Извращённые Узы

— Мы оба наденем их для спарринга. Я думаю, что тебе нужно более активное занятие сегодня.

Я тоже надел перчатки, они еще больше смягчат мои удары.

— Готова? — спросил я.

Она кивнула и глубоко вздохнула.

Это не ослабило напряжение в ее теле. Киара сдерживала свое разочарование из-за невозможности забеременеть и пыталась отвлечься, но в какой-то момент это было уже слишком.

Я поднял руки.

— Левой - правой. Левой - правой. Быстро.

Киара нанесла инструктированные удары по моим ладоням в перчатках, ее брови сошлись вместе.

— Я хочу по-настоящему биться.

— Хорошо. — кивнул я и встал в позицию, подняв кулаки.

Я изобразил атаку, которой Киара избежала, а затем направила удар мне в ребра. Не потрудившись блокировать ее удар, я позволил ей ударить.

Ей нужно было выплеснуть свои эмоции, а я не был чувствителен к боли, по крайней мере, к тому количеству, которое могла вызвать Киара.

Она нанесла мне еще один удар в живот.

— Прекрати! — ахнула она. — я посмотрел на нее. — Перестань позволять мне выигрывать. Я хочу, чтобы ты сражался со мной. Перестань сдерживаться.

Она снова попыталась ударить меня. На этот раз я ударил ее кулаком, а не локтем, что причинило бы ей боль.

— Если я не сдержусь, то серьезно покалечу тебя.

В ее глазах вспыхнул гнев. В этом не было никакого смысла.

— Я не беспомощна! Не беспомощна!

Ее удары были несфокусированными, подпитываемыми переполняющими ее эмоциями, и я блокировал каждый из них.

— Я этого и не говорил. — спокойно ответил я, но это, казалось, еще больше разозлило ее.

— Но ты обращаешься со мной так же, как и я! Прекрати! Просто прекрати это!

Теперь она кричала.

Я не знал, что делать с ее неразумным поведением.

Она снова принялась колотить меня по поднятым кулакам.

— Ударь меня в ответ, чтобы я могла драться.

— Киара. — снова попытался я.

Она не остановилась.

— Не беспомощна. Не беспомощна...

Я не мог ударить ее, поэтому позволил ей колотить себя в грудь, пока она не прислонилась к моей коже, всхлипывая.

Она опустилась на пол, и я опустился на колени, быстро снял перчатки и крепко прижал ее к себе.

— Я чувствую себя такой бессильной и беспомощной. Я просто хочу ребенка.

— Я знаю. — пробормотал я ей в волосы.

— Ненавижу снова чувствовать себя беспомощной. Будто все вышло из-под моего контроля... я думала, что так больше никогда не будет. Ненавижу это. Я так это ненавижу. И знаешь, что хуже всего? Что мне интересно, если изнасилование сделало что-то с моим телом, что-то, что мешает мне забеременеть. — она судорожно втянула в себя воздух. — Дюранту бы это понравилось. Я практически вижу его торжествующую улыбку, зная, что даже мертвый он все еще разрушает мою жизнь.

Я отстранился и приподнял ее подбородок, пока ее слезящиеся глаза не встретились с моими.

— Киара, остановись. Дюрант страдал. Он страдал за то, что сделал. Он заплатил за то, что сделал, и даже если этого никогда не будет достаточно по сравнению с тем, что он сделал с тобой, в конце концов он был сломлен. Но ты, Киара, ты не сломлена. У тебя будет прекрасная жизнь, и ты получишь, то, что желаешь. Поверь мне, однажды у тебя будет ребенок. Не дави на себя. Ты еще молода. У нас есть время.

Она одарила меня влажным поцелуем.

— Но я не хочу ждать.

Я погладил ее по щеке, вытирая слезы.

— Мы запишемся на прием к врачу. Ладно? Мы разберемся с этим, а потом найдем решение.

— Хорошо. — прошептала она.

