Магия голоса

Глава 4

Олеся

Олеся редко включала телевизор. Как и вся молодёжь, она больше зависала в интернете. И с друзьями общалась, и музыку слушала, да и обо всех новостях узнавала именно оттуда. Другое дело мама — та обожала сериалы, посвящала им всё свободное время, но смотрела их исключительно по телевизору. Вот и сейчас, когда завершилась очередная серия её любимого фильма, она стала переключать кнопки на пульте в поисках чего-нибудь интересненького. Как вдруг замерла и уставилась на экран. Там как раз происходил диалог героев, и звучал приятный мужской голос.

Заметив реакцию матери, Олеся тоже посмотрела на экран и тут же поняла, в чём дело. Оказывается, главного героя фильма играл Сергей Вершинин. Между прочим, её отец! Пусть лишь биологический, но всё-таки отец. Девушка его сразу узнала. Конечно, это уже был не тот молодой мужчина, что на фото, которое она видела, но вполне узнаваемый и респектабельный.

— И время его не берёт… — то ли с досадой, то ли с одобрением проговорила мать. — Изменился, но хорош… Хотя теперь и по-другому.

Она заметно разволновалась. Видно, прошлое ещё не перегорело, не отпустило её до конца. Отец и, правда, оставался привлекательным мужчиной — он, что называется, заматерел, обрёл солидность и заметную проседь в волосах, но это его ничуть не портило.

— А ты никогда не пробовала с ним связаться? — осторожно поинтересовалась дочь.

— Зачем? — тут же спросила мать, наконец, отводя взгляд от экрана.

— Ну мало ли, может, он тебе обрадовался бы… — неуверенно проговорила Олеся.

— Шутишь? — та иронично изогнула бровь. — Он, как только сел в поезд, и думать обо мне забыл…

— А если нет? — с азартом предположила дочь. — Вдруг он вспомнил бы ваш недолгий роман и понял, что ты для него — единственная?

— Ой, Олеська, какая же ты у меня романтическая идеалистка! — усмехнулась мать. — Ну, это я тебя такой сделала своим книжным воспитанием. Если бы он захотел, то мог бы запросто приехать! За столько-то лет — ни звонка, ни письма, ни открытки… Я ведь и адрес не меняла, так что ему легко было бы меня найти…

— Можно связаться с ним хотя бы для того, чтобы сообщить о моём существовании… — задумчиво проговорила Олеся.

— Да зачем ему это?! — воскликнула мать. — Думаешь, он обрадовался бы? Ты извини, дочка, но для него это стало бы лишь досадной помехой. И потом, родить тебя было исключительно моим решением.

— Мам, но ведь всё меняется в жизни… — продолжала гнуть свою линию Олеся. — А вдруг у него, кроме меня, больше нет детей? Ну, предположим! Я поискала о нём информацию в интернете, но о детях ничего не пишут. Он ведь уже немолодой… А люди в возрасте становятся сентиментальными и вспоминают о своих отпрысках…

— Думаю, это не тот случай, — жёстко констатировала мать. — К сожалению. Насколько я тогда успела его узнать, он — закоренелый эгоист, и никто ему не нужен. Вершинина интересовала лишь работа. Он всегда говорил исключительно о себе любимом. Как я справился с этой ролью? А с той? Как выглядел? И прочее, прочее. Вот что его волновало прежде всего! Моя жизнь для него — ерунда. Чем дышу, как себя чувствую — какая разница?

— Зачем же ты… — начала было Олеся и замолчала.

Но мать поняла её мысль.

— А затем, что была влюблённой дурочкой… Мне такие моменты казались несущественными. Я их попросту не замечала. Он — красавец, талантище, герой! А выбрал меня! В моём представлении именно это было главным…

— Трудно ведь быть мудрой, когда тебе так мало лет… — попыталась оправдать её дочь.

