сообщить данный факт в органы. Вам придётся объясняться с полицией. Хорошо, что ваш муж никого не убил. Но пострадавшие есть. Это очень серьёзно, Юлия Григорьевна.

Мой мир разбивается в этот момент на миллион осколков и каждый из них впивается в тело, причиняя невыносимую боль.