Разожми ладонь

Глава 25.

Дина.

Хозяйничать на чужой кухне для меня непривычно. Это как блуждать в потёмках в поисках нужной посуды и прочей утвари, но с Пашиной помощью у меня получается найти подходящую кастрюлю и, предварительно промыв мясо, я ставлю в ней вариться бульон.

Разворошив пакеты, выкладываю все необходимое на стол и начинаю шелестеть продуктами, сортируя их по мере необходимости. Ощутив жжение между лопатками, замираю на какое-то мгновение и, обернувшись, выпрямляю плечи, стараясь не сжаться пружиной под его взглядом:

— Почему ты так на меня смотришь?

— Думаю, — легко отвечает, склонив голову на бок, и не спускает с меня тёплый взгляд зелёных глаз.

— О чем?

— Как так получилось, что ты оказалась у меня дома, — делает ко мне шаг и притягивает ближе к себе. Обнимает так крепко, что у меня перехватывает дыхание. Шепчет в висок, опаляя дыханием кожу, — Еще совсем недавно, мне казалось это невозможным, но сейчас ты здесь. И мне трудно в это поверить.

— В этой жизни нет ничего невозможного, а я просто поняла, что в этот раз я не позволю себе тебя забыть. Не смогу. Не сумею.

Я провожу рукой по темным волосам и чувствую легкость, от которой меня начинает немного потряхивать. Мы снова вместе, и я опять могу себе позволить дотронуться, ощутить и почувствовать его рядом. Тепло его рук и кожи льются по телу мягкой, сладкой патокой, обволакивая в свой плен каждую клеточку, наполняя меня неиссякаемыми эмоциями от одной только близости. Просто от того, что он здесь. Со мной.

Лука. Пашка. Неважно. Главное - мой.

— Прости меня за все, Цветочек. Я виноват, я не смог справиться, не должен был заставлять тебя смотреть на всю эту грязь. Это другая сторона моей жизни. Мое прошлое, от которого мне необходимо избавиться.

— Скажи, что нужно сделать, чтобы ты остановился?

— Не исчезай из моей жизни, никогда! — Пашка вдруг поднимает голову и смотрит прямо в глаза, сильнее прижимая меня к себе за талию, — Я, правда, думал, что потерял тебя навсегда.

Я, улыбаясь, нахожу его губы, тёплые и мягкие, и он тут же ловит ими мои, но не успевает двинуться дальше, потому что мы оба слышим шипение и звяканье подпрыгивающей крышки на кастрюле.

Готовка еды не терпит невнимания и суеты, поэтому нам двоим приходится переключиться на неё.

Мы болтаем, смеёмся, делимся смешными историями из детства и одновременно подготавливаем овощи для супа.

Я замечаю на Паше следы от драки, особенно здоровый синяк в области рёбер, который он уже успел спрятать под белой футболкой, но не задаю глупых вопросов. Мне уже известно, что с ним произошло. Возможно, без подробностей, но в общих чертах.

Вчера я весь день не могла до него дозвониться, а когда заметила на телефоне пропущенный с неизвестного номера, то тут же почему-то решила, что это он. Но, перезвонив, услышала голос незнакомого мужчины, с которым неожиданно проговорила почти целых десять минут. Собственно, он и подсказал мне этот адрес и рассказал мне ещё много чего, что помогло мне решиться сюда прийти.

Когда начинаю пассировать на сковороде овощи, в дверь кто-то звонит. Даже успеваю расстроиться, пока Паша идёт ее открывать, потому что так не хочу делить этот день с кем-то ещё, кто нарушит эту идиллию. Но он возвращается один с крафтовым пакетом в руках, на котором нарисован логотип известного в нашем городе ресторана.

— Черт, совсем забыл, что заказал еду в местном ресторане, — ставит пакет на стол и, доставая от туда содержимое, принимается убирать все в холодильник. — Но сегодня мне это уже не понадобится.

— Подожди! — я останавливаю его, перехватив над столом его руку с пластиковым контейнером в руках. — Ты же наверняка уже проголодался, поэтому можешь перекусить. Все равно борщ еще будет готов не скоро.