ГЛАВА 21

━━➳༻❀✿❀༺➳━━

НИНО

Прошла неделя с тех пор, как мы обнаружили, что одна из маточных труб Киары была заблокирована (заболевание фаллопиевых труб - как причина бесплодия).

Это может быть результатом изнасилования, неизлечимой болезни, передающейся половым путем.

Я всегда использовал презервативы с девушками, с которыми был в прошлом, и сделал тест, прежде чем начал заниматься сексом с Киарой.

После первоначального шока Киара, казалось, чувствовала себя хорошо, вернувшись к роли смотрителя дома.

Я прислонился к дверному косяку и смотрел, как она готовит банановое печенье для малышей без сахара, которое одобрила Серафина.

Она застыла с печеньем во рту, когда заметила меня. С улыбкой она откусила кусочек, затем подошла ко мне и подняла печенье.

Я откусил кусочек, несмотря на свою неприязнь ко всему сладкому.

— Что думаешь?

— Неплохо.

Киара поджала губы.

— Они не очень сладкие. Бананы — единственный подсластитель, который я использовала.

— Уверен Серафина оценит твои усилия.

Киара взяла еще немного и пожала плечами.

— Они мне нравятся.

Я мягко схватил ее за запястье, заставив посмотреть на меня с раздражением.

— Нино, я в порядке, честно. Сначала было тяжело, зная, что это моя вина.

— Это не твоя вина. — прорычал я.

— Причина лежит в моем теле. — поправила она. — Но могло быть и хуже. Всего лишь одна заблокированная трубка. Могло быть и то и другое или что-то еще, что сделало бы зачатие естественным образом невозможным, но как бы то ни было, это все еще может сработать без какой-либо дополнительной помощи.

— Если мы дадим время. — сказал я ей.

— Да, и я стараюсь быть терпеливой. Я на правильном пути, и, возможно, это сработает через несколько месяцев или лет, а если нет...

— Это сработает.

Она кивнула.

— Просто рада, что мы наконец-то знаем, что это такое. Незнание было хуже, чем диагноз.

Я поднес ее запястье к губам и поцеловал в точку пульса.

— Знаешь, я подумывала сделать здесь татуировку. Твое имя.

Я застыл, прижавшись губами к ее нежной коже, мой взгляд встретился с ее добрыми глазами.

— Это очень нежное место, очень болезненное.

— Все в порядке. Я знаю, что ты будешь осторожен.

— Не хочу причинять тебе боль. Не буду.

— Тогда пусть это сделает твой тату мастер, тот, что делал части твоей спины.

— Нет. — твердо сказал я. — Я никому не позволю прикоснуться к тебе, причинить тебе боль. Мне придется убить его.

Киара нахмурилась.

— Это немного чересчур.

— Я не позволю никому причинять тебе боль.

Она уставилась на меня.

— Я хочу эту татуировку. Это мой выбор. Я с радостью приму боль.

— Дай мне придумать эскиз, что-нибудь красивое. — тихо сказал я.

Она встала на цыпочки.

— Что угодно, но не бык.

Мои губы дернулись.

— Это была не моя идея.

• ── ✾ ── •

Киара села напротив меня и протянула руку. Я продезинфицировал кожу на ее предплечье, все еще не желая бить тату. Я знал, что татуировка будет выглядеть красиво на ней, но процесс будет более чем немного неприятным.

— Ты уверена?

— Да. — ответила она.

Я достал готовый эскиз татуировки.

Глаза Киары расширились, когда я прижал трафарет к ее коже, чтобы перенести его. Сложные татуировки лучше не бить без трафарета.

— Роза?

— Красная роза с шипами.

— Почему?

— Роза, символизирующая твою красоту, красная, потому что я люблю ее цвет, и шипы, потому что даже у самой красивой розы они должны быть. Вначале у тебя их не было, но они снова выросли.

Киара прикусила нижнюю губу и расплылась в улыбке.

