Роковой Париж

Пётр слушал его, и всё становилось на свои места. Глебу он, пожалуй, верил больше всего из их четверки. Парень всегда был чересчур активный, предприимчивый и явно сильно переживал из-за Насти:

— Правда, когда свидание тебе выпало, понял, что потерял свой последний шанс. Ты, как назло, расстался со своей подругой, Настя тебя так жалела, и дожалелась… — разочарованно поджал губы он. — Саня ещё тот засранец, мне сказал, что раз я накосячил, то он сведет с Настей тебя.

— Об этом я в курсе, — бросил Пётр и добавил: — Но мы не вместе.

— Почему?! — искренне удивился Глеб.

— Ты сам сказал, что Настя меня жалеет, её жалость мне не нужна. Но с этим свиданием втянул ты меня в вашу Санта-Барбару, я не хочу быть третьим лишним, не устраивай больше таких подстав, ладно?

— Как назло, тебе попало, — усмехнулся он. — Это круто, что вы не вместе, ещё есть шанс её вернуть. Я буду бороться, Настя того стоит.

Понемногу девушка стала общаться с Глебом, пусть несколько прохладно поначалу, но каждый день едва Настя собиралась уходить, как Глеб тут же срывался проводить девушку до остановки.

С разговора после йоги Настя больше ни разу не поднимала подобных тем, и на работе они по-прежнему отлично ладили без капли смущения.

Саша тоже больше ни разу не коснулся темы личной жизни Петра, и тот был ему за это благодарен. Саша был весь в заботах: он решил продать доставшуюся ему в наследство от бабушки турбазу в Новороссийске и активно искал покупателей. Они с Аней решили пожениться в августе и понемногу готовились к свадьбе. У них в отношениях воцарилась идиллия. Пётр иногда поражался переменам, что в Саше, что в Ане, но был искренне рад, что они счастливы, и всё хорошо. Даже согласился стать свидетелем на их свадьбе, но его ждала ещё одна свадьба, где он тоже должен был исполнять ту же роль: Макс с Мариной готовились пожениться в конце июля, но Макс собирался провести торжество дома, в Кабардинке.

Сам Пётр уже не засиживался допоздна на работе, всё больше зависал над книгами дома и усердно работал над своим проектом. Иногда созванивался с преподавателем, обсуждал детали диплома. Его он быстро дописал, но пришлось полностью убрать все идеи по усовершенствованию крыла — даже в КБ ему не помогли, с такой конструкцией самолет не смог бы летать.

К середине апреля он перестал ездить на тренировки по боксу, стал активно заниматься дома. Уже не было той ненависти, злость уходила сама, Пётр всё чаще и чаще ловил себя на мысли, что осталась просто тоска. Каждый раз, когда в мысли забиралась Юля, он старался резко переключить своё внимание на здесь и сейчас, как учил его преподаватель. У него хорошо получалось. Тем не менее мужчина не упускал случая заглянуть на странички Юли в соцсетях, иногда подолгу смотрел на её фото. Правда девушка не выкладывала новых снимков, и никто её нигде не отмечал. Её последним фото была та злополучная фотография в Facebook, но и она уже давно не мозолила глаза и уползла вниз: Юля в последнее время постила много записей какого-то блога, но всё, что она писала было на французском, какие-то стихи и переводы. Пётр пару раз заглянул по ссылкам и в переводчик, но это оказался Шекспир, ему это было совсем не интересно.

49

Юля вернулась в Воронеж, и всё, чего она хотела, — чтобы её оставили в покое. Но девушка стала слишком заметной фигурой: в университете все расспрашивали о Франции, Париже, иностранных студентах, обучении. Первые две недели Юля только и делала, что рассказывала всем любопытным о поездке.

Хоть девушка и вернулась в родной город, но так и не избавилась от внутреннего чувства беспомощности, хотелось спрятаться и скрыться от всех, на душе было пусто, но она знала, где может найти убежище. Юля уже когда-то переживала потерю близкого человека и тогда нашла, чем заполнить пустоту, — книгами. Они не предавали её, затягивая в свои истории, не отпускали и заставляли забывать обо всём.

