Испытательный срок

Я медленно спускалась по ступенькам, наблюдая, как родственники тискают друг друга в медвежьих объятьях. Дед был почти одного роста с внуком. Освободившись, наконец, он взглянул вверх, на меня, и я сразу остановилась. Семьдесят пять? Старик? Нет, черт его побери! Цепкий зоркий взгляд не мог принадлежать маразматику. Как и этот жесткий рот, крутые скулы, жилистое тело, упакованное в джинсы и синюю рубашку с короткими рукавами… Клейтон-младший смотрел на него с оживлением. Я впервые видела радость на его лице и поняла, что она непритворна.

— Познакомься, дед. Это Джессика.

Моя партия. Я вздохнула и сказала осторожно:

— Добрый вечер. Как вы добрались?

Цепкий взгляд пробежался по мне, пересчитав все мои конопушки, все неправильные линии моего лица и тела, все дырки на моих любимых джинсах. Похоже, он оценивал меня по всем статьям — как вещь, которую необходимо приобрести, только вот на вид она больно ненадежна…

— Ага! — сказал дед глуховатым, но все же полным дьявольской энергии голосом. — Я думал, вы просто нефотогеничны. Оказывается, вы такая и есть.

Я невольно взглянула на Клейтона-младшего — тот смотрел на меня с тревогой.

— Да, — сказала я. — Такая я и есть. И именно на такой собирается жениться ваш внук. Извращенец, правда?

Вообще-то я собиралась быть скромной и вежливой… Дед неожиданно захихикал. Это у него получалось раздельно, как: "Хо. Хо. Хо."

— Хочешь отдохнуть? — поспешно спросил его Клейтон.

— Я хочу выпить и поговорить с вами, дети мои, — объявил Клейтон-древний. Мы опять переглянулись. Это прозвучало угрожающе.

Мужчины потягивали виски и обменивались неинтересными мне сведениями о неизвестных мне людях. Меня, кажется, никто не замечал, чему я была несказанно рада.

— Вижу, вы не пьете?

Я подпрыгнула от этого неожиданного вопроса, расплескав добрую половину бокала себе на джинсы.

— Я теперь в основном нюхаю…

— Вы что, дети мои, ждете ребенка?

— Что?! — невольно переспросила я. — Кого? Кого мы ждем?

— Иначе я не понимаю, с чего бы это моему внуку взбрело в голову так вдруг жениться. Или это какой-то хитрый фокус-покус? — дед подмигнул мне по-клейтоновски холодным глазом.

Фокусник-то ты, старик, а внуку остается только следовать твоему примеру… Я сказала задумчиво:

— А, может, ваш внук просто любит разнообразие, — память предательски подсунула готовую фразу. — Объелся сладкого, на кисленькое потянуло?

Я испуганно взглянула на моего номинального жениха. Но в этот раз слова оказались к месту. Дед снова "захохокал". Клейтон улыбнулся и поставил бокал.

— А почему бы тебе не спросить меня самого, прежде чем строить свои версии? — он свободно пересел на подлокотник моего кресла. Обнял красивую линию моих плеч. — Все элементарно, дед. Мы просто любим друг друга.

И, видимо, решив, что тому нужны более веские доказательства, наклонился и быстро поцеловал меня. Я от неожиданности вжалась в спинку кресла. Клейтон глянул мне в глаза и, не увидев там нужного выражения, вновь припал к моим губам. При этом его руки с большим усилием, даже, кажется, со скрипом, развернули меня, прижали к твердому горячему телу…

Осторожное покашливание, наконец, нас разъединило. Отстранившись, я испуганно взглянула на своего жениха: впервые почувствовала, что его близость все-таки опасна для моего душевного и физического спокойствия. Он смотрел на меня озадаченно, без улыбки. Мы одновременно перевели глаза на нашего прокурора — тот наблюдал за нами со снисходительным любопытством.

— Все может быть, все может быть, — заметил философски. — Джессика, почему вы не поддерживаете контактов со своей семьей?

