Иллюзия сна

Неизвестный день Эпохи Кодекса. Где-то далеко от Соединённого Королевства.

Её уже давно нет-нет, а называли «старухой». Типа Брин подошла к зеркалу и откинула от лица седые волосы. Когда-то они были чёрными и прямыми, заплетёнными в уложенную на затылке косу. «Чёрные волосы для чёрных мыслей и чёрных ночей». Он говорил, что они похожи на змей. А ещё — что в те далёкие времена, когда в Соединённом королевстве была смертная казнь и людей иногда вешали, самые лучшие верёвки делались как раз из таких волос. Говорил и наматывал на руку, в шутку обвивая ими шею. Свою. А иногда и её.

Сейчас они выцвели до оттенка белёсых могильных червей. Сухие и безжизненные, как водоросли. У Типы гладкое лицо и ухоженные руки, но волосы… Волосы и глаза, одинаково тусклые и уставшие, выдавали возраст. «Как же я с тобой встречусь?» — прошептала она, раздеваясь и ложась в постель. Чем дальше от Сердца Мира уезжала Типа, тем сильнее подушка сновидений тянула из неё силы [1]. И это было прекрасно.

Как превратиться в один огромный поцелуй. До онемевших губ, до засоса, единое властное движение, притяжение к пустоте.

Не сказать, чтобы Типа не пробовала другие способы самоубийства. Но часть из них была чересчур некрасива, а остальные почему-то не действовали, словно её тело отказывалось умирать. Подушка же подошла идеально. Какая, в сущности, ирония.

Едва её голова коснулась подушки, как сразу же появился «он», по обыкновению садясь на кровать у самого изголовья. Когда-то она состряпала это наваждение за пять минут, хохоча и кривляясь, а он — другой, настоящий он — подсказывал самые глупые слова, которые только мог припомнить:

«Моя сладкая тыковка! Точно!»

«Может, остановимся на индюшечке?»

«Это банально. Я хочу что-нибудь по-настоящему ужасное. А я ненавижу тыкву»

«И меня?»

«И тебя. Ты. Моя. Сладкая. Тыковка»

Вот как это было на самом деле. Его лицо едва ли в дюйме от её. Чёрные беспокойные глаза, ровное безмятежное дыхание, еле заметно шевелящиеся ноздри. И рука, плавным и почти ласковым движением сжимающая шею, терпеливо ждущая, пока Типа попытается сглотнуть. Аккуратно, едва ли не нежно, но Типа чувствовала в этом жесте тяжесть и неукротимость горного обвала. Он мог без всякого преувеличения оторвать ей голову. Но предпочитал просто пугать. И говорить гадости. Так было веселее. С самого первого дня.

Неизвестный день Эпохи Орденов. В разгар «Войны за Кодекс»

— Если не уснёте в первую же ночь сном младенца, приносите подушку обратно, и я верну вам деньги. Но учтите, у меня есть Перстень лжи — от бабушки достался. И если…

Договаривать не понадобилось. Старик, сердито швырнув на стол мешочек с монетами, удалился, всем своим видом выражая возмущение. Но подушку к груди прижимал бережно. И почему все покупались на уловку с перстнем?

Типа Брин обессилено облокотилась о прилавок. Учитель строго запретил превращать клиентов во всякую склизкую пакость. Даже если очень захочется. Даже если клиент — занудный старикашка, который носит дорогое лоохи и сверкает неподдельными драгоценными перстнями на скрюченных пальцах, но при этом торгуется до хрипоты.

— Ну вот и как не убивать людей, которые тебя раздражают? — спросила она у потолка и принялась рассовывать монеты по отделениям кассы.

— Честно? Понятия не имею!

