Чёрная книга судьбы

— Подойди ко мне! — нежно и повелительно одновременно произнесла девушка, не сводя с Олега внимательного своего взгляда. — Быстрее!

Захваченный врасплох, Олег постарался отвести взгляд в сторону, но так и не смог этого сделать. Он смутно чувствовал, что происходит что-то неладное, не надо бы ему смотреть так внимательно в немигающие глаза странной этой девушки, надо бы отвести взгляд, поскорее сделать это, но Олег уже ничего не мог с собой поделать. Словно загипнотизированный, он всё смотрел и смотрел ей в глаза, он словно тонул, словно растворялся в бездонной их глубине, постепенно забывая всё и вся. Он терял своё собственное «я», терял себя…  какой-то отвлечённой частью своего подсознания Олег понимал это, отлично понимал, но не было сил бороться, совершенно не было сил…  да и не хотелось ему бороться сейчас…

Пальцы Олега разжались безвольно, выпустив крест, и он тяжело упал на траву…  упал как раз в направлении лежащей там книги, и книга эта, яростно мяукнув, вновь превратилась в кота, моментально отпрянувшего в сторону.

— Ты, главное, не бойся! — в который уже раз повторил Виталик. — Это почти не больно! А потом…  мы снова будем вместе, неужели ты не хочешь этого!

— Иди ко мне! — снова прошептала девушка, ласково улыбаясь Олегу…  она протянула к нему тонкие нежные руки, она словно манила к себе Олега, словно звала его каждым движением своих рук, каждым взмахом ресниц…  и Олегу стало вдруг на удивление безразлично, что с ним сейчас будет, что с ним сделают сейчас эти двое. Он шагнул вперёд, ничего уже не соображая, а девушка тоже сделала шаг вперёд…  и вот уже её холодные пальцы коснулись рук юноши…  вот уже её руки, холодные, ледяные даже, обвились вокруг шеи Олега. Потом он ощутил её губы, они прикасались к шее и были ещё холоднее рук, хоть холоднее, казалось, уже невозможно. Они были холоднее самого льда, но это почему-то совершенно даже не страшило Олега…  даже тогда, когда он ощутил как острая льдинка впилась в его незащищённую шею, он не почувствовал ничего кроме восторга и странного нечеловеческого какого-то наслаждения. Хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно, чтобы это никогда не оканчивалось…  это такое блаженство, за него можно и умереть, за него хочется умереть…  впрочем, кажется, он уже умирает и это так здорово, умереть рядом с прекрасной этой девушкой! Виталик был прав…  он настоящий друг…  а я…  я умираю, кажется…

Как сквозь сон донеслись до слуха Олега далёкие какие-то возгласы, приглушённые голоса какие-то, потом они послышались уже куда ближе и отчётливее. Что-то ослепительно-яркое вспыхнуло вдруг перед самыми глазами юноши, и ошеломлённый Олег, очнувшись, наконец, окончательно от дьявольского этого наваждения, увидел подле себя двух милиционеров. Лучи их фонариков, соскользнув с фигуры Олега, осветили остатки развороченной могилы, крест, валяющийся неподалёку, потом они снова впились прямо в лицо Олега, заставив его зажмуриться.

— Сатанист сопливый! — негромко произнёс один из милиционеров, фонарик его снова соскользнул на дно могильной ямы. — Вам что, заняться больше нечем, отморозки! — он замолчал, словно в ожидании ответа, но Олег тоже молчал, постепенно приходя в себя, и тогда милиционер, больно схватив его за плечо, встряхнул. — Что молчишь, сопляк? Сколько вас тут было, говори?!

— Я двоих видел! — вмешался в разговор другой милиционер, по всему видно, подчинённый первому по званию или по должности. — В кусты побежали, вон туда, кажется! — он тоже посветил фонариком в яму. — Труп-то вам, подонки, зачем?

— Где труп?! — рявкнул прямо в лицо Олега первый милиционер. — Куда вы его дели? Говори. А не то…  — не отпуская плеча Олега, он ухватил его и за другое, встряхнул, но тут же отдёрнул руку. — Э, да у него кровь на шее! Посвети-ка! Ёлки-палки! Совсем свихнулись, отморозки чёртовы!

