Его пленница

Саша полный идиот конечно же, но она обнимает его крепко и все же дает волю слезам.

Когда они подъезжают к беседке, на город опускается ночь. Они выбираются из машины, галдят и веселятся. Саша, несмотря на разбитую бровь и уже заплывший глаз, светится, как отполированная монетка.

— Слышь, Сань, он тебя цепурой душит, а я чувствую — седею, блин! — рассказывает Космос. — Глянь-ка — может, в натуре седина появилась? — он наклоняется к Миле, показывает свою макушку, а она отпихивает его себя.

— А я стою и думаю: так, гроб — тыща, оркестр — ещё пятьсот… — вклинивается со своим Пчела.

И все опять начинают смеяться, а Фил шлепает Пчёлу по затылку.

— Ну ты, бухгалтер…

Мила закатывает глаза, идет в сторону беседки, и замирает, когда становится резко тихо. Она поворачивается, и становится сразу понятно, почему все притихли: Елисеева стоит у кромки деревьев, пялится на Сашу испуганно и виновато, а тот пялится в ответ.

— Иди отсюда по добру по здорову, Елисеева, — Мила первая нарушает эту тишину.

А затем и Космос присоединяется:

— Я не понял, а ты что здесь делаешь? — и он решительно идет к Елисеевой. — Ты-то что здесь делаешь, я спрашиваю?! Ну-ка давай, давай отсюда!..

Только вот Елисеева даже не смотрит на него, её глаза только на Саше, который ничего не говорит, стоит, как истукан. Космос подходит к Елисеевой вплотную, наклоняется к ней и зло говорит:

— Что, неясно сказано?! Иди отсюда!..

Елисеева испуганно вздрагивает, и только тогда Саша вмешивается:

— Космос, остынь!

И Космос отходит от Елисеевой, пожимает плечами, а потом недоуменно выдает:

— Нет, Сань, я что-то тебя не пойму! Может, ты ещё и женишься на ней?..

Саня ничего не говорит на это. Зато вот у Милы есть что ей сказать, она подходит к Елисеевой:

— Ты, Елисеева, просто шлюха, — Мила пихает её в плечи, и та делает шаг назад. — Вали отсюда, пока я тебя не убила. Здесь никто тебе не рад и никогда рад не будет, шалава! — её глаза молнии мечут.

Только Елисеева выдерживает её взгляд и с легким раздражением говорит:

— Милена. Не лезь не в свое дело.

— Не моё дело?! — разъяренно кричит Мила. — Я тебя сейчас на тряпки порву, сука.

И она кидается на Елисееву, хватает её за волосы, только, к несчастью, больше ничего сделать и не удается, потому что её оттаскивают в сторону, разворачивают:

— Все, тихо, тихо, — Витя прижимает её голову к своему плечу, а второй рукой гладит её по спине.

— Пусти меня! — она пытается вырваться, но Витя держит её крепко, тянет внутрь беседки. — Дай я этой манекенщице ноги поломаю, чтобы неповадно было. Витя, отпусти меня, — стучит кулаками по его плечам, но ему не больно.

И немного успокаивается, когда слышит, как Саша коротко бросает:

— Пойдем, — а затем раздаются их с Елисеевой удаляющиеся шаги.

— А могла бы вырвать этой гадине хотя бы клок волос, — бурчит Мила, немного успокаиваясь.

— Да ты у нас Амазонка, Милка, — шутливо говорит Космос, проходя мимо них с Витей с бутылками пива.

— У нас у всех все будет хорошо? — она поднимает голову, чтобы посмотреть на Витю.

Так хочется, чтобы всё теперь было хорошо.

— Да. У нас у всех все будет хорошо, — обещает Витя.

И, пока Саша занят разговором с Елисеевой где-то вдалеке, а Космос и Фил стоят к ним спиной, целует её кратко.

И как тут не поверить, что все будет хорошо?

========== Глава 4. 1989 ==========

1989 год

Все не хорошо. Все совсем не хорошо. Она вскакивает с дивана и выбегает на улицу, не желая знать, что там будет дальше. Из дома раздается голос Пчелы:

— Девчонка, девчоночка, синие очи!

