Выпусти меня

Иногда меня одолевала хандра, и я запирался в своей комнате. Валялся в кровати и тупо глазел в потолок; смотрел старые скучные фильмы, слушал Bad Boys Blue («Мир без тебя» стояла на прокрутке) или листал альбомы с фотографиями.

Я внимательно смотрел на чудесную мамину улыбку, красивые глаза и волосы… и отчётливо понимал, что за свершённое мамой предательство я простил её уже очень-очень давно.

Обида легко ушла, но её место заняли тянущая пустота и саднящая скорбь.

И ещё какое-то трепетное, мерцающее чувство…

Которое мне сложно было объяснить.

Мне лишь хотелось сберечь его, так как оно делало меня чуточку счастливее.

И вот наступило четырнадцатое июля, когда мне исполнилось шестнадцать.

Шумную вечеринку я закатывать не стал, хотя отец не возражал. Подростком он часто бывал на подобных мероприятиях и в каком-то роде обрёл в них смысл жизни; кое-что он вспоминал не без стыда, однако ни о чем не жалел. Я не разделил его восторга, так как не желал видеть в своём доме толпу пьяных и накуренных рож.

Так что, я поразмыслил и…

Взял в охапку друзей и смотался в Нью-Йорк, где мы посетили кучу крутых парков развлечений.

Я был выжат как лимон, но оно точно того стоило!

На следующий день, ближе к вечеру, нас навестил папин друг, Фридрих Беккер, которого я не видел много лет, так как он основательно поселился в Канаде в свои сорок два, ходя родился и жил в США. Незадолго до моего дня рождения он прилетел к своим родителям в Спрингфилд (штат Массачусетс). Заодно решил заскочить к нам в гости, как раз по особому случаю.

Фридрих скромно поздравил меня с прошедшим днём рождения и вручил подарок, синюю коробочку с белым бантом. Я аккуратно вскрыл коробочку и обнаружил в ней обычную бронзовую статуэтку.

Ну, как обычную…

Скорее чудную.

Её внешний вид меня несколько обескуражил.

Статуэтка изображала не то какое-то мифическое божество, не то какое-то мистическое существо.

Существо сидело, подогнув под себя ноги. Четыре пары рук были расставлены в стороны и чуть согнуты в локтях. Самые верхние руки почти соединялись у него над головой. Лицо выглядело молодым, при этом его обрамляла длинная борода; на лбу росли два чуть загнутых рога. Также существо имело хвост змеи.

Я небрежно повертел фигурку и скептически фыркнул, а после уточнил у Фридриха, что это такое.

На самом деле, чуть не ляпнул «что за хрень».

Тот усмехнулся и сказал, что приобрел статуэтку в Индии, у малоизвестного мастера, который осуществляет работы по собственным эскизам. Нередко он делает фигурки на заказ. Эта тоже выполнена на заказ, но клиент не забрал её, сославшись на плохое качество изделия.

— Как по мне, мастер потрудился на славу, — произнес мужчина. — Просто клиент попался привередливый…

Я растерянно почесал правую бровь:

— Чем она тебе приглянулась?

Наверняка мастерская была завалена всяким затейливым барахлом, буквально от пола до потолка.

А Фридрих выбрал именно эту эксцентричную статуэтку, будто она ему блеснула, как золотое зёрнышко среди кучи грязи и песка.

— Мастер мне сам её предложил. Я посчитал её… любопытной. К тому же, мне стало её жаль, ведь от неё отказался владелец. — Фридрих мягко улыбнулся, несколько нижних зубов отливали серебром.

— Ладно… — я принял к сведению его слова и безразлично уставился на фигурку. Безжизненные глаза были слегка прикрыты и не выражали никаких эмоций. — Она вообще что-то значит?

Или это очередное бесполезное украшение, единственная задача которого — пылиться на полке.

— Изначально она задумывалась, как то, что направит волю владельца на исполнение его желаний.

— Что-то вроде джинна?

