Кровь моего монстра

— Это... здравый смысл.

— Угу. Не волнуйся, Саша. Ты ничего не сделаешь с моими красивыми чертами лица. А теперь ты собираешься стоять там весь день?

Я не теряю времени даром и бросаюсь на него. Он не только уклоняется, но и бьет меня в спину, с легкостью опрокидывая на мат. Боль пульсирует внизу живота и в спине, но мне удается снова встать. Кирилл остается на месте, выражение его лица спокойное, как у монаха.

Ладно. Я не думала, что это будет легко, но опять же, хотя я лично была свидетелем того, что Кирилл был отличным снайпером, я мало что знаю о его боевых навыках. Он действительно прижал меня к стене, когда я пыталась защитить его от Карины. Он также ударил Дэмиена, а это значит, что у него действительно есть сила.

Он просто предпочитает не показывать этого.

— Еще раз — еще один жест двумя пальцами.

Это движение начинает меня бесить.

Я собираю все свои силы и мчусь к нему на полной скорости. Мои ноги подкашиваются подо мной, и я оказываюсь на земле с более болезненным стуком, чем раньше.

На этот раз он даже не позволил мне приблизиться. Я смотрю на его нейтральное выражение лица, и теперь я действительно хочу нанести ущерб этим чертам.

— Еще раз.

Я встаю на дрожащие ноги и сбрасываю куртку, выбрасываю ее с ринга, затем закатываю рукава рубашки. Лицо Кирилла остается прежним. Неподвластное времени и лишенное эмоций. Это не меняется. Никогда я издаю боевой клич и поднимаю кулак, никогда пытаюсь ударить его, и уж точно не когда он швыряет меня на землю.

Снова, и снова, и снова.

Прошел час, а мне так и не удалось прикоснуться к нему, не говоря уже о том, чтобы ударить его. Моя рубашка прилипает к спине от пота. Я дышу так тяжело, что почти хриплю, и мои органы чувствуют себя перестроенными из-за количества ударов, которые я получил. Он не делает этого таким образом, чтобы нанести непоправимый ущерб, но он настолько тверд в своих методах подчинения, что я чувствую каждый из них.

Другие охранники окружают нас, закончив свои индивидуальные тренировки.

— У тебя есть это, Саша! — голос Максима доносится из-за моей спины.

Я смотрю в его сторону и показываю ему поднятый большой палец. У Юрия, который стоит рядом с ним, нет такого же ободряющего выражения лица. Он качает головой, как бы говоря мне сдаться. Что никто здесь не может справиться с Кириллом. Но в том-то и дело. Я просто отказываюсь сдаваться.

— Еще раз — на этот раз в тоне Кирилла слышится резкость. Больше, чем обычно.

Когда я иду на него, он чуть ли не отправляет меня в полет через ринг. Коллективное «Ах» исходит от моих коллег, когда боль взрывается по всему моему боку.

Черт.

— Еще раз.

Я пытаюсь встать на нетвердые ноги, но даже я понимаю, что едва держусь на ногах. Борьба и нанесение ударов невозможны. Мы так долго занимались этим, а мой кулак никогда не соприкасался ни с одной частью его тела, не говоря уже о лице.

Черт возьми, он даже не выглядит усталым или как будто он приложил какое-то количество энергии.

Черт возьми. Это так неловко.

— Сэр, вы не можете войти внутрь — настойчивый голос Виктора гремит в пространстве.

Я не уверена, должна ли я быть встревожена или благодарна за то, что меня прервали. Если не считать того, что Рулан и его люди погибли, я не ощущала такой срочности, как сейчас.

Даже Кирилл, который не менял выражения лица все время, пока избивал меня ради спортивного интереса, становится выше, внушительнее и крупнее, чем в жизни. Переводя дыхание, я бросаю быстрый взгляд на новоприбывшего.

Это не кто иной, как Дэмиен. Совсем один.

