Ботаник

— Тео, пожалуйста, вылижи мой клитор. Пожалуйста, — прошу хриплым голосом, моя мольба звучит отчаянно, но мне уже все равно.

Его глаза быстро находят мои, и он ненадолго обдумывает мою просьбу, прежде чем очень тщательно провести языком по всей моей щели, едва касаясь клитора. Я стону от неудовлетворения, но это, черт возьми, это так приятно. Тео делает это снова, и с каждым движением его язык касается моего клитора, даря мне минимальное наслаждение. Как раз в тот момент, когда я снова собираюсь умолять, его язык плотно прижимается к моему клитору и кружит вокруг него. Сдавленный крик срывается с моих губ, бедра отрываются от кровати, и мое тело пытается подобраться ближе к его языку, чтобы испытать сильнее то невероятное ощущение. Он делает это снова и снова, и легкий пот покрывает мое тело, когда я приближаюсь к оргазму.

Я почти плачу, когда Тео отстраняется, но потирает клитор круговыми движениями, прежде чем осторожно ввести в меня свой толстый палец.

— Твоя т-тугая киска чертовски вкусная, Эдди. Я мог бы лизать тебя весь день.

Услышав, как Тео ругается и говорит пошлости, я почти кончаю. Почти. Он начинает медленно вводить в меня палец, двигая им взад-вперед, и я закатываю глаза, а затем громко стону, когда его губы и язык начинают поедать меня с растущим пылом.

— О, боже, пожалуйста, сделай так снова, — кричу я, когда он давит на чувствительное место внутри меня.

Тео, верный своему слову, делает это снова и снова, доказывая, что он твердо намерен сделать все, чтобы мне было хорошо. Я качаю бедрами, когда его пальцы начинают двигаться быстрее, и судорожно дышу, когда он начинает кружить языком вокруг моего клитора.

— Я почти кончила, Тео. Я скоро кончу, если ты продолжишь в том же духе.

После моих слов он вводит еще один палец и сильнее нажимает на волшебное место внутри меня. В ответ я наклоняюсь, чтобы обхватить руками его голову и прижать ближе к себе. Как только давление становится почти невыносимым, Тео начинает посасывать мой клитор, и я испытываю самый мощный оргазм в своей жизни. Между невероятными посасываниями его рта, быстрыми движениями языка и его толстых пальцев, трахающими меня, оргазм накрывает меня бесконечными волнами. Пока кончаю, он продолжает погружать в меня пальцы и лизать клитор, и это доводит меня до нового оргазма. Второй менее интенсивный, но не менее приятный. Мои бедра дрожат вокруг его головы, а Тео слизывает свидетельство моего оргазма, пока я содрагаюсь под ним.

— Это слишком, — говорю я слабым голосом. Он еще раз нежно целует мой клитор, прежде чем оторваться от моего все еще дрожащего центра, заглядывая в мои глаза.

— Как все прошло? — У него одновременно нервный и торжествующий вид.

— А ты как думаешь? — Мое тело полностью обмякло и удовлетворено вниманием, которое он мне только что уделил.

Застенчивая, довольная улыбка озаряет его лицо, когда он дает мне тот же ответ, что и я, когда впервые сделала ему минет.

— Судя по тому, что только что произошло, и по твоему выражению лица, можно сказать, что я проделал чертовски хорошую работу.

— Ты чертовски прав, — соглашаюсь я. — Как ты научился это делать?

Тео отвечает, робко глядя на меня.

— Я провел свое исследование.

— Твое исследование свело меня сума. Я никогда... вау. Это было вау, Тео. — Выгибаю спину с довольной улыбкой на лице.

— Теперь, когда я знаю, что мой парень может вылизать меня как чемпион, я никогда не отпущу тебя.

Улыбка Тео становится шире, и только тогда понимаю, какие слова только что сорвались с моих губ.

— П-парень?

— Я имею в виду… я знаю, что мы не навешивали ярлыки… — Чувствую, что начинаю краснеть, и моя уязвимость усиливается, потому что он все еще лежит между моих разведенных бедер.