А за ним громкие голоса компании:

— Я люблю тебя, девочка, очень! Ты прости разговоры мне эти, я за ночь с тобой отдам все на свете!

Она убежала как раз в тот момент, когда Пчела стянул с себя футболку, а девушка, чьего имени Мила даже не помнит, последовала его примеру и тоже рассталась со своей майкой, без какого-либо стеснения представив на всеобщее обозрение свою грудь и плоский живот.

Мила не хочет знать, что сейчас там будет, будут ли она заниматься сексом все в одной комнате или разбредутся по разным, и не хочет знать, кого уведет Витя, или кто уведет его. Может та рыжая, может кто-то из других девушек. Им кажется совершенно без разницы, с кем спать.

Она усаживается на ступеньки крыльца и прижимает колени к груди.

В общем, все не хорошо. Она вспоминает, как два месяца назад Витя давал ей обещание, что всё будет хорошо. Он конечно не знал, что всё пойдет вот так, когда давал ей такое обещание.

Если бы он знал, вряд бы пообещал ей, что всё будет хорошо.

Мила закрывает глаза, стараясь не думать о событиях, из-за которых они здесь. Но в голове проносятся эти воспоминания слишком ярко: вот они на боях без правил, вот кто-то убивает Муху, вот обыск в их квартире, а затем побег Саши, его объявление в розыск и его фотороботы на каждом столбе. А ведь она говорила ему не идти туда, где будет Муха. Разве он её послушал? А теперь закрутилось так, что и не распутать.

Она ежится от холода, жалеет, что не захватила ничего, чтобы накинуть на себя. Из дома продолжает доноситься:

— А ты ходишь за ним послушная… , — ребята продолжают петь громко, наплевав на соседей.

Впрочем тут из соседей поблизости, кому может это мешать, лишь Оля и её бабушка. У них на кухне горит свет, тоже не спят. Наверно им мешают эти горлопаны. А может у них свои причины не спать.

Мила вздыхает, обнимая себя за плечи. Несмотря на то, что еще только конец августа, ночи уже довольно прохладные. Еще несколько дней и наступит сентябрь, нужно будет возвращаться обратно в университет. Как-то слишком быстро каникулы и пролетели. И заканчиваются они на такой грустной ноте.

Она вздыхает опять полной грудью, и хвойный воздух приятно щекочет нос. Мила чихает как раз в тот момент, когда ей неожиданно падает на плечи толстовка. Она, если честно, даже испугаться не успевает. Следом за толстовкой на её плечах оказывается плед, а затем рядом усаживается Пчела:

— Ты чего сбежала? — спрашивает он, натягивая майку.

Она цепляется за края пледа, слегка приподнимается, чтобы плед оказался под ее задницей.

— А ты чего сбежал? — в ответ спрашивает Мила. — Тебя наверно там ждут.

И как раз сразу же после этого до них доносится громкий женский голос:

— Витя, иди сюда. Я осталась без пары!

Мила прикрывает глаза, даже хочет заткнуть уши, чтобы не слышать ответ Вити. Но она точно не хочет показаться странной, и он должен думать, что ей совершенно плевать на его ответ. Только вот его ответ её удивляет.

— Космос будет не против тройничка, Надюша, — оборачиваясь в сторону этой самой Надюши говорит он.

Мила оборачивается тоже. Эта та самая девушка, что избавилась от майки несколько секунд назад. Она так и стоит без неё, совершенно не стесняясь своей наготы выше пояса.

— Но я хочу с тобой, — Надя надувает свои губки и смотрит на Витю жалостливо.

Мила морщится от этой картины. Она кидает взгляд на Витю, который смотрит Наде в глаза, когда отвечает с легкой улыбкой:

— Надюша, видишь, не могу мелкую оставить без присмотра, — а затем он поворачивается к Миле и шутливо говорит, закидывая ей руку на плечо: — Вдруг её волки украдут и утащат в лес.

Мила усмехается и фыркает:

— Я сомневаюсь, что волки как либо будут заинтересованы во мне.