Юля не смогла полностью открыться даже Лизе, хоть та почти каждый день подталкивала на откровенные разговоры:

— Юлька, кончай грустить, весна на носу. Всё будет хорошо, со временем всё пройдёт, шрамы затянутся, волосы отрастут, — подбадривала её Лиза. — Помнишь, ты чуть печени не лишилась, всё ж восстановилось.

— Да, только душа — это не печень и не волосы, не умеет восстанавливаться и не отрастает вновь, — вздохнула Юля. — Лиза, как бы я хотела всё забыть, начать жить с чистого листа. Почему нельзя обнулить свои воспоминания?

— Наверное, чтобы не совершать больше подобных ошибок, — загрустила Лиза, видя Юлю в депрессивной апатии. — Юль, ты как приехала, ещё ни разу не улыбнулась. Так нельзя! Нужно находить что-то хорошее в жизни и двигаться дальше. Кстати, я тут Максу рассказала, что ты вернулась и свободна, он хочет с тобой встретиться. Давай сходим как-нибудь вчетвером в кино, у него тоже никого нет.

— Лиз, не хочу! И пожалуйста, не надо мне никого искать! — попросила Юля.

— Ладно, не буду, — вздохнула Лиза. — Но почему? Ты что, всю жизнь теперь будешь одна и никого к себе не подпустишь?

— Может, и всю жизнь не подпущу, — нахмурившись, ответила Юля, — если так и не смогу забыть их.

— Ты всё ещё любишь их обоих? — удивлялась Лиза.

— Не знаю. Я очень скучаю, особенно по Пете, каждый день хочу ему написать, поговорить, мне его не хватает, — опустила глаза Юля. — Я теперь вообще не уверена, что могу любить, да и какая разница, ведь я потеряла обоих. И я до сих пор виню себя.

— Юль, ну что ты за размазня! Хватит грустить, отпусти их и двигайся дальше. Завтра первое марта, ты уже два месяца в депрессии, завязывай! — волновалась Лиза. — Жаль, Ден укатил в свою Германию, он бы тебя вытащил из этого состояния. Ты не видела его?

— Видела в Facebook, он там чуть ли не каждый день свои фотки постит, — равнодушно ответила Юля. — Если честно, пухляшом он мне нравился больше. А сейчас выпендривается и тащится от того, какой он стал качок, — девушка слегка поморщилась.

— Не отрицай, что он стал красавчиком, — усмехнулась Лиза.

— Мне всё равно, как он выглядит, — подернула Юля плечами. — Всему нужна мера, а он своими фотками в соцсетях уже перегибает палку самолюбования, — рассуждала она.

— Ты ревнуешь, что у него теперь так много женского внимания, — прищурилась Лиза с довольной улыбкой.

— Дена?! Ревную?! — саркастически фыркнула Юля. — Я не буду его ревновать, даже если он сексом при мне начнет заниматься.

— Ну-ну, посмотрим, как ты заговоришь, когда он вернётся, — Лиза лишь загадочно улыбнулась.

Юля ходила в университет, каждый день брала книги в библиотеке и проглатывала их одну за другой, только уже не находила там убежища. Лиза проводила время с Сергеем, и очень редко ей удавалось вытащить Юлю погулять. Один раз они всё-таки сходили вчетвером в кино. Максим подарил Юле букет, а после сеанса проводил домой, попытался обнять, но она молча отстранилась и сухо попрощалась, поблагодарив за вечер и цветы. Лиза дала Максиму Юлин номер, но девушка почти никогда не брала трубку, когда он звонил, и парень быстро оставил её в покое.

Юле не хватало французского языка, она переводила всё, что попадалось под руку: стихи, прозу, а однажды ночью, выискивая подходящие слова для работы над очередным сонетом Шекспира, наткнулась на блог с фольклором. И Юля завела на этом сайте блог, где начала выкладывать свои переводы.