Голоса теперь доносились до слуха Олега как сквозь толстый слой ваты, в голове у него всё кружилось и звенело, нестерпимо хотелось пить и страшно клонило ко сну.

— На, приложи! — Олег почувствовал, как к его шее прижали какую-то мягкую ткань. — Придержи рукой! — донёсся приглушённый, сквозь вату, голос и Олег послушно поднял руку, но тут же снова её опустил. — Да он без сознания уже, разве не видишь!

Голоса уже почти не ощущались за толстым слоем невидимой этот ваты, в глазах, несмотря на темноту вокруг, плясали-мельтешили сотни ярких разноцветных искорок, земля странно покачивалась под ногами…

— Куда его? — донеслось совсем уже издалека до слуха Олега. — В милицию?

— Давай в больницу! — голоса становились всё глуше, всё неразборчивее, они как бы постепенно затихали вдали…  — Э, парень, парень, держись! Умирать не вздумай!

Сквозь рой искорок, сплошной и слепящий, не различалось уже ничего, земля, бешено плясавшая под ногами, ускользнула куда-то в сторону…  и это было самым последним, что успел ощутить Олег перед тем, как окончательно потерять сознание…

Глава 7
ЗНАКОМСТВО

В этот день Настя как обычно сидела дома и ничем абсолютно не занималась. В последнее время это было обычным её состоянием. Часы на стене показывали половину двенадцатого, до обеденного перерыва матери, когда она непременно забегала домой навестить дочь, оставалось ещё долгих полтора часа…

И вдруг зазвонил телефон.

В этом, конечно же, не было ничего необычного, простой телефонный звонок, но Настя почему-то вздрогнула всем телом, какое-то странное, нехорошее предчувствие охватило вдруг всё её существо. Звонок мог быть от матери, но, Настя почему-то была стопроцентно уверена в том, что это звонит не мать.

А, может, всё-таки мать? Или, может…  может, кто-то просто ошибся номером?

Не двигаясь с места, Настя некоторое время стояла неподвижно, не сводя испуганных глаз с телефона. Она надеялась, что этот неизвестный «кто-то» положит, наконец, трубку, поверив, что на другом конце провода просто никого нет. Сердце девушки испуганно стучало в груди, ноги словно приросли к полу…  господи, да замолчи же ты наконец!

Но телефон всё не умолкал и не умолкал, и ничего другого Насте просто не оставалось, как подойти всё же к телефонному столику. Сняв трубку, Настя медленно поднесла её к уху, затаив дыхание, прислушалась…

В трубке было полная тишина.

— Слушаю! — тихим дрожащим голосом произнесла Настя. — Алло! Я слушаю вас! — она замолчала, прислушиваясь, пытаясь услышать хоть что-то, но так ничего не услышала…  — Я вас не слышу! — сердито крикнула Настя и положила трубку на место.

С радостным чувством того, что это, скорее всего, только неправильно набранный номер, Настя снова направилась к тахте, но не успела она пройти и половину расстояния, как телефон вновь ожил. Чертыхнувшись в сердцах, Настя вернулась. Как это не странно, но теперь она почему-то не боялась совершенно, страх, возникший на пустом месте, исчез так же неожиданно, как и появился.

— Алло! — почти крикнула Настя в трубку. — Слушаю!

— Это квартира Нестеровичей? — послышался в трубке далёкий, еле различимый девичий голос. — Алло! Настю можно!

Настя почти сразу узнала этот голос, а равно и его обладательницу.

— Ксюшка, ты?! — проговорила она с огромным облегчением. — Ты откуда?

— Настя! — в голосе далёкой Ксюши тоже послышались облегчённо-радостные нотки. — Едва дозвонилась!

— Ты где? В городе? — Настя мельком взглянула на часы. — Ты откуда звонишь?

— Из деревни, откуда ж ещё!

Слышно было, как Ксюша вздохнула на своём конце провода.

