Одна ночь в году

* * *

Лиза замедлила шаги перед аркой без двери, ведущей в огромную комнату. Из коридора она увидела разноцветные огоньки гирлянд и догадалась, что это и есть та самая гостиная, где ждет ее Алтуфьев. На мгновение ей стало не по себе. Что она делает в этом чужом доме с этим, по сути, незнакомым мужчиной? То, что когда — то они сидели за соседними партами, ничего не меняло. Лиза не видела Сашку Алтуфьева много лет и ничего не могла сказать о нем сегодняшнем. Да что там о сегодняшнем — она и о Сашке своей юности мало что поведала бы, спроси ее кто-нибудь. Да, она помнила вихры и очки, и толстенные книги, и увлечение физикой. И собственную влюбленность. И все. Какие фильмы Сашка смотрел, какую музыку слушал, любил ли жаренную картошку или пюре — ничего этого она не знала.

Димка, удивленный тем, что мама остановилась, дернул ее за руку. Лиза сделала ещё один медленный шаг, и тут, как назло, опять зазвонил телефон. «Васильев», — высветилось на экране. Лиза вздохнула и сбросила вызов, хотя и знала, что бесполезно — бывший примется названивать, пока она не снимет трубку. Проще всего отключить телефон, но вдруг мама решит поздравить ее с Новым годом? Вернее, она точно решит, только Лиза не знала, когда ждать звонка. «Позвоню ей сама, — подумала она. — И вырублю ко всем чертям». Хотя ей уже приходилось пару раз убедиться, что столь трусливое поведение приводит к печальным последствиям. Юрий Васильев всегда отличался редкостным упрямством, которое наивная молоденькая Лиза приняла когда — то за целеустремленность. Если ему не удавалось переговорить с бывшей женой, то Юра являлся к Лизе домой. В прошлый раз он так напугал Димку своими криками, что Лиза решила — лучше уж вытерпеть истерику бывшего по телефону. Хотя бы сын не услышит. Но сейчас она просто не нашла в себе сил выслушивать очередную порцию оскорблений. И ведь не звонил уже сколько — месяц? Два? Да, уже больше двух месяцев. И вот на тебе, в новогоднюю ночь вспомнил, захотел пообщаться.

Алтуфьев, услышав, видимо, звонок, выглянул в коридор.

— Лиз, тебе поговорить надо? Мы подождем. Идите сюда, молодой человек, взгляните, какая у нас елка.

— Большая? — важно осведомился Димка.

— Просто огромная, — заверил его Сашка.

— Я не буду разговаривать, — резко заявила Лиза.

Оба — и Димка, и Сашка — посмотрели на нее с удивлением, и Лиза поняла, что ее слова прозвучали грубо. Она улыбнулась и пожала плечами вместо извинения. И зашла в гостиную.

Сашка не соврал — елка действительно оказалась огромной. Увенчанная звездой макушка почти касалась высокого потолка. В центре комнаты стоял накрытый стол, а у камина развалился с довольным видом Барни. Он покосился на Лизу, как бы прикидывая, достойна ли она его внимания, и зевнул, широко разинув зубастую пасть.

— Ой, Барни, и ты здесь! — восхитился Димка.

— Конечно, он ведь с нами Новый год встречать будет, — подтвердил Алтуфьев. — Тем более, что это его год.

— Знаю, год Собаки, — сообщил Димка.

— Это тебе кто сказал? — удивилась Лиза.

— Тетя Таня, — доложил сын. — Она еще фигурку принесла, помнишь?

И как только из головы вылетело? Димыч тогда еще грустно сказал, что фигурка, конечно, красивая, но вот если бы песик был настоящим…

— Ну вот, поэтому Барни никак нельзя лишать места за столом, — заключил Алтуфьев. — Мы ведь хотим, что бы год оказался удачным?

Димка восторженно закивал и бросился к псине — гладить.

— Дим, мы ведь только что руки помыли, — напомнила Лиза.

Треклятый телефон снова затрезвонил. Ну все, теперь Юрка точно не отстанет. Придется ответить и свернуть разговор поскорее.

— Я выйду, хорошо?

Саша внимательно посмотрел на нее и кивнул.

— Иди, я присмотрю за Димой. Не волнуйся, я не разрешу ему облизывать Барни. Или Барни облизывать его.

Чувствуя, как полыхают щеки и уши, Лиза выскочила в коридор. Наверное, она кажется Алтуфьеву сумасшедшей мамашей, квохчущей над чадом. Ну и ладно, ну и пусть! Сейчас главное — отделаться от Юрки.

Васильев опять напился. Лиза поняла это сразу же. По привычной агрессивности, по бессвязным фразам, по грязным ругательствам.

— Почему дверь не открываешь? — услышала она и похолодела.

— Ты что — к нам приехал?

— Д-да, — прозапинался Васильев. — Встретить, так сказать, праздник, с так сказать, семьей. А ты, дрянь такая, открывать не желаешь.