— Нет, — Фридрих отрицательно мотнул головой. — Что-то вроде талисмана, который бы одухотворял своего владельца, вдохновлял и направлял. Придавал ему сил, уверенности; охранял от сглаза и порчи. Восемь рук символизируют помощь и поддержку во всех делах.

— Допустим… — я до сих пор не понимал, зачем нужна эта штука. Всевозможные талисманы — брехня полнейшая.

Меня приводит в крайнее замешательство непреклонная вера людей в могущественную космическую энергию, которая якобы заключена в талисманах, оберегах и прочих артефактах. И именно она творит всякие невиданные чудеса.

До какого-то же абсурда доводит людей их собственное невежество и отчаяние…

— Я подумал, он тебе пригодится, — Фридрих добродушно улыбнулся. — Если ты что-нибудь ему загадаешь, то он обязательно тебе поможет.

Я едва не закатил глаза.

Боже, упаси меня от этой ереси!

— Как его зовут? Я же должен как-то к нему обращаться, — поскольку я не хотел обижать Фридриха, то изображал заинтересованность.

Выходило фальшиво, но я честно старался.

— Его зовут Шанкара.

Однако имя это совсем непростое, его корни уходят глубоко в древность; оно связано с философией и богатой культурой Индии.

Имя ассоциируется с богом Шивой, которого высоко почитают в индуизме. Шива символизирует разрушение и возрождение, отражая судьбу и характер Шанкары.

Имя Шанкара наделяют мудростью, благостью и милостью…

Захочешь узнать о нём подробнее — почитай на досуге соответствующую литературу.

Завершив речь, Фридрих потрепал меня по волосам, словно учитель — послушного ученика.

Я не отпрянул, но недовольно скривился.

Теперь у меня гнездо на голове.

К тому же, в его ценных советах я определённо не нуждался.

Больно надо читать о каком-то «Шанкара».

— Впрочем, вряд ли его владелец хотел изобразить именно Шанкару. Скорее он присвоил фигурке это священное имя, чтобы наделить её силой, — позже добавил Фридрих.

— Но почему она так странно выглядит?

Как чудовище из страшных сказок… Или как воплощение какого-нибудь демона из гримуара «Малый ключ Соломона» («Лемегетон»).

Кто ведает…

— Понятия не имею. Но думаю, это и неважно.

Неважно? Я бесстыдно подумал, что Фридрих бредит. Химерное создание с божественным именем должно исполнить мои желания, прогнать злых духов и прочее.

Конечно же это звучит очень и очень убедительно.

Вот ответьте мне, какой адекватный человек будет воспринимать всерьез всю эту откровенную чушь?

Право же, смешно.

Ну, или как вариант, Фридрих всего-навсего прикалывался надо мной. Вот-вот он хлопнет меня по плечу, захохочет и зычно пробасит: «Да расслабься, пацан! Это просто дурацкий сувенир из Индии. Без всякой магии, честно».

Вот только Фридрих как-то подозрительно молчал.

Он вдруг смущённо улыбнулся, ещё раз поздравил меня и уединился с отцом в гостиной, чтобы побеседовать по душам и выпить виски.

Я остался наедине с неоднозначными мыслями и противоречивыми чувствами.

Я словно бы тщательно пережёвывал всё сказанное Фридрихом.

Я долго думал, куда деть статуэтку, в итоге поставил на прикроватную тумбу.

После лег в постель, накрылся одеялом и задержал взгляд на статуэтке. Её освещал тусклый уличный свет, проникающий в комнату через незашторенное окно. Однако света было достаточно, чтобы я различал черты диковинного создания.

Статуэтка гипнотизировала меня.

В какой-то момент она стала затягивать моё сознание внутрь себя, и я не заметил, как погрузился в сон.

Следующие несколько дней, а затем недель пролетели, как вспугнутая стая голубей; к сожалению, за весь период не произошло ничего такого, о чём бы стоило упоминать.

Однако всё это время я не прекращал думать о проклятой статуэтке, и любые мысли о ней жадно въедались в мой мозг, пожирали его изнутри.