— Нет, — отвечает уверенно, продолжая отправлять заказную еду в холодильник. — Я не хочу перебивать аппетит ресторанной едой, когда меня ждёт борщ, приготовленный твоими руками.

— Паш, ну правда, — продолжаю убеждать, — Ты ведь сегодня ещё не обедал?

— Это не имеет значения, Цветочек!

— Имеет! — беру из его рук продукты и возвращаю на стол. — Если ты сейчас же не поешь, я буду чувствовать себя виноватой, потому что вломилась к тебе на кухню и заставила голодать.

— Глупости, — усмехается и пытается убрать со стола остатки, но я решительно закрываю холодильник.

— Я не шучу!

— Ну хорошо-хорошо, — сдаётся, подняв ладони кверху. — Мне сложно с тобой спорить, поэтому я согласен перекусить, но только если ты составишь мне компанию.

Мне ничего не остаётся, как уступить. Не морить же человека голодом. Пока я добавляю в кастрюлю оставшиеся овощи, Паша заваривает мне ароматный кофе и выкладывает на тарелку ресторанные сырники, весьма аппетитные на первый взгляд. И только после этого сам принимается за еду, с интересом наблюдая за каждым моим движением.

Сейчас я не вижу в зелёных глазах прежний блеск хищного зверя, только теплота, которой он наполняет всю кухню. Сегодня я по-особенному легка рядом с ним, и мы оба ощущаем эту светлую радость после короткой, но такой мучительной разлуки.

— Вкусно? — участливо интересуется, когда я закрываю глаза, зажимая губами вилку с маленьким куском творожного десерта.

— Угу, — довольно мычу, прикусив язык от сладкого удовольствия.

— Приятного аппетита, Цветочек.

— Спасибо. И тебе, — желаю и тут же замечаю его задумчивый вид. — Что-то случилось?

— Ничего, — пытается улыбнуться, но я вижу, как за этой улыбкой скрывается что-то терзающее.

— Уверен?

Он поднимает глаза, тяжело выдыхает и, отложив вилку на тарелку, произносит с неприкрытым волнением в голосе:

— Я вчера узнал, что у меня есть отец. Но он очень непростой человек, и теперь я не знаю, как я должен себя с ним вести.

— Я уже знаю, — тихо отвечаю, накрыв его ладонь своей. — Ты вчера пытался до меня дозвониться с его телефона. Я перезвонила, и так получилось, что мы немного поговорили о тебе. Знаешь, мне показалось, что ты действительно для него много значишь.

— Но он для меня чужой человек, я не могу называть его отцом. И вряд ли когда-нибудь к этому привыкну.

— Мне кажется, для того, чтобы привыкнуть, нужно время. Возможно, что он окажется для тебя хорошим отцом, а ты отличным сыном, и у вас ещё будет возможность наверстать упущенные годы.

Он ничего не отвечает, лишь задумывается и продолжает прием пищи. Когда заканчивает, первый встает из-за стола и убирает в мойку грязную посуду. Открывает воду и наливает на губку специальное средство.

Борщ почти готов, осталось только достать и нарезать мясо, поэтому я пробую его на соль и берусь готовить тесто для блинов.

Подготавливаю продукты, открываю ящик над столешницей, привстаю на цыпочки и глазами ищу нужную мне емкость. Заметив подходящую посуду на верхней полке, тянусь к ней, не замечая, как высоко поднимается подол моего легкого платья-рубашки. Только вздрагиваю, почувствовав спиной твёрдую грудь и ощутив пронзающую тело дрожь узнавания. Он опускает руки на мои плечи, прервав этим прикосновением мое дыхание, и скользит горячими пальцами по голым плечам вниз, накрывая мои ладони своими и, легко сжимая, впечатывает их в край столешницы.

Он вжимается в меня всем телом и, шумно выпустив воздух сквозь приоткрытые губы, я начинаю таять как сливочное масло под раскаленным лезвием ножа. Поясницей чувствую его неприкрытое желание, и тело пронзает сладкий озноб, вызывая пульсирующие сокращения внизу живота.

