А вдруг весна

Глава II

Серые от времени кирпичи домов, разбитый старый асфальт, на контрасте с пышными старыми каштанами и кустами сирени — в таком дворе Андрей сидел уже четвёртый час, от безделья опустошая пачку дешёвых тонких сигарет. Когда из соседнего подъезда вышел пожилой мужчина, Андрей оживился. Мужчина пошёл в противоположную сторону, а Андрей, схватив сумку, быстрым шагом направился в подъезд из которого мужчина вышел. Подойдя к квартире на первом этаже он нажал на ручку, и дверь открылась. Андрей недовольно помотал головой, но долго не думая вошёл внутрь. Там было тускло и прохладно. Бросив сумку на пол, он отправился на кухню. Взяв с плиты засаленный чайник и взвесив его в руке он вылил из него воду в раковину. Вернув чайник на плиту, Андрей включил газ и чиркнул спичкой. Конфорка издала звучный выдох и загорелась. Отойдя от плиты он осмотрелся, задумчиво прошёлся по кухне и достав сигарету подкурил от плиты. Открыв форточку, сел за стол и стал ждать. Под конец сигареты чайник стал постукивать крышкой от переизбытка жара внутри, а уже на середине второй сигареты начал покрываться копотью. Кухня заполнялась чёрной гарью, а на стене, покрытой побелкой, рядом с плитой, вырисовывалось чёрное пятно. Подождав ещё пару минут, Андрей выключил газ и, обмотав руку полотенцем, сбросил чайник на пол. Затем достал телефон и позвонил матери. История, которую он описал ей, не имела ничего общего с произошедшим и по словам Андрея к происшествию был причастен его дед, который и являлся хозяином квартиры.

Когда дед вернулся домой, там, помимо Андрея, его ждали мать и отец. Опешив от нашествия неожиданных гостей, дед не став ни с кем здороваться, прошёл на кухню, где увидел, что натворил чайник. Присев на табуретку, он задумчиво рассматривал эту картину, пока из ступора его не вывел отец.

— Доигрался? — возмущённо сказал тот, входя на кухню. — Я тебе сколько раз говорил, давай привезу электрический, чтобы меньше за тебя переживать с твоим склерозом. Скажи спасибо Андрею, что пришёл вовремя и повыключал всё, а то жить бы на помойке пришлось. С нами-то не хочешь.

Дед, лишь при упоминании имени внука, заметил того, сидящего в прихожей и переписывающегося с кем-то в телефоне. Недовольно посмотрев на него, он перевёл взгляд на обгоревший чайник, который так и валялся на полу.

— Пап, мы устали постоянно тревожиться о том, как ты тут живёшь один. Не ровен час что-то такое случится снова и вряд ли в следующий раз так повезёт. Пожалуйста, давай мы тебя отвезём к Викторовичу. Мы уже с ним договорились, тебе найдётся место, там под присмотром будешь.

— Родного отца в дом престарелых? — пробурчал дед.

— Не дом престарелых это. Боже, да сколько тебе можно объяснять, это считай санаторий. Ты же не в казарме какой-то будешь жить и со всяким старичьём на двухъярусных кроватях ютиться. У тебя будет своя комната, за тобой смотреть будут. Тебе хорошо и нам спокойно будет. Давай, я тебя прошу, по-человечески прошу, собирайся. Поедем прямо сегодня, мы тебя отвезём.

— Пошёл ты на хер! Никуда я не поеду из своего дома.

— Пойду, хорошо, но и ты со мной тогда пойдёшь. Отвезу тебя по дороге. Собирайся!

Дед молчал и никак не реагировал на просьбы.

— Ну что же, значит помогу тебе собраться.

Отец ушёл в комнату где, судя по всем признакам быта, дед обитал чаще всего. Открыв нараспашку шкаф, он стал собирать его вещи в старый кожаный чемодан, который снял с того же шкафа.

На кухню зашла мать, которая продолжила мысль отца про заботу, добавив от себя, что дед выглядит неблагодарным человеком по отношению к ним. На это от старика тоже не поступило никакой реакции. Он всё так же смотрел то ли в пол, то ли на чайник, думая о чём-то своём.