— Да уж, — кивнула мать. — С годами-то понимаешь, что дело не в красоте и известности избранника. Важно то, как он к тебе относится. Ведь вам предстоит идти по жизни рядом долгие годы. А за это время многое может произойти. Ключевой момент — что он за человек, а остальное — наносное… Но я это больше для тебя говорю, что называется, на будущее. У нас-то с твоим отцом его попросту не было. Так, короткий романчик.

— Но ведь влюбляешься сначала во внешность! — возразила Олеся. — Должен же человек тебе нравиться!

— К сожалению, в молодости это так, — согласно кивнула мать. — Природе главное что? Чтобы людей потянуло друг к другу, и они дали начало новой жизни. А дальше — хоть трава не расти. Ребёнок родился — цель достигнута, ведь род человеческий тогда продолжается. А как там мать с отцом друг к другу относятся, случайная между ними связь или сильная любовь, природе не существенно. Важно, что вот он, ещё один организм как результат их близости…

— Да ты, мамуль, философ! — воскликнула дочь.

— Есть немного, — грустно улыбнулась мать. — Обожглась в жизни — вот и стала философом. Слушай, а к чему ты обо всём этом говоришь? Чувствую, у тебя в голове зреет какая-то мысль…

Олеся вспыхнула.

— Да нет, ничего… — забормотала она.

— Я знаю тебя как облупленную, — усмехнулась мать. — Давай, выкладывай.

— Но тебе это не понравится! — предупредила дочь.

— Ты расскажи, а я сама решу, — мать была непреклонна.

— Я вот тут подумала — сейчас каникулы… — нерешительно начала она.

— Ну и? — мать иронично изогнула бровь.

— Может, мне поехать к отцу на несколько дней? — этот вопрос Олеся выпалила на одном дыхании.

И с замиранием сердца посмотрела на мать, ожидая её ответа.

— Ах вот оно что… — протянула та.

— Мам, ну правда, может, я у него — единственная дочь, и он мне обрадуется?

— Да есть у него и другие дети… — поморщилась мать. — Кажется, сын и дочь. Но подробности не знаю.

Значит, она всё-таки в курсе. Пусть чуть-чуть, но следила за его судьбой.

— Ты что думаешь, он — агнец Божий? — с горечью проговорила она. — Жил на полную катушку, ни в чём себе не отказывал. И, как теперь говорите вы, молодые — при этом не парился.

— А где он живёт? В Москве? — тихо спросила Олеся.

— В ней, родимой… — ответила мать. — Ну поезжай, если тебе так хочется. В конце концов, каждый ребёнок имеет право знать своего отца. Только у кого остановишься?

— Как это — у кого? — удивилась Олеся. — У отца, конечно!

— А ты уверена, что он тебя примет? — мать тут же вернула её с небес на землю. — Да и, вообще, может, он сейчас в отъезде…

На это дочери было нечего возразить.

— Ну, если что, сразу же вернусь обратно, — немного подумав, решила она. — Тут не так далеко.

— Как всё просто у вас, молодых! — улыбнулась мать. — Хорошо, попробуй. Может, и выйдет из этого какой-нибудь толк. Хоть Москву посмотришь. Адреса Вершинина я не знаю, только слышала, что он служит во МХАТе.

— Не волнуйся, мамуль, всё будет нормально, — заверила её Олеся.

— Да, вот ещё что… — немного помявшись, добавила мать. — Если, конечно, тебе это поможет… Я звала Вершинина Гамлетом, а он меня Лоренцией…

— Лоренцией? — удивилась дочь. — Почему?

— Ну, я ведь Лариса, Лора, — объяснила мать. — А ему захотелось что-то более звучное… Вершинин всегда любил эпатаж.

— А почему он Гамлет? — улыбнулась Олеся.

— Очень просто, — ответила мать. — Они на концерте в нашем городе сыграли сцену из «Гамлета». Сергей Вершинин, конечно, в главной роли. Я была настолько потрясена, что потом звала его не иначе как Гамлет. Тогда меня в нём всё восхищало. Сыграй он хоть табуретку — я бы аплодировала до умопомрачения. Хотя, надо сказать, с ролью принца Вершинин справился великолепно.