— Ты просишь меня стать твоим парнем, Эдди? — В его голосе звучит дразнящая нотка, и я тут же расслабляюсь.

— Думаю, да, Тео. Так что? — Я улыбаюсь ему, и он отвечает с огоньком в глазах:

— Я бы сказал, что сейчас самое время. — Тео улыбается и забирается на кровать, чтобы лечь рядом со мной. Ласково проводит пальцем по моей щеке и наклоняется для нежного, сладкого поцелуя. — И, — говорит он с дразнящим блеском в глазах, — я надеюсь, что ты еще долго будешь держать меня рядом, потому что я всегда буду хотеть, чтобы тебе было хорошо.

— Всегда, говоришь?

Тео целует кончик моего носа, а затем дарит мне озорную ухмылку. Прежде чем я успеваю возразить — не то чтобы я бы стала это делать, потому что, да ладно, — он снова оказывается между моих ног, показывая, что каждый новый раз будет лучше предыдущего.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТЬ

ТЕО

Нужно купить Коэну подарочную корзину, или алкоголь, или еще что-нибудь, потому что его советы были бесценными. Я изо всех сил старался не забыть его слова и следовать его указаниям, когда впервые делал Эдди кунилингус, и, судя по тому, что она была инициатором сексуальных утех последние пару недель, я искренне удивлен, что за профессором повсюду не следует большая толпа женщин. Я покраснел, когда Коэн спросил меня, как все прошло, когда мы впервые встретились после «Миссии Апельсин», а самодовольная ухмылка и подмигивание, которыми он одарил меня в ответ, лишний раз доказывают, насколько он уверен в своих способностях.

Если я чему-то и научился за последние несколько недель, так это быть уверенным в себе. Мы с Эдди до сих пор не занимались сексом, и я рад, что мы не торопимся. За исключением того момента, когда мы перепрыгнули с первой базы на третью, наши отношения развивались естественным образом. Мне действительно нравится проводить время с Эдди, и я так благодарен, что она не пытается заставить меня быть тем, кем я не являюсь.

Мысленно возвращаюсь в прошлое, когда у меня была девушка в последний раз, — это было в старшей школе, — моя бывшая и Эдди в сравнении просто небо и земля. Многолетний опыт общения с хулиганами научил меня, принимать себя таким, какой я есть. Из-за заикания ко мне плохо относились, и этот опыт сделал меня застенчивым, но я понял, что не всегда хорошо быть таким, как все. В отличие от моей бывшей, Эдди принимает меня настоящего: я люблю Marvel, иногда заикаюсь и являюсь ботаником. Я счастливчик и вместо того, чтобы бояться своих растущих чувств к ней, я ныряю в них с головой.

— Красавчик, ты готов? — Эдди подбегает и прыгает в мои объятия, выдергивая меня из размышлений.

— Я готов, если готова ты. — Кружу ее, прежде чем опустить на землю и поцеловать в макушку. — Поехали.

У нас свидание и мы направляемся на крытый каток, и, хотя я по-настоящему хорош только в плавании, все же подумал, что было бы весело попробовать вместе покататься на коньках. До катка рукой подать, и не успел я опомниться, как мы зашнуровываем коньки и выходим на лед.

— Теперь я понимаю, почему ты решил провести свидание здесь. — Эдди прищуривается, глядя на меня, а я не могу сдержаться и смеюсь над ее забавным выражением лица. — Тео, я раскусила тебя.

— Ох, на самом деле?

— Ага, ты выбрал каток, потому что тут холодно, и мы отстойно катаемся на коньках, а это значит, что нам нужно прижаться друг к другу, словно сиамским близнецам, — говоря это, она покачивается и чуть не падает, размахивая руками, как ветряная мельница.

Ей удается схватить меня за руку, и, найдя равновесие, она продолжает:

— По сути, ты хочешь быть поближе ко мне.

— Если бы это было правдой, зачем мне выводить тебя в общественное место? Мы могли бы просто остаться дома, если тебе хотелось быть поближе. — Я многозначительно шевелю бровями, отчего она хохочет.