— Это прекрасно. Но, что насчёт твоего имени?

Я нахмурился.

По какой-то причине мне казалось кощунственным писать свое имя на идеальной коже Киары, даже если какая-то собственническая часть меня была очень довольна этой мыслью.

— Я мог бы добавить его в один из лепестков или очень мелко вдоль стебля.

— Нет. — твердо сказала Киара. — Пусть твое имя вытекает из ствола. Потому что именно ты помог мне вырастить эти шипы, чтобы они вообще расцвели. Ты был почвой.

Я кивнул, ничего не говоря, мой язык внезапно отяжелел во рту. Сосредоточившись на поставленной задаче, я перенес рисунок с трафарета на кожу Киары, а затем аккуратно добавил свое имя курсивом. Как только я закончил, я потянулся к машинке.

— Из-за того, что он сложный и цветной, это займет больше времени. Я не могу спешить, иначе получится не так красиво, как должно быть.

— Я понимаю. Не торопись.

Я никогда не нервничал перед татуировкой. На сейчас да.

Сделав глубокий вдох, я приставил иглу к коже Киары. Она быстро втянула воздух и напряглась. Я быстро взглянул на нее, оценивая ее лицо.

— Сделай это.

Я продолжал, время от времени проверяя Киару. Ее глаза наполнились слезами, и моя грудь сжалась от этого зрелища.

— Все в порядке. — прошептала она.

Никогда раньше причинение кому-то боли не беспокоило меня.

Я сосредоточился на татуировке, на задании. Боль должна была того стоить. Это должно быть моя лучшая работа. Киара не заслуживала меньшего.

Когда я закончил, я положил машинку и позволил себе на секунду полюбоваться своей работой. Роза была изящно красива, каждый лепесток, каждый шип говорили об элегантности.

— О, Нино. — удивленно сказала Киара.

— Так красиво. Не могу поверить, насколько реальным он выглядит, насколько яркие цвета. Спасибо.

— Спасибо, что носишь мое имя на своей коже для всеобщего обозрения.

У меня было достаточно самосознания, чтобы знать, как большинство людей воспринимают меня.

Они боялись меня не только из-за Каморры или из-за того, что я был Фальконе, но и из-за того, кем я был.

Киара сумела увидеть во мне, те части меня, о которых я не знал до того, как она вошла в мою жизнь.

Киара наклонилась и поцеловала меня.

— Больно? — пробормотал я, даже когда было так много других вещей, которые я хотел сказать прямо сейчас.

— Оно того стоит. — сказала она.

• ── ✾ ── •

В начале августа мы дали Адамо больше свободы, но все равно присматривали за ним. Он больше не проявлял признаков отстраненности, но все могло быстро развалиться, поэтому один из нас всегда оставался рядом с ним, даже если это его раздражало.

— Когда ты перестанешь виться вокруг? — спросил он однажды во время нашего спарринга в спортзале. — Скоро мой день рождения. Не хочу, чтобы няньки были рядом, когда я пойду к Кейджей.

— Посмотрим. — сказал я и ударил его ногой в бок, используя его плохую защиту.

Он хмыкнул и отпрыгнул назад.

— Я сделал все, о чем вы меня просили.

— Знаю, именно поэтому мы в последнее время так легко к тебе относимся.

Адамо с сомнением посмотрел на меня.

Я нанес еще один удар, на этот раз кулаком по ребрам. Он отшатнулся, потирая место.

— Тебе нужно совершенствоваться. Употребление наркотиков разрушило твою концентрацию и выносливость.

Римо вошел, но не в спортивных шортах, а в своих обычных черных джинсах и футболке. Я сделал паузу.

Адамо попытался использовать мое отвлечение, но ему действительно нужно было быстрее добиваться успеха.

Я выбил его ноги из-под себя и толкнул на пол. Он тяжело приземлился и выругался.

— В чем дело? — спросил я, когда Римо остановился перед боксерским ринг.