Собрав какие-то вещи, отец с трудом закрыл чемодан и поставил его в прихожей. Объявив деду о готовности, он подошёл к нему, взял под руку и попытался приподнять, но тот не поддавался. Отец попробовал ещё раз, но и эта попытка провалилась.

— Папа, прекрати. Я же по-хорошему хочу!

— Что хорошего, когда родной сын отца в дом престарелых сдаёт? Вырастил урода на свою голову. Не надо меня трогать! — дед выдернул руку.

— Послушайте, — вмешалась мать. — Если не хотите по-нормальному решать вопрос, давайте тогда мы сейчас санитаров вызовем. Пусть посмотрят на вот это вот всё. С вашей-то историей болезни, как вы думаете, после такого куда мы вас сможем упечь?

Дед посмотрел на неё с нескрываемой злобой.

— Хабалка!

— Да-да, пускай опять хабалка, пускай ещё кто-то, кем вы меня только не называли. И сучкой, и шаболдой, и шлёндрой, пусть так. Но теперь вставайте и идём за нами, потому что иначе другие люди вас под руки поведут — и совсем в другое место.

Дед опустил голову и недовольно помотал ей. Сопротивляться он перестал. Отец вывел его из дома, попутно прихватив чемодан. Мать ещё походила по квартире и подошла к одной из комнат. Когда она попыталась открыть дверь, та оказалась заперта. Толкнув дверь посильней поняла, что не справится, и оставила попытки. Хмыкнув, она ушла вслед за мужем. Андрей остался один и недолго думая стал обживаться.

Заселиться он решил во вторую комнату, которая у деда была гостиной. Старенький диван поскрипывал под его весом, а когда он его разложил, оказалось, что тот проваливается посередине. Собрать его обратно не получилось. Убедившись, что на нём и так можно нормально спать, Андрей стал искать что-то, что можно было постелить на него. Нашлось только потрёпанное покрывало. Подушка тоже нашлась, но её чистота не вызывала доверия. Наволочку найти не удалось и тогда подумав, Андрей достал из сумки футболку оверсайз, в которую подушка легко влезла. Быт был обустроен — или почти обустроен, ибо в холодильнике всё что было найдено из съедобного — это банка маринованных грибов, сорт которых было сложно определить. Там же лежал подмороженный хлеб, который из-за своей сырости не казался съедобным, но за неимением выбора, Андрею пришлось взять и его. Насыщения это не принесло, но желудок был набит.

Поболтавшись по квартире, рассмотрев всё то, что за долгие годы не изменилось, кроме слоя пыли, Андрей взял синтезатор и лёг на диван, положив инструмент на живот. Какое-то время он думал. Пальцы зависли над клавишами и когда наконец пришло решение, он аккуратно надавил на одну из них. Тишину ничего не побеспокоило — в синтезаторе не оказалось батареек. Выругавшись, Андрей откинул его в сторону и отвернулся к стене, погружаясь в свои мысли и рассматривая потёртый настенный ковёр. В этой позе он и заснул.

Сон был нарушен ближе к ночи, когда за окном стемнело и всё затихло. Зазвенел очень резкий дверной звонок, который Андрей хотел разбить, но проснувшись окончательно и осознав, что уже поздно, напрягся. Было не совсем понятно, кто может в такое время ходить по квартирам. Андрей не торопясь встал и пошёл в прихожую, где аккуратно на цыпочках приблизился к двери, чтобы посмотреть в глазок. Снаружи оказалось темно, потому что в подъезде не работало освещение. Шёпотом выругавшись, он хотел уже пойти обратно спать, но противный звон, отдававший иголками по спине и затылку, раздался снова. Недолго подумав, Андрей тихонько откашлялся и набрав поглубже воздуха выдал громогласный бас.

— Кто там, ёб вашу мать!

Трезвон прекратился и через пару секунд из-за двери раздалось:

— Открывай!

Андрей узнал голос деда. Выдохнув с облегчением, он отпер замок. Бесцеремонно отодвинув внука в сторону, как только дверь открылась, дед пошёл прямиком к закрытой комнате, достав по дороге из кармана ключ, который ткнул в личину.

