Одна ночь в году

* * *

Утром все стало еще хуже. Когда Лиза спустилась, Сашка, свежевыбритый, благоухающий одеколоном, пил кофе. У его ног растянулся Барни.

— Дима еще спит?

Она кивнула.

— Сварить тебе кофе? Или заварить чай?

— Ничего не надо, — пробормотала она. — Вызови такси, пожалуйста, мы домой поедем.

Отчего-то она никак не отваживалась посмотреть Сашке в лицо.

— Как же поедете, если Димка спит? — удивился он. — Ладно, Лиза, я все понял. Обещаю больше не приставать к тебе и не предаваться романтическим воспоминаниям. Могу даже вручить тебе кочергу, которой ты вчера не воспользовалась. Что Дима ест на завтрак?

— Кашу. Саш, нам действительно лучше уехать. Прости.

Она и сама не смогла бы сказать, почему отказывается задержаться в гостеприимном доме. Почему, по сути, отвергает Алтуфьева. Боится опять обжечься?

Сашка не отпустил ее сразу. Порывшись в кухонных шкафчиках, нашел овсяные хлопья, вытащил из холодильника молоко. Димка, прилежно слопавший кашу, очень расстроился, узнав, что они уже уезжают.

— А можно, мы будем в гости приходить? — несчастным голосом спросил он. — К Барни?

— Дима!

— Конечно, можно.

«Никаких гостей, — мрачно подумала Лиза. — И Алтуфьев, конечно же, прекрасно об этом знает».

— Мам, а тебе подарок понравился?

— Какой подарок?

Ночью она совсем позабыла о небольшом свертке под елкой. Признаться, им с Сашей было не до подарков.

— Ах, да! — спохватился Алтуфьев. — Подарок! Конечно же!

— Я принесу! — оживился Димка.

Залез под елку, повозился среди мишуры и вытащил перевязанную бантом коробочку.

— Вот!

Лиза осторожно потянула за края золотистой ленты. Под крышкой обнаружилась небольшая статуэтка собаки из светло-зеленого камня с темными прожилками. Одно ухо псины было приподнятым, словно она прислушивалась к словам хозяина.

— Привез из последней поездки, — пояснил Алтуфьев. — Думал поставить на каминную полку, но твой сын так любит собак…

Отказ выглядел бы некрасиво, так что оставалось только поблагодарить и принять подарок.

Прощание вышло скомканным. Лиза продиктовала Сашке свой номер телефона — надо же забрать машину после праздников. Алтуфьев пообещал, что его знакомый чудо-мастер непременно разберется, в чем дело, и «Форд» станет как новенький. «А вся моя годовая премия уйдет мастеру в карман, — печально думала Лиза. — И хорошо, если только премия». Но деваться некуда, без машины она не успевала отвозить Димку в сад перед работой. Свой номер телефона Алтуфьев ей дать не то позабыл, не то не захотел, и она его не осуждала. Повела себя ночью как старшеклассница — хотя нынче так себя даже шестнадцатилетние девицы не ведут. Дала повод и тут же обломала.

Всю дорогу до дома она молча смотрела в окно. А уже набирая код на подъездной двери услышала жалобное мяукание.

— Ой, мама, посмотри!

У мусорных баков жался к выброшенной кем-то коробке из-под телевизора крохотный дрожащий серый котенок. Бедняжка замерз и осип, мяукал едва слышно. Оставить его на морозе Лиза не смогла.

— Может быть, он потерялся, — предположила она. — Давай порасспрашиваем соседей.

Но хозяева котенка не нашлись ни первого января, ни через несколько дней, хотя Лиза расклеила на своем доме и на соседних объявления. Так звереныш, названный Барсом, остался жить в ее квартире — не выбрасывать же его обратно на улицу.

— Кот — это тоже хорошо, — рассудительно заметил Димка. — Почти как собака.

Лиза же была уверена, что кот даже лучше собаки. Хотя бы потому, что с ним не нужно дважды в день гулять. Барс согрелся, отъелся и очень быстро обжился на новом месте. Спать повадился на подушке и по ночам громко пел песни, убаюкивая хозяйку.

Сашка Алтуфьев не позвонил ни второго, ни третьего. Зато уже первого вечером объявилась Татьяна, влетела вихрем в тесную прихожую, сбросила дубленку, размотала пестрый шарф.

— Ну, давай, подруга, колись. Кто он такой?

— Неважно.

— Как это — неважно? — изумилась Танька. — Ты, между прочим, меня ради него бросила в праздничную ночь у Андриевских в гордом одиночестве, а теперь заявляешь, мол, неважно. Так не бывает.

— Лучше расскажи, как у Андриевских отпраздновала. Удалось тебе подцепить олигарха?

Танька только махнула рукой. Оказывается, почти все гости Анны и Петра заявились со спутницами, а те, кто все-таки пришел в одиночестве, на взыскательную Татьяну впечатления не произвели. «Толстые лысики в годах», — пренебрежительно бросила она.

— Но все равно повеселилась я неплохо, — довольно заключила подруга. — Пусть приличных кавалеров давно разобрали, зато еда и выпивка были такие, которые я раньше только на картинках видела. И «Писки и визги» выступали, представляешь? Даже думать не хочу, во сколько Петюне вылился праздничек.

— Ну, тогда хорошо, что я до Андриевских не доехала, — пошутила Лиза. — Терпеть не могу «Писки и визги».

— Ты, дорогуша, мне мозг-то не запудривай. Рассказывай все по порядку: как зовут, где служит, сколько раз был женат. И главное — когда опять встречаетесь?

— Да не знаю я. Он позвонить должен, когда машину из ремонта заберет.

Мало-помалу Танька вытянула из нее все подробности. Как Лиза и предполагала, разбушевалась, выслушав историю с поцелуем и телефонным звонком.

— Ну, мать, ты даешь! — возмущалась она. — А потом спать пошла, как ни в чем не бывало? А утром свалила, не попрощавшись?

— Я попрощалась, — мрачно поправила Лиза.

— Да какая разница! Ты хоть понимаешь своей глупой головой, что такие мужики на дороге не валяются? Нет, вот ты скажи мне, понимаешь? А?

— Понимаю.

Но Татьяна только покачала головой.

— Ничего ты не понимаешь, Топорникова. Как была дурындой, так дурындой и помрешь. Ладно, давай, разливай шипучку. Выпьем за нашу горькую бабью долю.

Лиза вздохнула и полезла в кладовку за нетронутым «Асти».