Ведьма

Не знаю, что повлияло больше – запах высушенных трав или знакомая с детства легенда, но глаза закрылись сами собой. Леэтель говорила что-то еще, но я уже не разбирала слов.

Лес утопал в тумане. Солнце уже встало, но его ослабевшие осенние лучи не могли сразу разогнать марево. Дрожа от утренней прохлады и влажности, я куталась в куцый плащ и быстро шла в чащу. Нужные лекарственные растения росли в самых заповедных местах. Селяне не осмеливались соваться туда, возлагая эту малоприятную и опасную миссию на меня.

Некоторые травы из списка Этель я уже нашла. Аир рос прямо на болоте недалеко от ее хижины, но старуха всегда отправляла за ним меня. Она любила приговаривать, что лечебные свойства открываются только тем, чьи намерения бескорыстны. Сама болотница, по ее словам, давно утратила чистоту помыслов. Молочай попался мне в пролеске, а вот очанку пришлось поискать, но основные сложности были еще впереди. Крупными буквами в списке значился корень мандрагоры. Более редкого и прихотливого растения я никогда не встречала. Она росла только в одном месте, на поляне в самой чаще. В центре ее высился гигантский валун, исписанный странными символами. Деревья образовали вокруг камня ровный круг, казалось, они старались держаться на почтительном расстоянии. От этого места у меня по спине побежали мурашки. Близ валуна не росла даже трава, и единственным растением, которое могло вынести такое соседство, была мандрагора. Ее мелкие фиолетовые цветочки, похожие на звездочки, уже отцветали. Над землей торчали только лопухи листьев. Я выбрала десять крупных кустов и стала выкапывать их.

Хватило меня ненадолго. Когда я закончила с третьим кустом, силы иссякли, а желудок жалобно заурчал.

Отойдя к кромке деревьев, я уселась на землю, привалилась к стволу и достала из сумки фляжку с молоком, два ломтя хлеба и вареное яйцо. Несмотря на близость каменной глыбы, было приятно посидеть вот так с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу. Смачно откусив хлеба, я хлебнула из фляги и поперхнулась. В молоке плавал маленький комочек земли. Странно, как он туда попал? Вроде и землю с рук отряхнула, и о передник их для верности обтерла… Но я была не настолько брезглива, чтобы вылить драгоценный продукт. Обмотав горлышко фляги чистой тряпицей, я благополучно допила и вернулась к работе.

Ценные корни я завернула в ткань и сунула в узелок. Обратный путь был куда приятнее. Дымка рассеялась, потеплело, а может, я просто разгорячилась, пока копала, но настроение заметно улучшилось.

Подходя к хижине, я насвистывала веселую мелодию, которую подхватила на прошлой ярмарке. Не то чтобы мне нравилось скопление народа, но в городке было интересно. Предвкушение завтрашнего праздника будоражило.

Мой приход возвестил знакомый звон колокольчика.

– Принесла? – с ходу спросила Этель.

Она с раннего утра не отходила от котла в очаге, варила зелья, притирания и мази. Я вытащила из узелка пучок лекарственных растений и потянулась к свертку с мандрагорой. Вдруг что-то ущипнуло меня за палец. От неожиданности я выронила узелок, но неприятные ощущения не прекратились. На ладони повисло какое-то существо, крошечными ручками вцепившись в палец. Я закричала и что есть мочи затрясла рукой.

– Эте-е-е-е-ель! Сними это с меня, сними!

Создание, похожее на маленького человечка со светло-зеленой кожей и волосами цвета воды в болоте, завопило в унисон со мной. Старуха подскочила и с силой дернула меня за свободную руку, которой я хотела было схватить орущее существо.

– Замолкни! Успокойся! – скомандовала она. – Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Это же альраун! Я искала ему подобных долгие годы, а ты случайно поймала.

Я послушно умолкла, а Леэтель осторожно погладила создание по крошечной головке. Оно затихло и уставилось на нас крупными глазами фиолетового цвета, точь-в-точь как соцветия мандрагоры.

– Эта особь еще совсем юная. А уж как в силу войдет, будет отличным фамильяром. – Болотница продолжала поглаживать зеленокожее создание и даже цокнула от восторга.

– Аль… кто? Кем-кем оно будет? Повезло?! С удовольствием отдам его тебе… – начала было я, но старуха в ответ зашлась каркающим смехом.

– Какая щедрость! Только вот не пойдет он ко мне.

Она явно сердилась на меня, хотя я никак не могла понять за что.

– Кто еще из вас кого поймал… Альраун станет твоим фамильяром, это же очевидно. Будет помогать по хозяйству да в колдовстве подсобит, а может, и околдовать кого поможет… – В устах Этель последняя часть фразы прозвучала кровожадно, как клекот хищной птицы.

Навостривший уши альраун ощерился, продемонстрировав ряд заостренных зубов, и нацелился куснуть старуху за руку, которой она все еще трепала его по макушке.

– …если захочет, конечно, – выпалила болотница, отдергивая ладонь.

– Разве фамильяр – это не дух? Он ведь вроде в виде животного предстает, а это, – я покосилась на существо, – создание скорее на ребенка похоже. Раз уж ты так много о них знаешь, может, просветишь меня?