Я косилась на поглаживающие мое плечо Клейтоновские пальцы: кажется, они двигались чисто рефлекторно…

— Трудно так сразу сказать… — отозвалась рассеянно.

— Может быть, из-за вашего увлечения наркотиками?

Я метнула взгляд на Клейтона. Мой жених, однако, тоже растерялся:

— Дед, я же тебе не говорил…

— Конечно, не говорил. Но я имею право знать, на ком женится мой единственный внук! — и дед довольно заквохтал. Пальцы Клейтона сжали мое плечо.

— Главное — что я знаю, и этого достаточно! — сказал он резко. — Для Джессики и для меня это в прошлом! Зачем ты вмешиваешься?

Дед вскинул жилистые руки.

— Я вовсе не вмешиваюсь. Я просто благословлю вас завтра — и моя миссия на этом закончена.

Облегчения при этом заявлении я почему-то не почувствовала.

*****

И, конечно, в день свадьбы со мной случилась истерика. Да еще и не одна.

У Клейтона появилась привычка врываться в мою комнату как раз тогда, когда я переодеваюсь. Я уже битый час возилась с этим проклятым белым платьем — кружева и шелк, какие-то камни, бантики — и окрысилась на него с самого порога:

— Кой черт сшил этот идиотский прикид?

— Самый лучший и дорогой модельер, которого мне порекомендовали, — потерянно сказал Клейтон. — Как вы себя чувствуете?

Я взбивала ногой взлетающие кружева.

— Как последняя идиотка, — сказал сквозь зубы.

— Вы в первый раз выходите замуж?

— В первый, а вы? Ну да, чего я спрашиваю…

— Скорее бы прошла эта процедура! — он рванул воротник своей рубашки.

— Ничего, говорят, это не больно, — утешала я. — Практически каждый через это проходит. Сожмите зубы и напоминайте себе, что день свободы недалече… Да застегните этот чертов замок, никак не могу дотянуться!

Клейтон начал застегивать молнию на моей спине, напутствуя торопливо:

— Поменьше чертыхайтесь, Джессика. Вообще лучше не открывайте рот, только улыбайтесь… Я буду рядом.

— Я знаю и приличные слова, — ворчала я, изгибаясь, чтобы ему было удобнее. — Я же, все-таки, училась в университете…

— И еще — не шарахайтесь в сторону, когда я вас целую. Иначе мне придется ловить вас по всему помещению. Неужели это было так ужасно?

— Предупреждать надо! — огрызнулась я.

— Вчера мне показалось, что я целую не девушку, а ледяную статую.

— Я что, должна была растаять?

— Другие ведь тают, — кажется, это его серьезно задело. Он взглянул на меня озабоченно. — Вы, случайно, не фригидны?

— Даже если я лесбиянка, вас это не в коей мере не касается! — отрезала я.

— Правда ваша, — согласился Клейтон. Отступил на шаг и оглядел меня целиком. — Я говорил, что у вас просто роскошные волосы?

Я засмеялась. Так их еще никто не называл. Мать сокрушалась: "Божье наказание!", остальные дразнили "конской гривой".

— Вы находите у меня все больше и больше достоинств! Не пройдет и десятка лет, как я стану для вас первой красавицей! Ну что, готовы?

Я повернулась, подтягивая длинные перчатки. Клейтон стоял и смотрел на меня как-то растерянно — такой красивый, что сердцу больно. Я вздохнула:

— Пошли… жених.

Навстречу нам вышли какие-то люди. Клейтон замедлил шаг, прижал мою руку локтем.

— Я сказал, что приехала ваша семья?

И только тогда я узнала свою мать. Отца. Брата. Сестру.

— Джессика…

Я не пыталась уклониться от протянутых рук. Просто стояла столбом, но когда мама обняла меня, вдруг что-то словно лопнуло во мне — и я разрыдалась. Потом меня поцеловал отец, потом брат представил свою жену, которую я уже знала, сестра — мужа, которого я не знала, потом своих детей, которых я сразу перепутала — кто чей.