Олесе было ужасно любопытно познакомиться с отцом и посмотреть на выражение его лица, когда она сообщит, что является родной дочерью. Хотя вряд ли Сергей Вершинин этому обрадуется, ведь есть ещё и другие дети. Интересно, а сколько их всего — законнорожденных и таких, как она сама? Если он себе ни в чём не отказывал, то, наверное, хватает. Тьфу ты, что за гаденькие мысли лезут в голову! Он же её отец! Олеся себе не признавалась, но в глубине души, как в детстве, мечтала о папе — добром, сильном, любящем. А вдруг всё сложится, и он признает её? Надо просто с ним увидеться и сказать правду. Вот только поверит ли Сергей Вершинин ей на слово? Не забыть бы то фото, где они с матерью запечатлены на площади. Это, пожалуй, единственное доказательство. Не слишком убедительное, но всё-таки.

Эх, была не была! Олеся купила билет на поезд, собрала самые необходимые вещи и отправилась в Москву. Конечно, заранее поискала информацию в интернете — да, действительно, отец служил во МХАТЕ. Девушка подробно изучила маршрут, чтобы потом не плутать по городу.

И вот она уже оказалась в столице, перед дверями театра. Ей повезло — отец был в Москве и, мало того, в тот вечер должен был играть в спектакле. Олеся, не мудрствуя лукаво, пошла в кассу. Помимо всего прочего, ей хотелось посмотреть на Сергея Вершинина как на актёра.

— Девушка, а все билеты уже проданы, — сообщила кассир.

— Как же так? — растерянно пробормотала Олеся.

Ей и в голову не пришло, что такое вполне возможно.

— А я только с поезда… Приехала издалека… — она был явно расстроена. — Специально на спектакль с участием… Сергея Вершинина.

Олеся чуть было не сказала «моего отца», но вовремя сдержалась.

— Да, обидно, — проговорила женщина-кассир с явным сочувствием. — Подождите-ка… Вот остался ещё один билет… Правда, на галёрке… Возьмёте?

— Конечно! — облегчённо вздохнула девушка.

На галёрке так на галёрке! Какая разница? Главное — она увидит отца и сможет посмотреть, каков тот на сцене. Вместе с остальными зрителями Олеся походила в фойе театра, с интересом рассматривая фото, развешанные на стенах. И, конечно, на одном из видных мест увидела изображение Сергея Вершинина во всей красе. Тот был запечатлён ещё достаточно молодым — во всяком случае, оно было сделано явно не теперь. «Ого! — прочитала девушка надпись. — Народный артист России!» Она даже не была знакома с собственным отцом, но ей было приятно узнать об этом.

Когда начался спектакль, и он вышел на сцену, Олеся поняла, почему отец — народный артист. Как бы там ни было, но играл Сергей Вершинин великолепно. Его талант чувствовался в каждой реплике, каждом жесте и повороте головы. На сцене он — ведущий, главный, бесподобный. Остальные актёры, казалось, создавали лишь фон для его игры. Конечно, это было не совсем так, но у Олеси, во все глаза следящей за отцом, сложилось именно такое впечатление.

Во время антракта она подошла к старушке-капельдинеру.

— Скажите, пожалуйста, а как мне повидаться с Сергеем Вершининым? — задала девушка бесхитростный вопрос.

— А вы ему, простите, кто? — иронично изогнула бровь старушка.

— Дочь… — честно призналась Олеся.

— Дочь? — старушка чуть было не выпрыгнула из кресла, в котором до этого дремала. — Знаете, девушка, лучше идите подобру-поздорову, а то я позову охранника. У Сергея Вершинина таких дочерей…

Она не стала продолжать, а Олеся поспешно отошла, ругая себя за излишнюю откровенность.

— Ходят тут всякие… Так и норовят приклеиться к знаменитости… — проворчала ей вслед старушка. — Ни стыда ни совести…