Извращённые Узы

Киара смотрела ему вслед.

Римо резко повернулся ко мне.

— Один из нас должен пойти с ним. — он согнул руку. — Я пойду.

— Нет. — тут же ответил я. — Я должен это сделать. Я справлюсь с этим.

В последний раз мы с Римо видели ее, когда захватили Лас-Вегас. Нашей матери удалось уговорить Козимо, который в то время играл Капо, позволить ей жить в особняке, как свергнутой королеве. Это была короткая встреча, и все же что-то преследовало нас в течение долгого времени.

— Я могу пойти. — сказала Киара.

Мы с Римо сразу сказали «нет».

— Почему нет? — спросила Киара, подходя ближе. — Она в больнице, под усиленной охраной. Мы не собираемся оставаться с ней наедине. Я могу поддержать Адамо, потому что я не так эмоционально вовлечена, как вы. Вы действительно думаете, что это хорошая идея, если кто-то из вас пойдёт?

Я не хотел, чтобы Киара была рядом с нашей матерью, но она была права. Римо потерял бы свое дерьмо из-за нашей матери. Мы с ним уже много лет обсуждали, как убить ее, но так и не набрались необходимого мужества.

Я подошел к Киаре и коснулся ее бедра.

— Ты всегда сострадательна и снисходительна. Я беспокоюсь, как ты справишься с этим.

Киара решительно подняла голову.

— Я знаю, что она сделала со всеми вами. Я не буду ее жалеть.

Я отрицательно покачал головой.

— Я не хочу, чтобы ты была с ней в одной комнате.

Киара вздохнула.

— Тогда как насчет Фабиано? Он не будет жалеть ее, что бы она ни говорила или делала, он способен сделать то, что необходимо, если она попытается что-нибудь сделать.

— Это хорошая идея. Я спрошу его.

— Это чертовски большая ошибка, вот и все, что я хочу сказать. — сказал Римо.

— Однажды ты тоже это увидишь.

ГЛАВА 12

━━➳༻❀✿❀༺➳━━

КИАРА

Говорю тебе, это гребаная ошибка.

Слова Римо все еще звучали в моей голове ясно и громко, когда мы подъехали к психиатрической лечебнице. Адамо и Фабиано вышли. Мы с Нино остались в машине.

— Ты пойдешь с нами? — спросила я Нино.

Первоначально Фабиано и Адамо должны были приехать одни, а потом Адамо спросил меня, не присоединюсь ли я к ним, и Нино, конечно же, настоял на том, чтобы тоже поехать.

Мускул на челюсти Нино напрягся, и долгое время он только смотрел вперед, прежде чем коротко кивнуть.

— Не хочу, чтобы ты была рядом с ней.

— Фабиано и Адамо собираются поговорить с ней. Я останусь здесь. Она не сможет причинить мне боль.

Нино толкнул дверь машины, и я последовала за ним.

Человек с короткой седой бородой, седыми волосами и в белом халате ждал нас на ступеньках.

Снаружи он выглядел как обычный особняк, но при ближайшем рассмотрении я обнаружила решетки перед многими окнами, а сад позади здания был отделен от подъездной дорожки высоким забором.

Доктор подошел к Нино и пожал ему руку.

— Не думаю, что мы встречались. Я новый главный психиатр, доктор Митчелл.

Нино едва отреагировал.

— Где проходит встреча?

— Я думал, что сад будет хорошим вариантом. Погода хорошая, и другие жители находятся в кафетерии на обеде, так что у вас будет уединение.

— Показывайте дорогу. — сказал Нино.

Доктор Митчелл в нерешительности перевел взгляд с Нино на нас, затем повернулся и повел нас внутрь особняка.

Я не была уверена, что ожидала увидеть нечто более похожее на тюрьму, и была приятно удивлена.

Внутри пол был выложен стерильным камнем, а стены выкрашены в приглушенный желтый цвет, вероятно, из-за его успокаивающих свойств.

— Она уже ждет снаружи. — сказал доктор Митчелл.

— Одна? — резко спросил Нино.