— Мы так счастливы! — лепетала мать, а отец смотрел со знакомым недоверием — не выкину ли я еще чего-нибудь. Этим своим выражением он напомнил мне Клейтона. Потом вступил мой счастливый жених. Склонился над рукой матери, говоря бархатным голосом:

— Спасибо, что вырастили такую дочь…

Во мне все сжалось в комок стыда и злобы: лицемер чертов! Мог хотя бы здесь умерить свои артистические наклонности! Ведь от моих-то родителей ничего не зависит!

Раскрасневшаяся мать целует его в склоненную голову. Плачет от умиления и радости. Я изо всех сил щипаю жениха за твердый бок. Клейтон с трудом удерживается от вскрика, поворачивается и по моему лицу понимает, что переборщил. Я хватаю его за локоть и тащу к машине — лимузину, черт побери!

— Не терпится? — еле слышно ехидничает он. Я затыкаю ему рот разъяренным взглядом.

Дальнейшее помнится смутно — быстрая езда, улыбки, много цветов, да-да, кольца, поцелуй, снова цветы… Очнулась я уже дома — когда мне в руку всунули чашку с кофе. Глотнула, обожглась, исподлобья взглянула на мужа.

— Ну, это все?

— Пока нет. Приходите в себя, передохните, и идем к гостям.

Я глотнула еще и поморщилась.

— А без меня никак?

— Никак.

— Ну, пожалуйста, мистер Клейтон!

— Пол.

— Что? Ну да, Пол… Я так устала!

Я честно его предупреждала. Честно. Но Клейтон уболтал меня и увел вниз, к гостям.

На свою голову.

Нас без конца поздравляли, выражали восторги и осыпали пожеланиями. Единственным светлым пятном для меня стала "мамаша" Зельдинг — Пол счел своим долгом пригласить и ее. Она оказалась верна себе и выцеживала свои поздравления с таким кислым лицом, что я немедленно воспрянула духом и покрепче прижала к себе твердый локоть мужа. Пол настороженно покосился на меня и коротко улыбнулся.

Посреди вечера Клейтона отцепили от меня и куда-то увели. Я тут же убежала в глубину парка, чтобы немного передохнуть. И столкнулась нос к носу — с кем бы вы думали? — с самой миссис Бейкер! Она и не подумала посторониться, только гибко откинулась назад, обводя меня презрительно-оценивающим взглядом.

— Радуешься?

Она уже изрядно загрузилась.

— Нет, — честно ответила я.

— Не понимаю, — сообщила мне миссис Бейкер доверительно. — Не понимаю. Он рехнулся. Ты что, думаешь удержать его возле своей юбки хотя бы день? Неделю? Да он будет трахать всех подряд у тебя на глазах, а ты со своей наркоманской рожей за все его деньги никого себе не найдешь!

Я сделала шаг вперед и опрокинула бокал с шампанским в ее огромный вырез.

— Ах, какая неприятность! — сказала сладко, пока она рычала, подпрыгивала и встряхивалась. — Не сдать ли тебя целиком в прачечную?

Направляясь обратно, столкнулась с Мюриэл и ее белобрысым мужем. Высыпая на меня очередной короб поздравлений, они озадаченно посматривали за мою спину. Я объяснила с сочувствием:

— Перепила немного, бедняжка. Спасибо, Мюриэл, спасибо, Алан. Я так рада, что вы заглянули к нам сегодня…

Белобрысый тоже смотрел на меня с недоумением, но, по крайней мере, добродушным. Все гости глазели на меня так и шорох соображений — чем я его взяла? — явственно раздавался в их улыбавшихся головах. Даже Мюриэл не избежала этой участи.

— Все так неожиданно, Джессика! Совсем недавно мне казалось, вы не испытываете к нему особой симпатии…

— Да, — деревянно сказала я.

— Но все равно, это приятная неожиданность! Я так рада, что Пол наконец нашел свое счастье!

— Н-да?

Она поняла, что я не в себе, но отнесла это за счет пресловутой лихорадки новобрачной. Поцеловала меня в щеку и оставила в покое. Я глубоко вздохнула и решительно шагнула вперед…