Типа вздрогнула от неожиданности и подняла голову, чтобы встретиться взглядом с новым посетителем. Тот, поймав её взгляд, медленно улыбнулся, щуря глаза, как лисица, выбравшаяся из тёмной норы на яркий свет. Глаза обведены красной воспалённой каймой, на белках выступили прожилки, а в движениях сквозит какая-то общая развинченность, едва ли не рассеянность. Будто вчера у него была огромная вечеринка, на которой он основательно перепил, а сегодня с утра ещё и слопал несколько тарелок Супа Отдохновения. Именно так выглядит крайняя стадия бессонницы, если вы достаточно глупы, чтобы не обратиться за помощью вовремя.

— Я хотел бы… — незнакомец развёл руками и издал какой-то недоумённый звук вроде «п-ф-ф», словно не знал, как точно формулируется то, что хотел сказать. — Уснуть. Да, уснуть. Крепко. Надолго. И гарантированно спокойно, — он сделал героическую попытку ей подмигнуть, но вместо этого моргнул обоими глазами сразу. — Не люблю кошмары, знаете ли.

— Ладно.

Типа против воли усмехнулась. Он ей сразу понравился. Нет, его нельзя было назвать в полной мере «красивым»: мелкие черты лица и темные, хитро прищуренные глаза делали его похожим на хищного зверька, из тех, что разоряют индюшачьи гнёзда на фермах. Но он как будто весь состоял из вызова. Не просто любопытства — «что такого интересного предложит мне сегодня жизнь» — а именно вызова: «спорим, не удивишь». Поэтому Типа сказала «ладно» и повернулась к шкафу за прилавком, отработанным движением снимая подушку за подушкой и раскладывая их напротив нового клиента. «Это может быть интересным».

— Самые крепкие сны, — прокомментировала она, обводя взглядом прилавок. — Эта с видами моря, очень успокаивает. Эта — Красная Пустыня Хмиро весной, здесь — Муримахские радуги, а вот это… наше специальное предложение — полёт. Сновидение составлено на базе воспоминаний пилота пузыря Буурахри, полная иллюзия свободы и парения, которая…

— Я возьму эту, — не глядя сгрёб подушку с морскими снами незнакомец. — Вполне подойдёт.

Ну вот. Типа долго корпела над сном про полёт. Все знают, что люди любят летать во сне! Почти месяц ушёл на то, чтобы найти пилота с хорошим воображением и памятью. Ещё несколько месяцев на то, чтобы перенести его воспоминания на подушку и сделать то, чего обычные Мастера Совершенных Снов делать не могут: заставить человека видеть сон о том, чего он никогда раньше не испытывал. Ведь будем честны — совершенные сны не так уж сильно отличаются от обычных, просто лучше сделаны. Но Типа нашла способ научить людей видеть новое. И вот теперь «летающую» подушку никто не покупал!

А ведь Типа очень рассчитывала на этого странного клиента. Он был как раз похож на человека, склонного к авантюрам, даже если эта авантюра стоила чуть ли не в два раза дороже обычной подушки совершенных снов… Хотя, может, в этом и дело?

— М-м… И всё-таки: что насчёт полёта? Если дело в цене, то…

Вместо ответа незнакомец бросил на прилавок увесистый мешочек с монетами. Одного тяжёлого «бряк» хватило, чтобы определить: денег там едва ли не в десять раз больше, чем стоила самая дорогая подушка в магазины Типы.

— Сдачи не надо, — коротко прокомментировал странный клиент, ловко подхватил подушку и направился к двери магазина. У самого порога он притормозил и бросил через плечо: — Мне не нужны сны о небе. Я сам своё небо.

Прошёл сквозь дверь. Нет, не просто открыл и вышел, а именно что прошёл насквозь, но не пропал, как можно было ожидать, а неспешным шагом дошёл до середины мостовой, обернулся и помахал Типе рукой. Его губы медленно растянулись в улыбке. А затем он просто взмыл в небо, как ракета из фейерверка на карнавале в честь Последнего Дня Года.

— Неплохой фокус, — пробормотала Типа.

Неизвестный день Эпохи Кодекса. Где-то далеко от Соединённого Королевства.

