Девушка в зеркале

– Ты хочешь, чтобы мы присматривали за Лори, – тихо добавил он. – Ну разумеется, мы будем это делать.

Она снова улыбнулась, на этот раз той редкой улыбкой, от которой ее лицо будто светилось изнутри.

– Тогда я спокойно могу ехать, – сказала она им. – И ничего больше говорить не надо. Вы, конечно, понимаете, что я доверяю Лори. Как я могу ему не доверять – после того, как он примерно вел себя целый год? Просто… – Она заколебалась. – Полагаю, я боюсь жизни, – призналась она. – Я никогда такого не испытывала. Но… я поняла в Нью-Йорке, насколько мы иногда бываем беспомощными.

Родни понимающе кивнул.

– Я знаю, – согласился он. – Но все будет в порядке. Не сомневайся.

Эпштейн добавил пару слов. Он хотел успокоить, но вышло у него не слишком изящно.

– Мы вытащим Лори из любой передряги, – искренне заверил он Барбару.

Та засмеялась. Вокруг них собирались в кружок только что пришедшие гости.

– Остановимся на этом, – сказала она и протянула им руки. – До свидания. Я не буду больше вас благодарить. Но – храни Господь вас обоих!

После такого благословения Эпштейн отправился в тот угол, где бледный Уоррен и скучающая Луиза Ордуэй стояли в окружении гостей, среди которых была Соня Орленефф. Эпштейн настойчиво отвел жениха в сторону.

– Уоррен, – торжественно сказал он. – Я хочу снова поздравить тебя. Ты выиграл женщину на миллион! Нет, ты взял и выиграл женщину на восемьдесят миллионов!

Уоррен засмеялся, и голос у него слегка дрожал. В толпе гостей он на мгновение поймал взгляд своей жены.

– Пускай будет миллион миллионов, – радостно согласился он и повел Эпштейна в залу, где сервировали ужин.

Кроме Бэнгса и Эпштейна, на свадьбе были и другие знакомые Лори, которые год назад ему покровительствовали и теперь пытались загладить эту неловкость избытком дружеского внимания. Зоркие глаза Лори, сегодня полные блеска, конечно, все это разглядели, и он еще больше развеселился. В клубах или в другом месте он мог бы позволить себе развлечься в их компании. Но только не дома, где он вел себя как хозяин на свадьбе сестры. Здесь его манеры были безупречными, несмотря на столь приподнятое настроение.

– Нет, – услышали Уоррен и Эпштейн. Лори обращался к миссис Литтон и миссис Ренуэй. – Я бы с огромным удовольствием приехал, но завтра я еду в Нью-Йорк. Видите ли, вся эта свадебная суета, а я еще слежу за тем, чтобы Барбара хорошо себя вела, пока находится под моим крылом, – все это немного выматывает. Мне нужно вернуться обратно в город и восстановить силы.

– Я полагаю, вы будете отдыхать, пока пишете новую пьесу? – чуть не захлебнулась от восторга миссис Ренуэй.

Лори покачал своей черноволосой головой.

– Даже не думайте! – заявил он. – Не произносите подобных слов рядом с Эпштейном. Это звучит как обязательство!

Любопытство и хорошие манеры недолго боролись в миссис Ренуэй, и последние быстро проиграли.

– Тогда чем вы будете заниматься? – кокетливо спросила она.

Молодой человек задумался, словно слышал такой вопрос впервые.

– Ну, – сказал он наконец, – только между нами. Я собираюсь поискать приключения. Следующие четыре месяца я намерен посвятить тому, чтобы отправиться за синей птицей удачи, найти ее и поймать за хвост!

Удивленное выражение лица мисс Ренуэй сменилось радостью догадки.

– О, – весело сказала она, – вы шутите.

Лори улыбнулся и повернулся, чтобы поприветствовать опоздавшего гостя. Те, кто его слушал, обменялись недоуменными взглядами.

– Хм! – сказал Уоррен. – Вы это слышали?

– Ничего себе у нас виды на будущее, – пробормотал Родни Бэнгс.

Джейкоб Эпштейн выглядел встревоженным. Чуть позже он присоединился к толпе у входа и видел, как жениха и невесту вывели из Девон-хауса, усадили в автомобиль. Зерна риса, которыми их осыпали, отскакивали от бортов лимузина Барбары, не причиняя ему никакого вреда.

– Она уехала, – сказал он Бэнгсу.

Они вернулись во все еще полный гостей, но уже опустевший без главных героев праздника, особняк.

– Поверь мне, Бэнгс, – добавил он торжественно, – на той работе, на которую мы подрядились, мы не сможем сидеть спустя рукава!