Трудный возраст 2

Глава 15

– Как я выгляжу? – взволнованно спрашивает Марина, наверное, в десятый раз приглаживая волосы.

– Восхитительно, – заверяю, проходясь по ней оценивающим взглядом. – Хорошая девочка. Мама может тобой гордиться.

Боже, храни эту святую женщину, которая добиралась к нам, по-моему, пешком.

– Я не говорила маме, что буду с тобой, – признаётся Марина как на духу. Впервые вижу, чтоб она так переживала.

Мне проще, я уже переволновался как только мог, и теперь пребываю в блаженном коматозе.

– Уверен, её настроение подскочит до небес, когда вместо тормознутого зануды рядом с тобой окажется энергичный красавец.

Марина наигранно осматривается по сторонам.

– Где ж я его сейчас найду?

– Мы к этому разговору вернёмся! – Клацаю у её уха зубами под трель звонка.

Она суетливо открывает дверь, а мне в момент становится не до флирта. Жалею, что не купил цветы, или хотя бы торт. Впрочем, за мной есть косяки пострашнее, чего уж…

– Здравствуйте, Зоя…

– Исовна! – на бегу подсказывает Лёшка. И крепко обнимает мои ноги.

Но не успеваю я согнуться, чтобы подхватить сына, как мелкий ураган с воплем «Пидиди!» уже кидается вслед за улепётывающим в детскую котом.

И вот под цепким взором Исовны мне тоже очень сильно хочется куда-нибудь умчаться. Или провалиться на худой конец.

Мне нет нужды представляться. С первого взгляда понятно, что меня узнали и что за годы, прошедшие с рождения Алёшки, я у неё как только не назывался. Разве что зятем мечты точно не был.

Она расправляет плечи и выжидающе смотрит на Марину, безмолвно требуя объяснений.

– Лиам, отец Алёши, – бесстрашно встаю рядом с Мариной.

– Ну, родство сразу видно. Где пропадал-то, отец?

– Туда я больше не вернусь.

– Надеюсь. Ты здесь нужен, – кивает она сурово.

– Мамуля, – бросается ей на шею Марина, разворачивает ко мне спиной и жестом показывает валить с глаз долой.

Мне дважды повторять не нужно. Пока женщины звенят на кухне чашками, вытягиваюсь на полу в детской. Барсик, похоже, благополучно пережил приветствие Лёшки и больше не вызывает его интереса.

– Чего сердитый такой?

Малыш словно чем-то обеспокоен, но старается это скрыть. Хмурится и поджимает губы в тонкую линию. В чём дело начинаю догадываться, когда он выуживает из кармана штанов ухо от плюшевого зайца.

– Лалиса…

Глядя на насупленного сына, я со всей ясностью понимаю, что значит быть привязанным к кому-то и не иметь ни малейшего представления как это выразить. А тут ещё тема такая для пацанов щекотливая, амурная…

– Лариса – это серьёзно, – вздыхаю авторитетно.

– А ебужонок сказал – гупости! – зло бубнит Лёшка, глядя на меня с вызовом из-под насупленных бровей, словно подозревает и меня в сарказме.

– Какие уж тут глупости, – делаю серьёзное лицо. – Я в здешний садик тоже пару лет ходил. И когда был примерно как ты, мне тоже понравилась девочка. Имя, правда не помню, давно это было. Всё, абсолютно всё в ней было прекрасно: косички, большие уши, картавость. Втюрился сразу. Ухаживал взахлёб: ломал игрушки, плевал в компот и каждый день придумывал дразнилки. А она!..

– Усла к дугому? – Лёшка вдыхает, будто уже успел познать все тяготы любви. И мне бы не ржать. Но как?

Вот как можно удержать лицо кирпичом, когда от умиления чуть рожа не лопается?

– Если бы! Через месяц добилась, что родители перевели её в другой садик. Ну я и выкусил из её капюшона клок меха. На память.

– Лалису тоже забилут? – с ужасом уточняет Лёшка.

– Не обязательно, – склоняюсь к нему, заговорщицки понижая голос. – Просто ухаживать за девочками нужно правильно.

– Как Ян?

– От Яна она не убегает? – спрашиваю аккуратно.

Лёшка мнётся и с подозрением сощуривается, словно взвешивая, можно ли мне довериться. Забавный такой, скрытный. Смотрю и узнаю в нём Марину.

– Ян глупый! – Зло сжимает кулачки мой Ромео. Напряжение, всё ещё витающее между нами, тает на глазах. – Он ей даёт свои дулацкие ломашки. А сам луки поси туаета не моет!

– Да ты что? Опасный парень, – тяну с осуждением. – Но не переживай. Я знаю, что нужно делать.

– Побить! Он станет класный и с соплями. Тогда Лалиса на нём не женится.

– А вдруг пожалеет его, сопливого? – ввергаю своим вопросом Лёшку в глубокую задумчивость. – Если Лариса любит цветы, то и ты подари ей. Но сделай это красивей, чем Ян. Какие у неё глаза?

Детские губы трогает едва заметная смущённая улыбка.

– Как небо!

– Отлично. Тогда подари Ларисе синий цветок и расскажи, почему он похож на неё.

– А вдлуг ей не понлаится? – с сомнением уточняет Лёшка. Видно, что вариант побить соперника вдохновляет его больше.

– Понравится.

– А ты посиму спал у нас? – вдруг спрашивает он.

– Ну-у… – Засада. Не ожидал я такого поворота, и поэтому не сразу нахожусь с ответом. – Теперь мы будем жить вместе.

Лёшка оглядывается на дверь и тянется ко мне, чтоб доверительно шепнуть на ухо:

– Помогай маме. Тогда она разисит тебе быть моим папой.

Совет неожиданный и просто нереально приятный. Меня бы миллион так не обрадовал, как эта незатейливая детская простота.

– А ты этого хочешь? Чтобы я был твоим папой.

Сердце гремит и пропускает удары, пока жду ответа.

– Ты клутой.

– Люблю крепко, – обнимаю Алёшку, дурея от счастья.

Если меня когда-нибудь спросят про лучший день в моей жизни, я без запинки обобщу – любой, что проведён с любимой женщиной и сыном. Это не то, к чему я привык. Совсем другой уровень. Это ответственность, которой гордишься и мелочи, которым нет цены. Золотое время.