— О, боже мой, я превратила тебя в такого пошляка. — Эдди игриво хлопает меня по груди, и я смеюсь над ее словами.

— Сама виновата.

— Эй, я не жалуюсь.

Мы улыбаемся друг другу и кружим по катку, с каждым поворотом катаясь на коньках все более умело. Время летит быстро, мы состязаемся друг с другом — катаемся задом или поперек катка, не держась за борт, но, в итоге, всегда снова оказываемся вместе, держась за руки. Тепло наполняет мою грудь от того, что она рядом со мной.

— А знаешь, ты права, — произношу я, прерывая умиротворенную тишину, которой мы наслаждались.

Эдди смотрит на меня, ее нос и щеки порозовели от холода и физической нагрузки.

— Я всегда права, — шутит она. — А в чем, собственно, я была права?

— Я действительно хочу быть рядом с тобой, — признаюсь, — я в-всегда хочу быть р-рядом с тобой, — говорю тихо, но знаю, что она хорошо расслышала мои слова.

Услышав, что я заикаюсь, она крепче сжимает мою руку и притягивает к себе, останавливая нас. Мы провели вместе достаточное количество времени, поэтому ей известно, что мое заикание дает о себе знать только в те моменты, когда я испытываю сильные эмоции.

— Я тоже всегда хочу быть с тобой, Тео. — Эдди, похоже, совсем не нервничает из-за своего признания, и в моем животе порхают бабочки, когда я понимаю, что ей нравится быть рядом со мной так же сильно, как мне нравится быть рядом с ней. — Открою тебе тайну, — добавляет она, — ты мне на самом деле нравишься.

— Ты мне тоже д-действительно нравишься, Эдди. О-очень.

Ее ответная улыбка такая яркая, что может растопить лед вокруг нас. И прямо перед тем, как она размыкает губы, чтобы ответить мне, раздается чей-то голос:

— Теодорк, это ты?

По моей спине побежали мурашки от сочетания старого прозвища и знакомого голоса. Мы с Эдди смотрим на парня, который нас прервал, и я чувствую, будто меня поместили в машину времени. Я будто еще не студент университета, который преодолел свое заикание в большинстве случаев, а вернулся в среднюю и старшую школу. Передо мной Брок Джеффрис, хулиган из моего прошлого и, вероятно, тот, кто чаще всех называл меня Теодорком.

Я делаю то, что всегда делал в школе — игнорирую его. Пытаюсь отъехать, чтобы убраться прочь, но Эдди стоит на том же месте.

— Его зовут Тео, мудак.

О, господи. Этого не происходит на самом деле.

Я смотрю на Брока, и он, кажется, на мгновение ошеломлен всплеском эмоций Эдди. И я понимаю, почему. Все годы, что он издевался надо мной, я игнорировал его. Другие ученики, такие как Деми, последовали моему примеру и ничего ему не говорили, когда подобное происходило, а задиры, в конце концов, оставили меня в покое, потому что им стало скучно. Однако Брок, похоже, не изменился. Мне жаль его, но я также чувствую тревогу из-за торжествующего блеска в его глазах. Он похож на акулу, которая учуяла запах крови и собирается поесть после очень долгих дней голода.

— Это ты, Теодорк. Я едва понял, что это ты, но я узнаю это заикание где угодно. — Брок начинает смеяться, и я замечаю, что его друзья отъезжают. Надо отдать им должное, они, похоже, чувствуют себя очень неловко, но и не делают ничего, чтобы приструнить своего друга. — Что, ты все еще не можешь говорить? Теперь ты собираешься прятаться за юбкой своей подружки? Будь м-мужиком, Теодорк!

— П-поехали, Эдди. Д-давай уедем отсюда. — Я тянусь к ее руке, так как не хочу удостаивать его ответом.

Вместо того, чтобы взять мою руку, она шокировано смотрит на меня с негодованием во взгляде. Еще до того, как слова срываются с ее губ, у меня появилось плохое предчувствие, и трепет, который я чувствовал в животе ранее, фактически исчез.