— Случилось что? — встревожилась Настя.

Ксюша немного помолчала.

— Да ничего не случилось, — наконец проговорила она, потом снова вздохнула, — соскучилась просто. А ты когда приедешь-то?

— Не знаю, — машинально отозвалась Настя, думая о своём. — Скорее всего, совсем не приеду в этом году.

— Почему не приедешь?

Настя ничего не ответила. Ей подумалось вдруг, что тогда, год назад, Ксюша была права, советуя ей не связываться со страшной этой книгой. Если б только Настя послушала её тогда…

— Я жду, жду…  а ты всё не едешь, — как-то по-особенному жалобно проговорила Ксюша в трубку и вдруг, словно вспомнив что-то, добавила: — А тебя тут спрашивали!

— Кто? — удивилась Настя.

— Подруга твоя городская. Спрашивала — приехала ли ты к бабушке. — Ксюша помолчала немного, словно собираясь с мыслями. — Я сказала, что ты ещё не приехала. Тогда она спросила, приедешь ли ты, вообще, этим летом, а я…  что я могла ей ответить! Вот, решила позвонить…  — Ты не думай, — Ксюша снова замолчала, вздохнула, — я всё равно хотела звонить тебе на днях.

— Да что за подруга? — перебивая Ксюшу, почти выкрикнула Настя. — Школьная, что ли?

— Школьная, конечно! Ну, эта твоя подруга…  помнишь, ты мне ещё фотки показывала, вы там вдвоём на море…  помнишь?

— Что? — еле слышно пролепетала Настя, чувствуя внезапно, как холодеет что-то изнутри, какими ватными и непослушными становятся вдруг ноги, как тягуче засосало где-то под ложечкой. — Что ты сказала?

— Как же её зовут? — не слушая Насти, тараторила дальше Ксюша. — Совсем из памяти вылетело…  ты же мне говорила тогда…

— Вероника? — голос у Насти был хриплый, дрожащий…  умоляющий даже голос…

«Скажи, нет! — мысленно умоляла она подругу. — Ну, что тебе стоит сказать, нет! Любое имя…  назови любое имя…  любое имя, только не это!»

— Вероника! — обрадовалась Ксюша. — Точно, Вероника! Что это я, дура…  ты же говорила мне тогда!

Настя почувствовала вдруг, как у неё перехватило дыхание. Левой свободной рукой она машинально провела по внезапно вспотевшему лбу. Этого не может быть…  просто не может этого быть!

— Почему не может? — спросил в трубке голос Ксюши, и Настя поняла, что последние слова она произнесла вслух, выкрикнула даже. — Почему не может? — с неким интересом даже повторила Ксюша. — Алло! Настя, ты меня слышишь?

— Потому что…  — Настя вдруг запнулась, вспомнив о том, что Ксюша ведь ничегошеньки не знает из всего того, что здесь произошло…  пускай лучше не знает, не надо ей знать это…  — А ты не перепутала? — с внезапной надеждой спросила Настя. — Она, что, имя своё тебе называла?

— Нет! — сказала Ксюша, и Настя воспрянула, было, духом, ожила почти, но тут Ксюша добавила торопливо: — Но это она, точно! Я не перепутала! Да и как её перепутать — я после этого ещё раз фотку просмотрела. Она, точно! Рыжая такая…  ярко-рыжая…

Это был приговор! Окончательный и обжалованию, как говорится, не подлежащий. Веронику и в самом деле трудно перепутать с кем бы то ни было, а это значит…  это значит, что страшное потустороннее существо с обличьем Вероники…  оно смогло каким-то непонятным образом выбраться из могилы и теперь оно снова на свободе. И не просто на свободе…  оно разыскивает Настю…  для чего-то её необходима именно Настя!

Трубка негромко попискивала в бессильно опущенной Настиной руке…  опомнившись немного, она снова поднесла трубку к уху.

— Алло! Алло! — встревожено кричала в трубке Ксюша…  давно уже, кажется, кричала. — Ты меня слышишь, Настя? Почему ты не отвечаешь! Ты слышишь меня?