Молот Златы

Батя стоит около Ника, который за всем этим наблюдает. Я медленно отворачиваюсь к окну и ищу взглядом Злату. Ее нет, видно ушла куда-то с Рэмом. Тоска без нее. Надо быстрее заканчивать эти посиделки, все решить точно с Ником и найти свою ненаглядную. Но пока без вариантов, мать завелась, что надолго. Теперь пока не проорется, не выскажет бате все, что думает о моем образе жизни не успокоится. Неужели не понимает, что это ничего не изменит. Ничего!

- Ляль, хватит, - подает голос отец. – Ему сколько лет? Он вправе все решать сам. Ему жениться скоро, а ты все орешь на него, будто ему пять. Он взрослый мужик! Ему четвертак, а ты ведешь себя, как…

- Как я себя веду, а? – взрывается мать. – Говори! Ему башку проломили ничего так? Или у тебя еще сын в запасе имеется? Нет, может я не знаю, скажи мне! – орет на всю палату.

- Ляля! – гаркает отец. – Продышись!

Мать обиженно сверлит нас взглядом, рвано дышит и кипит от гнева. На лбу написано, что сейчас отходила бы всех присутствующих мокрым полотенцем и не запыхалась. Презрительно кривит губы и ядовито выплевывает.

- Чертово племя вы мужики! Все время разгоняетесь, не сидится вам! Играетесь? А ты что с недовольным видом, Шахов? Давно шагать в небо перестал? Идиоты! А ты сынок предатель! Я тебя рожала четырнадцать часов, четырнадцать! Чтобы ты вот так потом…эээх, отцовский прилипатель, никогда обо мне не думаешь. И тебе, Ганс, дома каюк, все припомню. Слышишь, глыба? – ко мне обращается. – Еще поговорим…

- Лен, забери Ляльку. Кофе попейте, – перекрывает маму голосом Ник.

Вот не ожидал, что все припрутся. Не хватает только Филатовых и Архаровых в рядах сочувствующих. Все были бы в сборе. Теть Лена стоит у стенки. Интересно давно? Ее и не заметил никто, так тихо вошла.

- Ляль, что с ними разговаривать, толку-то, пошли лучше врача найдем, - тянет она матушку за руку, - Вань, все хорошо? Угу, давай, так и надо. Идем, что ты уперлась? Позже вернемся.

Все, тишина. Остаемся мужиками и дышать становится свободнее, нет не то, чтобы напрягали, просто хоть никто больше жизни не учит. Каждый из нас выдыхает с облегчением.

- Ладно, давайте поговорим. Рус, твой сын обеспечил моей Злате кучу проблем, садись, решать будем, - рычит Шахов.

Батя настороженно кивает мне, приглашает подойти. Мы садимся рядом и начинаем разговор. Я вываливаю все, что знаю, объясняю ситуацию еще раз. Не тот случай, когда что-то надо скрывать, тут необходимо делиться. Проблема серьезная и ее надо грамотно разрулить. Ник и батя имеют свой вес в нашем городе, поэтому возможности есть, только проблема в том, что Кат тоже многое умеет. В беседе проясняем, что прятать малышку в других городах без вариантов, потому как отследить могут. Все наши места обитания известны, что плохо, тусовка знает, где и как кто отдыхает, поэтому вычислить не составит большого труда.

- Погодите, - тянет батя. – Кай, ты помнишь, куда я Лялю возил после того случая?

Шахов пристально смотрит на отца и медленно кивает. Они сверлят друг друга глазами, говорят без слов. Что за тайна их объединяет, чего я не знаю?

- Неплохо, - изрекает Шахов.

- Вы вообще о чем? – невольно напрягаюсь.

- Минуту, - бросает Ник в мою сторону. – Ты давно там был?

- Ездили с Лялькой на прошлой неделе. Запасы пополнили. Глухо и тихо там, никому и на ум не придет.

- Ясно. Думаю, что пойдет этот вариант.

- Прекрасно! Теперь меня посвятите, - дергаю отца. – О чем вы?