— С ее опекуном.

Брови Фабиано поползли вверх. Он был напряжен, осторожен. Он и Нино были вооружены пистолетами и ножами. Адамо не разрешили взять их с собой, потому что Нино боялся, что мать может наложить на них руки.

Мы вошли в огромный сад, и доктор указал на скамейку.

Женщина с короткими темными волосами сидела рядом с крупным мужчиной в кустах.

Поведение Нино мгновенно изменилось, в его мышцах и выражении лица появилось что-то темное и первобытное, что заставило меня забеспокоиться.

Фабиано тоже заметил это и слегка коснулся руки Нино, заставив его встретиться с ним взглядом.

— Нино, мы с Адамо пойдем вперед, а ты подождешь здесь?

Нино кивнул и повернулся к доктору.

— Вы можете уйти, и сиделка тоже.

Доктор Митчелл выглядел так, будто несогласен, но потом передумал и помахал рукой сиделке, чтобы та подошла.

Адамо и Фабиано медленно направились к скамейке. В конце концов только мы с Нино остались в начале тропинки, глядя вниз на скамейку.

Фабиано остановился прямо перед ним. Адамо поговорил с матерью и сел рядом с ней.

Нино подошел на несколько шагов ближе, его тело наполнилось напряжением.

Мы остановились на приличном расстоянии, вне пределов слышимости, но достаточно близко, чтобы увидеть шрамы от ожогов на руках женщины. Шрамы от того, как она пыталась убить своих мальчиков, перерезав им вены и сжигая заживо.

Она обернулась, посмотрела на нас через плечо, и у меня перехватило дыхание. Глаза у нее были серые, как у Нино.

Нино потянулся за пистолетом, но я коснулась его руки. Его взгляд метнулся ко мне, чужой и ненавистный, но более того —затравленный.

— Не сегодня. — прошептала я. — Пусть Адамо получит этот момент.

Нино кивнул и опустил руку.

Я сжала наши пальцы, чтобы показать ему свою поддержку.

Миссис Фальконе все еще смотрела на нас, но в основном на меня. Ее неизменное внимание заставляло меня нервничать. Что-то в этом было слишком сильное.

Адамо проследил за ее взглядом и что-то сказал, что заставило ее кивнуть и повернуться к нему.

Я судорожно вздохнула. Нино внимательно наблюдал за происходящим, его глаза горели ненавистью, которую я обычно видела только на лице Римо.

Наконец Фабиано подал знак, и Нино помахал рукой сиделке, которая ждала в дверях. Миссис Фальконе снова уставилась на нас, когда Адамо и Фабиано возвращались.

Я была рада, когда мы сели в машину, и Нино тоже. Он сразу же завел машину и увез нас.

— Ну как? — тихо спросила я.

— Она была милой, немного растерянной. Она несколько раз назвала меня Римо. — сказал Адамо.

Нино дернулся, и машина на мгновение вильнула.

— Эй. — сказал Фабиано, наклоняясь вперед. — Хочешь, я поведу машину?

Нино не обратил на него внимания, его пальцы крепче сжали руль.

— Ты что думаешь, Фабиано? — спросила я.

Он пожал плечами, не отрывая взгляда от затылка Нино.

— Что-то в ней было не так, и я не просто хочу сказать, что она сумасшедшая.

Адамо смотрел в боковое окно с потерянным выражением лица.

— Ты хочешь снова навестить ее? — спросила я его.

Нино издал тихий звук, но ничего не сказал.

— Я так не думаю. Было странно видеть ее. Я думал, что почувствую что-то, но она незнакомка... слово «мать» для меня пусто.

Несмотря на его слова, я могла слышать скрытую тоску в его голосе, желание большего, связи, которой никогда не будет.

• ── ✾ ── •

Я могла сказать, что эта встреча все еще занимала мысли Нино днем позже, когда мы лежали в постели. Он не был таким спокойным, как обычно, и не спал всю прошлую ночь. Там было скрытое беспокойство, которое заставило меня волноваться.