Девушка увлеклась этим не на шутку: сначала были сонеты Шекспира, потом пошли пьесы, потом Юля переводила Пушкина, стала кидать ссылки на блог на свою страницу в Facebook, где у неё было много французских друзей. К Юлиному удивлению, у неё появились поклонники, писали, что у неё получается отличный перевод, предлагали конкретные стихи и произведения. Юля с головой ушла в интернет, переводы поэзии и прозы затянули её, а то, что это кому-то нравится, вдохновляло, блог стал пользоваться большой популярностью.

В конце марта она получила письмо из издательства, специализирующегося на зарубежной прозе, ей предложили удалённую работу переводчика с французского, писали, что французские агенты хвалили блог и рекомендовали обратиться к ней. Юля загорелась энтузиазмом, ей прислали тестовое задание — две главы из романа. Девушка читала эту книгу и с легкостью перевела. Издателям понравилось, и Юля стала с ними работать, иногда настолько зачитываясь каким-нибудь произведением, что не спала всю ночь, забывая параллельно писать перевод.

Некоторые книги шли тяжело, приходилось собирать много дополнительного материала, некоторые переводились быстро и легко, девушка с первых страниц проникалась стилем. Платили постранично, и Юля стала, по её меркам, хорошо зарабатывать, просто читая книги. Она обожала эту работу, а издателям нравились Юлины переводы: работы у неё всегда было полно.

Девушка сидела за ноутбуком целыми днями, даже брала его с собой в университет, и от постоянного вглядывания в экран, особенно по ночам, Юля заметила, что стала намного хуже видеть.

Обратившись к врачам, получила неприятный вердикт: глазной нерв был всё-таки защемлен, когда она рассадила бровь и лоб, и зрение будет только ухудшаться. Курс физиотерапии и лекарств не помог, нужна была операция. Девушке выделили квоту в московской клинике, но только на начало августа. А чтобы поддержать зрение до операции, выписали очки, порекомендовали делать зарядку для глаз и назначили курс медикаментов.

Юля из некогда яркой привлекательной девушки превратилась в невзрачного ботаника: волосы немного отросли, и она их постоянно собирала в короткий хвостик, чтобы те не лезли в глаза; стала носить очки в круглой оправе; сменила гардероб, и вместо юбок, платьев и каблуков предпочитала надевать футболки, джинсы и кроссовки. Юле так было даже комфортнее: её никто не замечал, и, спрятавшись за экраном ноутбука, она читала и переводила каждую свободную минуту. Девушка, не расставаясь с ним даже во время еды, иногда могла уснуть с ноутбуком в руках, но берегла зрение и никогда не забывала делать зарядку для глаз и старалась соблюдать режим отдыха.

Лиза била тревогу: она никак не могла достучаться до Юли. Даже в перерывах между парами та сидела за ноутбуком, как обычно, в очках, с хвостом, в спортивной толстовке, джинсах, кроссовках.

— Юля, что ты с собой сделала? — не унималась Лиза. — Тебе нравится твой внешний вид?

— Вид как вид, — равнодушно ответила Юля, быстро перебирая пальцами по клавиатуре.

— Ты когда на себя в зеркало последний раз смотрела? Ты сейчас больше похожа на Гарри Поттера, чем на девушку! — сердито проговорила подруга.

Юля чуть улыбнулась и перевела взгляд на Лизу.

— Лиза, дай мне пять минут, доделаю главу и буду с тобой, устрою перерыв, — Юля снова уткнулась в ноутбук.

Девушка специально установила программу для контроля времени, проведенного за компьютером: та не позволяла непрерывно работать дольше пятнадцати минут. Экран гас на пять минут, а каждый час отключался ещё на пятнадцать. Когда время истекло, Юля отодвинула ноутбук, сняла очки и улыбнулась Лизе.