Отец затуманенными глазами смотрит куда-то вдаль, что-то вспоминает. Ник ему не мешает, задумывается тоже. Нас накрывает тишина, даже посторонний шум пропадает из коридора. Я все же не знаю определенно того, что происходило в дикой молодости этих парней, но то, что они сейчас проецируют, несомненно их сближает еще сильнее, несмотря на недомолвки.

Пока это происходит, я благодарен Шахову, что не стал орать и быдлить, а сразу начал решать проблему. Он всю жизнь такой не особо эмоциональный, выносило и выносит исключительно по поводу дочери, но даже сейчас, когда понимает, что может грозить, логично и относительно спокойно решает запару, хотя что внутри его творится мне не дано знать.

У меня было несколько вариантов, но коль у них есть более достоверный путь, то приму. Судя по их поведению то самое место непробиваемое и надежное. Но что это? Батя поворачивается ко мне, словно слышит мои вопросы в голове и немного погодя произносит.

- Хутор Пески. Туда повезешь.

- Где это? Погоди, это же куда мы… Так это же наша деревня.

- Дома все объясню. Расскажу, что там и как. Никто не знает, кроме семьи, что у меня там избушка есть.

- Понял.

- О нем знаю только я и твоя мать, ну и ты. Даже Ник не знает, где сам дом находится, только координаты и все.

- Ясно, - тяну я. – Ник, решишь проблемы вуза? Она же не сможет посещать, волнуется об этом.

- Решу.

Такие дела… Все произошло быстро. Проговариваем еще ряд проблем и их возможные варианты решения. Сразу говорю, что биться буду, в принципе им это и так понятно. Яровицын присоединяется к разговору, и мы пробиваем весь возможный исход. Федя выказывает Нику свои опасения по поводу продавливания самого Шахова Катом, но Ник отмахивается. Для него сейчас главное уберечь дочь, собой он интересуется в меньшей степени. Около двух часов трём все, что можно, пока не возвращается доктор и просит покинуть палату присутствующих.

Малышку так и не удалось увидеть больше, чему я не рад. Но возможности не было никакой встретится. Ночь проходит странно и затяжно, ворочаюсь и почти не сплю. Еще раз обдумываю и просчитываю. Все получится, я знаю.

Утром, проведя все необходимые манипуляции, насовав гору рекомендаций, Любовь Ивановна выпроваживает меня восвояси. Ищу тачку бати, но вместо этого вижу машину Златуни. Она машет мне рукой. Против воли губы растягиваются в счастливой улыбке, внутри все дрожать начинает. Никогда не думал, что чувствовать такое смогу, меня прет просто. Растягивает легкие и молотит мотор, словно ошалевший. Иду к ней.

Как только сажусь в салон, без слов обнимаю и притягиваю к себе. Прижимаюсь лбом к ее и трусь лицом, напитываюсь ее близостью. Скучал, пиздец как. Я всегда по ней скучаю зверски, просто выворачивает от тоски. Нахожу ее сладкие губы и впиваюсь, как голодная псина.

31

Соблюдая всю мыслимую и немыслимую конспирацию, мы приезжаем в дом старшего Величанского. Странно, что находясь недалеко от города, деревня практически замурована в лесах и недосягаема для людей. Эта заброшенная территория давно затеряна среди современного времени.

Заброшенные дома стоят в ряды. Между ними едва угадывается грунтовая дорога, которая настолько поросла густой и высокой травой, что, глядя на нее хочется только одного - бежать босиком. Так странно, дома заброшены, а сады стоят и шумят. Деревья уже одичали, огромные ветви спутались между собой, но это зрелище настолько прекрасно, что щемит внутри. Зелень еще достаточно густа и сочна, несмотря на сентябрь, только кое-где жухнут травинки. Заколдованное место.

Наше прибежище стоит на отшибе. Дом скрыт высоким забором, калитку в котором так сразу и не увидишь, приходится напряженно всматриваться. Забор не выбивается из общего бедного восприятия поселения, выглядит немного потрепанным, но на самом деле он очень крепкий. Ваня нажимает какие-то механизмы и ворота открываются.

Вот это да…

- Какая красотища! – помимо воли вырывается у меня.