– И незачем ерничать и тяжело вздыхать. Еще раз говорю, альрауны очень редкие. Это первый, которого я вижу в жизни, а годков мне немало. В детстве бабка рассказывала, что такие крохи в стародавние времена на корнях каждой мандрагоры жили. Только поговаривали, что они счастье приносят, вот и началась на альраунов охота.

От слова «охота» меня передернуло. Болотница не обратила на это внимания и продолжала:

– Много тогда с обеих сторон душ загубили. В наше время альрауны – диковина…

– Чтоб люди этих существ извели – это я понимаю, а в обратную-то сторону что? Альрауны захватали ловцов за пальцы насмерть? – попыталась я пошутить, но вместо улыбки перехватила очередной хмурый взгляд.

– Эти малышки не так просты. Они умеют защищаться – проклинать своих мучителей. Когда их обиталище, корень мандрагоры, вырывают из земли, слышится стон. Это плачет альраун. Всякому услышавшему его предстоит умереть. Люди быстро сообразили, кого благодарить за преждевременную кончину, и стали использовать для добычи магических существ собак. Животных привязывали к растению, они выдергивали корень, и проклятие постигало собаку.

С каждым услышанным словом я ужасалась все сильнее, а к концу рассказа недоуменно переводила округлившиеся глаза со старухи на маленького монстра.

– Так это что же, я теперь умру из-за вот этого вот… – Я не смогла найти подходящего слова, вместившего бы всю злость к скалящемуся острозубой ухмылкой созданию. – И это ты называешь везением?

– Ну почему сразу умрешь? Ты крик слышала?

Я задумалась, припоминая события дня:

– Нет…

– А что-нибудь странное с тобой происходило? – допытывалась старица.

– Страннее, чем сейчас?!

– До этого! Ты прекрасно понимаешь, о чем я, деточка, – процедила она ядовито.

– Ну… Я заметила, что дуб в этом году рано листву сбросил. Очанка только в пролеске растет, а раньше целая поляна была. А еще я землю в молоке нашла, хотя сама его наливала и не могла…

Болотница резко оборвала мой поток сознания:

– Ну-ка, ну-ка. Землю, говоришь? А ты что же? Неужто вылила?

Я насупилась:

– Голодная была, тряпкой горлышко фляги обмотала и допила. Чего еде пропадать?

– Вот тебе и разгадка, откуда альраун взялся. – Старуха неожиданно подмигнула.

Этот простой жест никак не вязался с ней, он был слишком… человечным. Обычно от Леэтель веяло холодом, а ее наигранная ласка только усугубляла впечатление. Впрочем, я никогда не осуждала ее за это. Неизвестно, какой стала бы я, если б жизнь подкинула мне такой же пирог с недозрелой калиной, какой выпал на ее долю. Несмотря ни на что, я благодарна ей за воспитание, знания, за магию. Только вот такие двусмысленности, как сейчас, не добавляли мне любви к старице.

– И-и-и?..

– Когда альраун решает перебраться на новое место, то выбирает себе человека. Наверное, его привлек твой тяжелый характер, ведь, судя по этой наглой зеленой мордочке, вы достойная пара. Так вот, альрауны испытывают избранника, подбрасывая в молоко комок земли или кизяка… О, я погляжу, ты и сама позеленела, ему под стать.

Меня слегка замутило от мысли о сушеном навозе в молоке. И я с долей благодарности взглянула на монстрика, пощадившего меня и подкинувшего во флягу всего лишь землю.

– Ты молоко выпила, вот малыш и остановил на тебе свой выбор. Теперь уж не отвяжешься, прогнать альрауна невозможно. Он будет следовать за тобой всю жизнь неотступно.

Мне показалось, что существо закивало, подтверждая последние слова болотницы. Да уж, не так я представляла себе сакраментальный момент обретения фамильяра. Хотелось призвать могучего духа или приручить дракона. Ну или в крайнем случае жабу, а может быть, ворона, лишь бы не кого-то вздорного и пушистого вроде хорька. Я подставила под ноги создания ладонь. Альраун отцепился, спрыгнул и благодарно погладил мой большой палец. Я наградила монстрика неуверенной улыбкой и, обреченно вздохнув, обратилась к старухе:

– Ну-у-у-у, а что может такой фамильяр?

– Талантов у альраунов не меньше, чем у других фамильяров, а может, и поболе будет. Уж очень они смышленые. От людей нахватается, возможно, и говорить начнет. К тому же оборотни они. Могут в кошку перекинуться или в тварь какую ползучую, а иные даже в ребенка. Он к тебе не в полной силе прибился, может, и совладаешь. Это ведь высший фамильяр. Был бы взрослым, неизвестно, кто из вас кому бы прислуживал. Хитрые они и непредсказуемые, – с оттенком зависти в голосе проговорила Этель. – Ну хватит пустой болтовни. Не забыла еще, зачем в лес ходила, деточка? Дай-ка альрауну какое задание, а сама иди мне подсоби.

Болотница развернулась, подхватила мой узелок с травами и похромала к котлу.

– Раз уж мне от тебя не скрыться, потренируйся перекидываться в звериную форму. С зеленым человечком в кармане далеко не уйдешь, – обратилась я к фамильяру.

А тот только показал язык, соскочил на стол и умчался в сторону очага. Повезло так повезло…

В этой суматохе время пролетело быстро, за окном уже темнело. Я опомнилась и побрела помогать старухе, пока мой новоиспеченный нерадивый слуга уплетал остатки хлеба.