Он жарко проводит губами за ухом, жадно вбирая в себя воздух, и я, как по щелчку, склоняю голову на бок, открывая для его ласк шею. Он целует ее невесомо, нежно, легко прихватывая губами тонкую кожу, заставив тело звенеть от ощущений и приятной дрожи, которая сползает вниз и сворачивается тугим горячим узлом в животе.

— Ты сводишь меня с ума, Колокольчик, — выдыхает шепотом и тут же перемещает одну руку мне на живот, медленно подползая к груди. — Боже, как я тебя хочу, мой нежный Цветочек. Останови меня, если я позволю себе лишнего.

Его пальцы ловко расстёгивают одну пуговицу моего платья и проникают внутрь, обжигая прикосновениями кожу. Его возбуждение и без слов ощутимо, но сейчас я и сама настолько пропитана влажным желанием, что готова утонуть под могучей волной безумия, накрывшего меня шторма. Впервые познать эту сторону близости с мужчиной. Открыться и довериться только ему. Сделать своим первым, и для этого мне даже не нужно ничего произносить.

Я просто поворачиваюсь и уверенно притягиваю его к себе за шею, заметив, как в его глазах с искры загорается пламя страсти. Запускаю пальцы под край футболки и медленно провожу ладонью по голой спине, легко царапая кожу, и чувствую, как мужское тело прошибает мондраж. Литые мышцы напрягаются, а бёдра толкаются вперёд, сильнее вжимая меня в кухонный шкаф.

Мы смотрим друг на другу неотрывно и рвано дышим. На моих щеках горит румянец, предвкушая незнакомое мне продолжение, и из приоткрытых губ вырывается дрожащий шёпот, который срывает нас с якоря:

— Нет! Я не хочу тебя останавливать. Прошу, продолжай.

Какие же красивые у него глаза. Особенно сейчас, когда его взгляд горит диким желанием, а чернота зрачков слегка пульсирует и заполняет до краев зелёную радужку.

Больше ни слова не говоря, одним движением стягивает футболку через голову и бросает ее на пол, открывая моему взгляду смуглые широкие плечи. Провожу ладонью по гладким бицепсам и рельефной груди, спускаюсь ниже и останавливаюсь на больших синих кровоподтеках. Хочу прикоснуться к ним губами, чтобы хоть немного залечить боль поцелуем, но Паша не даёт этого сделать. Поддавшись вперед, обхватывает мою талию и с таким голодом впивается в губы, что с них непроизвольно срывается тихий стон.

Не понимаю, когда он успел расстегнуть все пуговицы моего платья, но сейчас я так остро реагирую на прикосновение его торса к обнаженной коже, что тело начинает плавиться и трепетать от его жара. Он очень горячий и, кажется, что его всего колотит от моих несмелых касаний, но все его движения настолько уверены, что я без слов понимаю все, что он хочет.

Опустив руки на бёдра, забирается под платье, медленно оглаживает ягодицы и, углубляя поцелуй, слегка приподнимает, давая мне понять, чтобы я села на столешницу. Раздвинув мои ноги, вклинивается между бёдер и, когда я оказываюсь выше, его губы оставляют влажный след от подбородка до ямочки на моей шее. Одной рукой обхватывает щиколотку и скользит вверх по голой ноге до самого края кружевного бикини, вызывая сотни тысяч мурашек на моем теле. Ласкает губами ключицы и запускает пальцы другой руки под тонкую бретельку бюстгальтера, спуская ее на плечо.

Остановить его выше моих сил. От одних его действий перехватывает дыхание и кружится голова, а когда его ладонь перемещается под чашечку лифчика и отгибает ее в сторону, обнажая мою налитую желанием грудь, мое сердце разгоняется, как реактивный мощный двигатель.

Паша отрывает губы от моей кожи и слегка отстраняется. Опускает взгляд и, обведя пересохшие губы языком, голодным взглядом следит за тем, как поглаживает большим пальцем округлости.