Уютно. Домик небольшой, он как игрушка. Компактный и весьма привлекательный. Окошки в резных рамах расположены низко, в помещение заглянуть можно не напрягаясь. Поднимаю голову и смотрю вглубь участка. Небольшое хозяйственное строение с трубой. Это что? Может баня какая? Сад огромный и ухоженный, он меня поражает. Листы на деревьях колышутся и умиротворенно шелестят. Суки длинные и извилистые, некоторые из них касаются крыши дома. Я словно в сказке. Божественная, впечатляющая первозданная природа. Вот, где рай, он здесь.

Природе нет дела до странных человеческих деяний, до разборок и всего того, что определяет конкурентную борьбу. Тут же царит гармония и совершенство. Я понимаю, почему отец Молота сюда приезжает. Это своеобразная очистка и накачка энергией. Здесь хорошо!

- Проходи, - подталкивает Ваня. – Я сейчас загоню машину. Ступай на крыльцо, там ключ должен за наличником висеть, поищи.

Киваю и иду дальше. Да, Боже, просто Берендеев зеленый лес. Все шелестит, шепчет, щекочет своим волшебным нахлестом впечатлений и ощущений. Крыльцо деревянное с причудливо вырезанными вензелями. Видно, что ухаживали родители Ивана, поддерживали эту красоту, сохраняли насколько возможно. Дотрагиваюсь руками и ощущаю через трепещущую кожу историю этого дома. Странно? Да конечно же! Но мне не избавиться от этого острого восприятия. Завороженно продолжаю гладить дерево.

- Нравится?

- Ваня! -вскрикиваю внезапно.

Я даже не заметила, как он подошел ко мне, настолько увлеченно рассматривала все тут. Мне почему-то становится неудобно от такого моего пристального внимания, может подумать, что на что-то претендую, а я вообще… нет.

- Это дом предков. Тут только в детстве бывал, потом перестал ездить, а вот мать с отцом часто катаются. Батя прется от этого дома, говорит, что связывает с ним многое.

Ваня рассказывает мне, обняв со спины. Он так очень любит делать. И я люблю, когда вот так. Молот высокий, огромный. Его ручищи обхватывают и прячут меня ото всех. В эти мгновения ничего не страшно. Я смелая и отважная делаюсь сразу же. Он мой генератор, я заряжаюсь от него бешеной активностью, но не это главное, а другое. Молот дает мне любовь и надежду, наполняет как сосуд и забирает свою долю от меня одновременно. И если вовремя не чувствую этого наполнения, то сохну и вяну. Вот такая зависимость и одержимость, но мне нравится. И плевать, что подумают другие. На себя посмотрите.

- Вань, я испугалась за тебя. Сильно-сильно, - оборачиваюсь и пытаюсь заглянуть ему в глаза.

Становлюсь на носочки и тянусь поцеловать, потому что только так и могу выразить. Сама себя из его стальных тисков не выпускаю, сжимаю кольцо рук, а сама тянусь. Молот улыбается и наклоняется сразу же, секунда и он захватывает мой рот. Да чтоб его! Я никогда не привыкну, так и будет током под колени шарахать. Ненормальная я. В ситуации опасности недавнего нападения и следом острых переживаний надо быть спокойнее, но не могу. Разгорается и беснуется внутри. Даю желанию полыхнуть, пока целуемся, но, когда прерываемся, раскапываю совесть и гашусь. Точнее очень пытаюсь.

- Забей. За меня не беспокойся. Самое главное – ты. Ты понимаешь, что нужно отсидеться? Это самое надежное место, Злат. Я с тобой здесь семь дней. Будешь меня лечить? А потом придется одной остаться, малыш. Я все понимаю, но поверь, что это крайняя необходимость. Не соскучишься. Надо продержаться три недели. Послушаешь? Даже Ник поддержал, а это значит для тебя многое, согласись?

- Соглашаюсь, - киваю безусловно на горячую просьбу, но все же мне немного грустно. – Я найду чем заняться. Только Вань… Давай сейчас не будем об этом, а? Я успею потом вдоволь погрустить, но буду слушаться, обещаю. Что будем делать, у тебя план есть?