Сидевший на её кровати призрак безмятежно улыбался и гладил её по волосам. Сегодня она приказала ему молчать. Глупые слова, которым они когда-то научили это наваждение, перестали казаться смешными. И сейчас, дюжину дюжин раз спустя услышав про «тыковку», Типа вряд ли сумела бы сдержать слёзы. Потому что настоящий Он никогда не говорил ей глупостей.

Тогда, в магазине он показался интересным и безобидным. В каком-то смысле даже трогательным. Её обманула его безмятежная улыбка заблудившегося поэта и покрасневшие глаза. Ведь всем известно, что сильные колдуны не отовариваются у первых попавшихся Мастеров Совершенных Снов, потому что давным-давно завели своих личных поставщиков. Если, конечно, не могут справиться со своей проблемой сами.

И Типа Брин совершила роковую ошибку: решила незаметно последовать за странным посетителем в его сон. «Ведь я должна проверить, что ему всё подошло». Мастера Совершенных Снов никогда так не делали. Это было опасно, грубо, нагло и противоречило цеховой этике. Совершенный сон должен быть полностью закрытым от посторонних местом, долгожданным убежищем от опасностей реальности. Но практичная Типа всё равно проделала в заклинании маленькую лазейку: ведь делать сны — наука, а наука немыслима без наблюдений.

Неизвестный день Эпохи Орденов. В разгар «Войны за Кодекс»

Она шагнула на мокрый и холодный осенний берег. Белая полоса песка между синими скалами и синим морем. Низкие полосы облаков, похожие на швы на ткани реальности. Проворно огляделась по сторонам, поискала глазами незнакомца из магазина, взглянула вверх — на утёс, нависавший над морем, как природная смотровая площадка. Её сапожки не оставляли следов на песке, её тень не пятнала дюны. Здесь она была призраком, ещё более бестелесная, чем сам сон.

Она то спускалась к самой воде, то карабкалась вверх, где песок уступал место тёмной блестящей гальке и на скалах каким-то чудом росли деревья. Но незнакомца нигде не было. Странно! Ведь сон возникает там, где гуляет спящий. Наконец, Типе померещился какой-то отблеск в полосе прибоя. Белая одежда?

Вприпрыжку, вызывая за собой осыпь мелких камешков, Типа едва ли не кубарем слетела с ближайшей дюны — и застыла, коротко резко выдохнув и как никогда пожалев, что закрыть глаза во сне невозможно. Из-под воды на неё смотрело всё то же лицо: бледное, с мелкими чертами и небольшими морщинками вокруг глаз, словно от постоянного прищура. Тёмные глаза — как два провала в чернильную бездну. Его ещё можно было бы принять за отдыхавшего хлеххела [2], но выражение удивления и застывшая гримаса внезапно оборвавшейся боли лишали надежды на то, что человек просто отдыхал. Подойдя ближе, Типа увидела, что белые одежды, обвернувшиеся вокруг тела подобно савану, по краям были заляпаны красным. Такой же ореол красного окружал его фигуру бесформенным пятном, расползавшимся откуда-то снизу.

Незнакомец из магазина был мёртв. Он умер во сне, который Типа сделала своими руками, что означало… проблемы. Большие проблемы. Она отшатнулась в сторону. И проснулась.

* * *

Ощупью выпутавшись из одеяла, ставшего потным и липким, Типа, пошатываясь, добрела до окна и распахнула его настежь. На неё глядела лунная и звёздная ночь Ехо, поблёскивавшая скатами крыш и шпилями. Кажущееся спокойствие с высоты третьего этажа.

Типа глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Спокойствие. Сон о море был проверенным и безопасным. Она продавала его десяткам людей и ни с кем ничего особенного не случилось. Никаких оснований считать, что тот человек умер из-за неё. Возможно, его просто убили в реальности — пока он спал, а сновидение только отразило произошедшее. Ведь недаром же он так долго боялся заснуть… Время сейчас неспокойное? Неспокойное. Так что могло произойти что угодно. И всё-таки жаль, что всё так закончилось. Он был таким привлекательным, и Типа даже подумала, что…