— Хоть бы поздоровался с внуком родным. Столько лет не общались же. Совсем что ли не соскучился… — начал язвить Андрей, но когда вошёл за ним внутрь, продолжать не захотелось. — Ё-ё-ёпт… — его хватило только на это.

Интерьер комнаты сбил его с толку. Посередине, на двух табуретках, стоял грубо сколоченный гроб, а в дальнем углу красовался крест, который макушкой доставал до потолка.

— Ты тут чё, в Вия по ночам играешь что ли? — удивлённо произнёс Андрей, отрагивая гроб.

Дед залез под стол и выдвинул оттуда деревянный ящик с инструментами. Достав оттуда пилу, он пнул его обратно и быстро вышел из комнаты, захлопнув дверь. Как только Андрей попытался выйти вслед, в двери щёлкнул замок. Андрей дёрнул её, но она была заперта. Поколотив в дверь и покричав, Андрей лишь услышал как хлопнула входная дверь. Попытки выломать дверь ни к чему не привели. Обматерив деда, Андрей устроился на старой кровати, которая тоже стояла в этой комнате. Подумав и предприняв ещё одну безуспешную попытку выломать дверь, он решил оставить это дело до утра и, упав на кровать, заснул.

С утра его разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. Не став ждать, Андрей быстро вскочил с кровати и подбежал к двери. Дождавшись третьего поворота ключа, он резко дёрнул дверь. Деда эта внезапность не испугала.

— Ты чё, старый, совсем поехал? — спросил Андрей возмущённо проходящему мимо деду, который достал ключ из скважины и прошёл в комнату, чтобы положить пилу обратно в ящик.

Вся его одежда, давно не видевшая стирки, и волосы были в опилках. Хмыкнув от его внешнего вида, Андрей вышел в прихожую и остановился от неожиданности. Там, молча осматривая квартиру, стоял участковый.

— Доброго утра, — сказал он, повернувшись к Андрею.

Парень повторил ту же фразу в ответ.

— Этот дед ваш? — спросил участковый продолжая прохаживаться и осматриваться.

— Наш, — ответил Андрей, прикрыв дверь в комнату с гробом, из которой сразу же после этого вышел дед, снова открыв её нараспашку.

Андрей недовольно посмотрел на него и снова прикрыл дверь. Дед ушёл в свою комнату.

— Раз ваш, то почему не следите за ним? Почему он у вас вандализмом занимается?

— Каким ещё вандализмом?

— Деревья пилит там где его не просят. Не то чтобы совсем уж вандализм, но на мелкую хулиганку потянет. Кладбище — дело такое… Да… — участковый посмотрелся в зеркало, поправляя волосы.

— Какое ещё кладбище?

— Такое. Оно у нас одно — то, которое в центре.

Андрей приподнял брови в удивлении.

— Короче мне с ним возится не охота, да и поиметь с вас нечего, как я вижу. Бомжуете, ребята?

— Почему сразу бомжуем? Просто живём небогато. Одни мы друг у друга остались. Я внук его, больше родственников нет у нас, — сам не понимая зачем, ляпнул Андрей.

— Это очень грустная история, — безразлично выдавил участковый сквозь палец, которым ковырялся между передними зубами перед зеркалом. — Ладно, живите дальше. И на моём участке больше не хулиганьте, — он повернулся и пошёл к входной двери. — И не бомжуйте тоже, а то упеку. У меня тут порядок и чистота, на других районах по помойкам лазайте.

Он ушёл. Андрей запер за ним дверь и подошёл к комнате деда. Тот сидел на кровати и задумчиво смотрел в окно.

— Кто-то «хуй» на заборе пишет, а ты решил сразу кладбище пустить под откос? — спросил Андрей. — Ну ты даёшь, старый.

Дед повернулся и недовольно посмотрел на внука.

— Что ты смотришь так на меня, дед-бородед? Сходил бы помылся, а то шлейф от тебя потненький… Опилки ещё эти…, — Андрей поводил ногой по полу, разгребая мусор. — Ты там дрова заготавливал что ли? Ты живёшь в квартире и печки у тебя нет. Или тебе стройматериалов для твоих уроков труда не хватает?