Как отметил Максим, найти кого-либо из лидеров Братвы, которые передвигаются самостоятельно практически невозможно. Во-первых, попытки убийства реальны.

Во-вторых, они, как правило, не хотят умирать.

В-третьих, и это самое главное, наличие телохранителей - самое логичное и безопасное решение.

Я начинаю по-настоящему верить, что у Дэмиена что-то не все в порядке, потому что он пришел один. Я сомневаюсь, что Виктор и другие смогли бы остановить его охранников, если бы они появились. Обычно телохранители, особенно из ближнего круга, готовы умереть за своих боссов.

Дэмиен поворачивается лицом к Виктору.

— Ты. Прекрати следовать за мной, как гребаный потерявшийся щенок, пока я тебя не пнул.

Виктор не отвечает, но смотрит на Кирилла.

— Мне очень жаль, босс. Я не мог остановить его.

— Бла-бла-бла — Дэмиен скользит перед Кириллом с маниакальной ухмылкой. — Привет, ублюдок.

— Потрудись объяснить причину твоего нежелательного присутствия? — Прямо спрашивает Кирилл.

— Теперь я понимаю, кто научил твоих охранников чувству гостеприимства. Должен сказать, ноль баллов из пяти, категорически, блядь, не рекомендуется.

— Все еще не ответ на мой вопрос.

Дэмиен отталкивает меня с дороги.

— Ты, красавчик, убирайся отсюда.

Он только что назвал меня симпатичным мальчиком?

Кирилл не двигается, но кажется, что он становится еще более пугающим одним своим суровым взглядом. Однако, когда он говорит, его голос звучит абсолютно собранно.

— Дэмиен. У тебя есть ровно три секунды, чтобы сказать мне, почему ты здесь, прежде чем я вышвырну тебя вон. Один... три.

Дэмиен ухмыляется и округляет глаза.

— Почему же еще? Чтобы сражаться. конечно.

— Что заставляет тебя думать, что я хочу тратить свое время на борьбу с тобой?

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, черт возьми. Ты дрался с бесполезным красавчиком, который не может нанести удар, чтобы спасти свою гребаную жизнь, и ты называешь борьбу со мной пустой тратой времени? Какого, я не могу не подчеркнуть это, хуя ты возишься?

— Я отказываюсь — Кирилл протискивается мимо него и направляется к дому.

Дэмиен следует за ним.

— Давай, ты же знаешь, что хочешь этого.

— Нет, я не знаю.

— Что, если я заплачу тебе?

— Не интересно.

— А что, если мы на что-нибудь поспорим?

— Все еще не заинтересован.

— Даже на прибыль?

Кирилл бросает на него косой взгляд.

— Откуда ты вообще знаешь значение этого слова?

— Честно говоря, мне на это наплевать, но я хорош в этом, и я знаю, что ты понимаешь его ценность.

Кирилл продолжает идти, ничего не говоря. Дэмиен следует за ним внутрь, выглядя таким довольным собой.

— Ты в порядке, Саша? — Максим обнимает меня за плечи в братском объятии, заставляя перестать пялиться на дом.

— Э-э, да. Вроде того.

— Если это тебя хоть как-то утешит — Юрий подходит с другой стороны и хлопает меня по спине. — Никто из нас не может победить Босса. Он просто... сделан из камня.

— Да, не переживай, Саша, — говорит другой охранник.

— Ты довольно хорошо выстоял перед его инопланетной выносливостью — говорит еще один.

Все они либо похлопывают меня по плечу, либо треплют по волосам, либо хлопают по спине. Последнее наносит больший вред моему ноющему телу, но я улыбаюсь сквозь это. Внезапно все смущение и слабость, которые я чувствовала ранее, постепенно исчезают. Я не так давно знаю этих ребят, но они медленно, но верно стали для меня как семья.

— Давай принесем тебе что-нибудь поесть — Максим и Юрий тащат меня в направлении кухни.