Лиза отняла трубку от горящего уха. Юрка все бубнил, что бывшая жена, такая-рассякая, прячет от него ребенка, не дает увидеть кровиночку, а она благодарила судьбу, что согласилась поехать в Раздольное к Андриевским. Пусть и оказалась совсем в другом месте и совсем в другой компании, зато праздничный вечер не оказался испорченным выяснениями отношений с Васильевым. Надо же, соскучился он! Небось, выпить не с кем, все приятели по домам разбежались, вот он и вспомнил о Лизе и Димке. В любовь экс-супруга к сыну Лиза не верила. Что это за любовь такая, когда заботливый папаша ни с Днем Рождения ребенка ни разу после развода не поздравил, ни с Новым годом, ни с Рождеством? «Может, если начнет в дверь колотить, соседи полицию вызовут», — подумала она.

Из трубки все еще неслись ругательства, а потом их перекрыл громкий голос Γригория, шкафоподобного типа, жившего этажом выше.

— Эй, мужик, ты чего? Жить надоело?

Васильев что — то испуганно забормотал, а Лиза с облегчением отключилась. Ну вот, после профилактической беседы с Григорием, Юрка вряд ли скоро побеспокоит ее снова.

Настроение все равно испортилось. Остановившись перед аркой, она несколько раз вдохнула и выдохнула, нацепила на лицо улыбку. Нечего расстраивать Димку и озадачивать Алтуфьева.

Они оба как раз возились под елкой.

— Мужчины, — позвала Лиза, — мужчины, а, мужчины, а что это вы там делаете?

Они вынырнули из-под пушистых ветвей одновременно с одинаково смущенными лицами.

— Ничего, — быстро ответил Саша.

— Мы тебе подарок готовим! — тут же сдал его Димка.

Подарок? Ей? Какой у Алтуфьва может быть для нее подарок, если он позвал ее в гости совершенно случайно? Наверное, завернул в подарочную бумагу пару мандаринок или гранат.

— Вам, молодой человек, пора ужинать, чистить зубы и спать, — строго сообщила Лиза.

— Да-да, — оживился Саша. — Давайте ужинать. Надежда Борисовна, моя домработница, наготовила всякой вкусноты. Надо только из духовки гуся вытащить.

На столе уже стояли многочисленные закуски. Лиза заметила несколько салатов, разнообразные бутерброды, заливное, фаршированные шляпки грибов, мясную и сырную нарезки.

— Гусь! — возвестил Алтуфьев, торжественно внося огромное блюдо, на котором действительно красовалась запеченная тушка в обрамлении нарезанного крупными кусками картофеля с золотистой корочкой.

— Твоя Надежда Борисовна — кудесница, — заметила Лиза. — Вкусно — пальчики оближешь.

— Шампанское сейчас или начнем в полночь? — осведомился Саша, ловко разделывая птицу.

Лиза бросила взгляд на серебристое ведерко — как в фильмах, честное слово! — из которого торчало обтянутое черной фольгой горлышко.

— В полночь, — решила она. — Сейчас лучше сок.

Димка уже увлеченно жевал бутерброд с рыбой.

— Сначала горячее, молодой человек, — строго велела Лиза.

Сын бросил на нее укоризненный взгляд, и у Лизы сжалось сердце. Она прекрасно поняла, что он хотел сказать. Конечно, при ее заплате они не нищенствовали, но и позволить себе излишества не могли. Не в таких количествах — это точно. В холодильнике лежали припасенные к празднику баночка икры, ветчина и кусок дорогого сыра, но в сравнении с обилием Алтуфьевского стола эти деликатесы казались скудными.

— Гусь вкусный, — пришел ей на помощь Сашка. — С клюквенным соусом. Ты только взгляни, как Барни на него смотрит.

Пес действительно развалился у ног хозяина и провожал взглядом каждый кусок. Совместными усилиями удалось впихнуть в Димыча кусок гуся, но от второго он отказался наотрез, налегая на бутерброды и салаты. Очень скоро он отвалился от стола с осоловелым видом.

— Я уложу его спать и вернусь, — извиняющимся тоном сказала Лиза. — Подождешь меня, хорошо?

Алтуфьев усмехнулся.

— Куда же я денусь?

В его взгляде явно читался интерес, тот самый мужской интерес, от которого Лиза уже успела отвыкнуть. И она все то время, пока укладывала сына спать и спускалась вниз, никак не могла понять: что же ей теперь делать? Как себя вести? Она уже разучилась флиртовать, перебрасываться ничего не значащими фразами, улыбаться с намеком. Зато в ней проснулась воспитанная мамой примерная девочка с извечным вопросом: что он о ней подумает? И пусть она сама понимала, что это смешно, но отделаться от этого вопроса никак не получалось.

«Ну вот, начни еще рассказывать, что ты не такая, — подумала она. — Алтуфьев точно санитаров вызовет». Но проблема заключалась в том, что она понятия не имела, какого поведения ожидает от нее Сашка. И очень боялась испортить праздничный вечер.