Она уже надеется, что эта Надя уйдет, потому что Витя кажется ясно дал ей понять, что он никуда уходить не собирается. Мила кидает на неё взгляд, но та стоит, скрестив руки на груди, ее лицо больше не милое, а злобное и эта злоба льется из нее, когда она спрашивает:

— Ты не можешь пойти посидеть в комнате? Своим кислым видом только такой хороший вечер портишь, — а еще Надя топает ногой тихо.

— Я тебе сейчас жизнь испорчу, сука, — Мила говорит достаточно угрожающе, понизив голос и нахмурившись.

Правда она не знает, как она испортит ей жизнь, но, по крайней мере, Надя улавливает эту угрозу, делает шаг назад и теперь с опаской смотрит на неё. А ведь Мила даже еще не поднялась с места. Может быть она не такая высокая, как эта Надежда, но злость всё компенсирует. Правда несмотря на легкий страх, Надежда не уходит, а с вызовом спрашивает:

— Ой, и каким же образом?

— Сейчас узнаешь, — и вот тут она уже оказывается на ногах достаточно быстро.

Вся эта накопившаяся злоба за эти дни бурлит в ней, и драка с другой девушкой кажется отличным способом, чтобы избавиться от этого гнева. Правда она и шага не успевает ступить вперед, потому что Витя поднимается так же быстро, берет ее за руку и тянет на себя. Он прижимается носом к её макушке и шепчет:

— Мила, успокойся. И ладно, волки тебя точно не украдут, — а затем он поднимает голову и говорит: — Надюша, иди. А то там без тебя начнут.

Надя фыркает, резко разворачивается и исчезает в одной из комнат, откуда доносится веселый смех Космоса и одной из девушек.

— Надюша, иди, — Мила передразнивает его, когда они опять остаются одни.

Витя смеется тихо и обнимает, притягивает к себе, вновь шепчет в макушку, укладывая ладонь на её талию:

— Ты чего? Вроде от водочки ты должна была расслабиться, а не быть такой агрессивной.

Она отпихивает его от себя и усаживается обратно на крыльцо:

— Витя, иди развлекайся с пловчихами, а меня, пожалуйста, оставь в покое.

И он действительно уходит, она слышит его шаги, слышит, как дверь закрывается. Конечно, он выбрал эту Надю. Она пока не успела далеко уйти. Мила тяжело дышит, а затем оборачивается резко, когда опять слышит шаги. Витя опять усаживается рядом с ней:

— Нет, я серьёзно насчёт волков, — он продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало.

И Мила в этот момент расслабляется и приваливается к его плечу. Она старается не придавать слишком большое значение тому, что он решил остаться здесь с ней, а не развлекаться, как Саша, Фил и Космос. Судя по звукам, раздающимся в доме, веселье у них с пловчихами в самом разгаре. Мила просто не понимает, как они могут так беспечно себя вести. Или они просто устали думать об этом и устали придумывать планы выходов из ситуации, устали от того, что каждый их план оказывался в итоге провальным при детальном рассмотрении, поэтому они решили забыться в алкоголе и чужих объятиях.

Она знает, что Витя смотрит на неё, но Мила молчит и ничего не говорит, продолжая прижиматься к нему. И как ему только не холодно?

— Ты последние дни сама не своя, — тихо говорит Витя в итоге.

Он это серьезно сейчас? Сама не своя последние дни? Как будто он не имеет малейшего понятия, что происходит! Как будто он сам последние дни не расхаживал беспокойно взад и вперед, думая о том, что делать для того, чтобы помочь Саше.

— Ты серьёзно сейчас?! — Мила даже не пытается говорить тихо. Она опять вскакивает с места и принимается расхаживать перед ним, кутаясь в плед и его толстовку, чтобы согреться. — У меня брата могут посадить. Он в уголовном розыске, если ты не забыл. Так какой мне быть? — Мила разворачивается к нему, замирает перед ним, злобная и раздраженная из-за того, что отчасти это все вина Вити, Космоса и Фила, потому что они потащили Сашу на те подпольные бои, где кто-то убил Муху, хотя она отговаривала их и умоляла не идти. Кто её послушал? Никто.