— Дэмиен действительно здесь только для того, чтобы драться? — спрашиваю я Максима. — Или у него есть скрытый мотив?

— Я задавался тем же вопросом, — задумчиво говорит Юрий. — Если бы это был кто-то из других членов Братвы, я был бы уверен, что они были здесь, чтобы шпионить, но, согласно данным, которые я собрал о Дэмиене, я почти уверен, что он действительно здесь, чтобы сражаться после того, как он испытал силу Босса на днях.

— Да, — добавляет Максим. — Я собираюсь высказать дикое предположение и сказать, что он недостаточно искушен, чтобы быть шпионом.

— Однако он мог сделать это неосознанно — говорит Юрий, и тон его голоса меняется. — В организации нет абсолютно надежных людей. Они все хотят быть на вершине, чего бы это ни стоило.

В том числе и Кирилл.

Он возглавляет список людей, которые использовали бы любые методы для достижения своей цели. Может быть, он тоже начал влиять на меня, потому что с тех пор, как он попросил меня ударить его и сказал, что вознаградит меня чем угодно, я думала о важной должности.

Тот, где у меня был бы такой же доступ к главному офису, как у Виктора, и я могла бы, наконец, исследовать то, что оставил Роман.

22

КИРИЛЛ

Достижение каждой цели не происходит случайно.

Я не только должен сделать так, чтобы они осуществились, но и каждый путь, по которому идет другая сторона, без сомнения, приведет обратно ко мне. У меня нулевая процентная погрешность и нет терпимости к ошибкам. Это факт, который мои люди знают обо мне, и именно поэтому они спокойно тренируются, как машины, весь день, каждый день, как будто мы все еще в армии.

Это одна из причин, по которой я вообще взял их с собой в Россию. Некоторым нужна была дисциплина, а другим нужно было познакомиться с суровым образом жизни и узнать, каково это - жить с чувством лишения. В отличие от того, что они думали, я никогда не планировал оставаться в армии всю свою жизнь. Она пресная, слишком строгая и не допускает какого-либо значимого прогресса.

Однако они должны были в это верить, иначе не вложили бы в это все свои силы.

Это вопрос не столько тренировки, сколько изменения мышления.

Однако я недооценил отчаянное желание моего отца вернуть меня в Нью-Йорк. Несмотря на всю его настойчивость и его чертовски раздражающее существование, я никогда не думал, что он убьет моих людей, своих людей только для того, чтобы заставить меня вернуться туда, где, по его мнению, я принадлежу.

После того, как я просмотрел его записи и документы, я точно узнал, почему он это сделал. Его власть пошатнулась, и его счета пострадали.

Первое произошло из-за того, что он допустил несколько ошибок и встал на сторону не тех людей во внутренних войнах других преступных организаций. В результате он постепенно утратил доверие пахана. Интересно, что тот, кто завоевал его доверие, сделав правильный выбор — не кто иной, как Адриан. Он обладает безупречными навыками сбора информации, скрытным методом работы и не он высовывается даже внутри организации.

Самое главное — он принимает правильные решения. Во все времена. Каждый раз.

С тех пор как я вернулся, я точно знал, кто будет моим союзником, его зовут Адриан Волков. Нет, он не согласился и просто проигнорировал меня, но он уже на моей стороне.

Он просто еще не знает об этом.

Вторая ошибка, которую совершил мой отец в финансовом плане, заключалась, по-видимому, в том, что он попал в список дерьма Юлии, потому что она медленно, но верно отдаляла его от своих банковских работников. Она поставила перед собой задачу запретить своей семье давать ему кредиты под низкие проценты и постепенно разорвать его отношения с ними.

Этого не произошло, когда он был в расцвете сил, нет. Юлия слишком умна, чтобы совершить любительскую ошибку, которая привела бы ее к гибели. Она ждала, выжидала своего часа десятилетиями и была очень терпелива.