Римо ушел работать в Сахарницу, когда мы отправились в гости, и он еще не вернулся в особняк. Он тоже заставил мой желудок сжаться от беспокойства. Сначала дело с Серафиной, теперь это. Римо всегда был на краю опасной пропасти. У меня было чувство, что небольшой толчок может отправить его за край.

Я изучала красочные татуировки Нино, задерживаясь на темной фигуре среди бушующего пламени на его предплечье и имени Римо, составляющего пылающие угли.

— Это даст Адамо душевное спокойствие. Теперь вы все можете двигаться дальше.

Нино повернулся ко мне, его глаза ничего не выражали.

Теперь, когда я знала, как они выглядят в разных ситуациях, когда он проявлял эмоции, видя их такими, как сейчас, глубоко ранило меня.

— Пока она там, ни у кого из нас не будет покоя.

— Притворись, что ее нет. Она не может выйти из больницы, так что вам не нужно беспокоиться о ней. Она — прошлое, Нино.

— Она всегда где-то там, на задворках нашего сознания.

Я вздохнула.

— Знаю, но это потому, что вы с Римо держите ее там, потому что относитесь к ней, как к незаконченному делу. Смирись с тем, что она жива, что ты не убьешь ее, и тогда ты сможешь двигаться дальше.

Нино нахмурился, будто то, что я предложила, было невозможным.

Я поцеловала его бородатый подбородок.

— Двигайся дальше от прошлого, чтобы мы могли двигаться вперед в наше будущее. Мы хотим ребенка, мы хотим иметь собственную семью, не позволяй своей матери разрушить это.

Нино обхватил мою голову и притянул к себе для резкого поцелуя. Постепенно он становилась мягче, пока он не отстранился.

— Разве у тебя скоро не будет овуляции?

Я подавила смех.

Поверьте, Нино знает мой цикл лучше, чем я сама.

— Думаю, что да.

Нино снова поцеловал меня, и его пальцы скользнули по моему телу, зажигая его желанием, и когда мы наконец занялись любовью, это было по — другому — даже если это не имело смысла. Но глядя на лицо Нино, я могла сказать, что он чувствовал то же самое, потому что казалось, что наконец-то Нино хочет ребенка так же сильно, как и я.

• ── ✾ ── •

Нино ворочался во сне, будя меня. Ему приснился дурной сон.

Я включила лампу на прикроватной тумбочке. Звуки отчаяния были знакомыми, и когда я коснулась его плеча, я ожидала худшего, еще одного эпизода, подобного тому, что был у него раньше.

Я напряглась, когда Нино резко проснулся. Он смотрел на меня несколько мгновений, его глаза были растерянными и мучительными, прежде чем медленно пришло понимание, и напряжение исчезло.

— Иногда мне кажется, что я смирился со своими эмоциями, а потом происходит это, и я просто хочу тишины. — пробормотал он.

— Я знаю. — тихо сказала я. — Но ты будешь рад своим эмоциям, когда впервые обнимешь своего ребенка.

— Я радуюсь своим эмоциям, когда смотрю на тебя.

Любовь вспыхнула в моем сердце, и я снова прижалась к Нино, положив руку на татуировку моего имени на его предплечье. Я начала тихо петь, и постепенно пульс Нино замедлился под моими пальцами.

Его губы прижались к моей макушке, и он погасил свет. Мой голос стал тише, когда усталость потянула меня вниз, и в конце концов, я заснула с спокойным пульсом Нино, бьющимся под моим прикосновением.

НИНО

С течением года все успокоилось для нас. Интерес Адамо к нашей матери медленно угасал. Он навещал ее еще пару раз. Однако его последний визит был более двух месяцев назад, и настроение в целом значительно улучшилось, что было хорошо для него, но также и для Римо.

Мой старший брат, казалось, наконец победил свою одержимость над Серафиной, даже если он определенно не забыл ее. Часть его, вероятно, все еще надеялась, что она вернется к нему. Проблема с моим братом была в том, что если он впускал кого-то в свое сердце, он был преданным ублюдком и никогда не выпускал их снова.