Это стало похоже на какое-то навязчивое помешательство.

Всё моё тело буквально зудело, как от укусов сотни муравьёв, так как мне не давали покоя слова Фридриха.

Шанкара мог бы помочь мне осуществить желаемое.

То, в чём я нуждался больше всего.

Я долго размышлял, что же мне на самом деле нужно, и перебрав десятки вариантов, я пришёл к выводу, что мне нужно лишь одно:

В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ПОГОВОРИТЬ С МАМОЙ.

Спросить, всё ли у неё в порядке.

Не одиноко ли ей… скучает ли она по мне и папе.

Да-да, я знаю, такую чепуху городят только сумасшедшие.

Но… что если… просто попробовать…

Ну, ничего не получится, да и ладно… А вдруг…

А ВДРУГ… ОНА ОТКЛИКНЕТСЯ НА МОЮ ПРОСЬБУ?

Она сообщит мне с того света, что у неё всё в порядке, и тогда я наконец смирюсь с её трагичным уходом и обрету душевный покой.

Я бы, в свою очередь, ей сказал, как сильно её люблю и не сержусь за то, что она сделала…

Я бы немного слукавил, но в целом, это правда.

В эту ночь я не мог уснуть, так как меня гложили глубокие сомнения по поводу всей этой мистификации…

Но… Если я не решусь это сделать, мой собственный мозг будет мучить меня до тех пор, пока я не свихнусь основательно.

Я сел на кровати и взял статуэтку.

Статуэтка поблёскивала в бледно-жёлтом свете уличных фонарей и словно бы безмолвно говорила со мной.

ТОЛЬКО ПОПРОСИ, И Я ИСПОЛНЮ ВСЁ, ЧТО ЗАХОЧЕШЬ.

Я не знал, как правильно нужно просить: зажечь свечи, помолиться и сделать жертвоприношение? Начертить руны собственной кровью?

Ни одной молитвы я толком не знал, да и в жертву приносить никого не собирался…

Так что мне ничего не оставалось, кроме как произнести своё желание вслух и поблагодарить за щедрость бога (или кем бы ни было это существо) Шанкара от чистого сердца.

Затем я поставил статуэтку на место и лёг, как обычно, спать.

Отключился я быстро.

Не знаю, что я ожидал застать ранним утром, но… пока ничего не происходило. Наверное, так и должно быть, ведь ничего не делается, как по щелчку пальцев.

В этот же день я лёг чуть позже обычного — заигрался в приставку.

Поэтому, когда моя голова коснулась подушки, я сразу же провалился в мрачную бездну.

По ощущениям прошла всего пара секунд с того мгновения, как я смежил веки, когда услышал настойчивый стук.

Я, едва разлепив веки, сначала не понял, откуда он доносится. Но прислушавшись, догадался, что из глубины углового шкафа…

Я тут же вспрянул, моё сердце колотило по рёбрам, как бешеное.

Я бы мог подумать, что к нам кто-то пробрался и теперь пытается меня напугать до потери пульса. Но этот «кто-то» вдруг заговорил до боли знакомым голосом…

«Сынок, ты меня слышишь? Сынок..?»

— М-мама? — всё, что я смог выдавить из себя. Я не верил своим ушам. Наверное, я просто спал, и мне снился такой реалистичный сон…

«Сынок? Ты здесь? Я хочу поговорить с тобой!»

— М-мама! Я здесь, мама! — я спрыгнул с кровати и подскочил к шкафу, который я запирал на ключ. Там хранились мои старые вещи и всякий бесполезный хлам, поэтому пользовался я им редко.

«Я рада слышать тебя, сынок!»

— Я тоже, мама! — я всхлипнул, как маленький ребенок.

«Ну-ну, не плачь… Я бы обняла тебя, но видишь ли… Я не могу отсюда выйти».

— Выйти? — тупо переспросил я.

«Милый, дверь же закрыта, конечно, я не могу выйти! Поэтому я прошу тебя открыть её… И тогда мы сможем нормально поговорить».