Под крылом ворона

Глава 3

Кристофер узнал о Красной Охоте от отца в пятнадцать лет.

— Поехали, — коротко сказал тот, когда старший сын вернулся домой после школы. — Мне нужна твоя помощь.

Отец редко улыбался и ещё реже куда-то звал с собой, тем более поздним вечером накануне выходных. Встревоженная мать в тонком платье с широкими рукавами мерила шагами холл, обняв себя за плечи, и вскинулась, когда увидела мужа с сыном.

— Не делай этого, — её голос редко звучал так твёрдо, со звоном металла. — Так нельзя.

— Он должен знать.

— Научи, но не так!

Отец лишь хмуро и молча прошёл мимо неё, а Кристофер ощутил глубокий затаенный страх и… злость матери на отца, сильную и искреннюю. Такую горькую, какая возможна только в отношении близкого человека. Нехорошее предчувствие скользнуло по позвонкам, стиснуло в колючей хватке что-то внутри.

Ехали молча: отец за рулем, напряженный Кристофер рядом. Сквозь ночь, которая расцветала огнями и мрачными тайнами в переулках и каменных подворотнях, опасных для несведущих. Ещё больше Кристофер удивился, когда они приехали на склады для хранения грузов, которые принадлежали их компании. Слишком тихо и зябко от напряжения в воздухе, так что стало не по себе, особенно когда отец уверенно направился в лабиринт по одному ему известному пути. Чем ближе они подходили к цели, тем тошнотворнее казался воздух. Боль и страх, обреченность, захлопнутая ловушка. Мышь, пойманная в ловушку с бесплатным сыром.

В одном из помещений склада стояло т рое колдунов, знакомых отца, а между ними сидел прямо на полу бледный и изнуренный мужчина со взглядом загнанной жертвы. Он трясся от колдовской силы, замкнутой вокруг него плотным коконом.

Отец лишь коротко кивнул остальным, а потом обратился к Кристоферу.

— Убей его.

— Что?

— Убей. Это — охотник. За последнюю неделю он убил троих из нас.

Кристофер, конечно, знал об убийствах и допытывался у отца, что происходит. Тот рассказывал про Красную Охоту, про тех, кто верит, что, если выпить кровь колдунов, можно получить их силу, вечную молодость или долгую жизнь.

Охотник не выглядел угрозой. Невысокий, изможденный и точно напуганный, его страх растекался липкой волной в воздухе. Вряд ли он даже понимал, что сейчас обсуждают его смерть.

Но Кристофер просто не мог. Сглотнул, чувствуя, как пересыхает в горле, шагнул назад. Шепот неодобрения от старших колдунов. Плевать. Он не будет убивать.

— Нет.

— Он опасен, — весомо повторил отец. — Мы его с трудом поймали, у охотников свои секреты. Тебе стоит знать, что это — враг. Который без раздумий перерезал бы тебе глотку, просто потому что ты не такой, как он.

— Нет. Я отказываюсь.

Отец протянул рукоятью ритуальный кинжал, а другой колдун запрокинул голову охотнику, выставив напоказ обнаженное и беззащитное горло. Тот дёрнулся и заскулил, но тут же умолк от заклинания, запечатавшего рот.

Кристофер не понимал. Он не знал этого человека, не знал, убил ли тот кого-то на самом деле или просто удобный козёл отпущения, но сам не хотел становиться убийцей, пока нет весомых доказательств.

Только что-то лопнуло в воздухе, как натянутая тетива, и заклинание колдунов рассыпалось в рваные клочки тумана, а охотник вырвался из тяжёлой и крепкой хватки. Что-то парализовало волю и зрение, расплывающееся и двоящееся, а мир шатался перед глазами, стоило сделать шаг. Кристофер видел, как ловко охотник применял то ли артефакт, то ли собственные хитрости, и воздух шипел и трещал от мощи, а те трое колдунов упали на колени.

Как отец шептал собственные заклинания и зло усмехался человек, приговоренный к смерти ещё несколько мгновений назад. В его взгляде не было пощады.

Как и у Кристофера, знающего с детства, как обращаться с кинжалом для ритуалов.

Он чувствовал все эмоции вокруг себя. Злость, отчаяние, гнев, ярость, боль. Черпал их от каждого, пропускал через себя, выпивая лишнее и сосредотачивая в одном молниеносном ударе.

В сердце того, кто дико смеялся, когда новые заклинания соскальзывали с него.

Кристофер чувствовал, как скручиваются внутренности от направленного заклинания, сплетенного из сотни иголок людских эмоций, как струится его сила по кинжалу. Охотник хрипел и отступал, захлебывался в направленной на него ненависти. Короткий крик — и рухнул замертво прямо под ноги Кристоферу.

— Значит, ты и правда умеешь многое, — откашлявшись, произнес кто-то из колдунов.

— Да. Он справился, — с гордостью ответил отец, поднимаясь с пола. — Молодец. Кажется, он был безумным и хотел начать Охоту. Но мы успели его остановить. Ты успел.

Не сказав ни слова, Кристофер развернулся и направился в сторону выхода из лабиринта складов. Ни слов, ни чувств. Выпитый, опустошенный, с чёрной дырой внутри от ужаса и осознания, что он убил человека. Сам. Одними эмоциями и коротким ударом.

Кристофер не помнил, как добрался до дома. Покачал головой, глядя в глаза матери, ожидавшей на ступеньках лестницы внутри дома. Ему хотелось почувствовать чьё-то тепло, хоть что-то, кроме кровоточащей бездны в глубине сердца. Эндрю уже крепко спал под музыку из колонок, а со стен смотрели плакаты его любимых групп. Впрочем, Кристофер и не хотел говорить младшему брату, что стал убийцей. Сил куда-то ехать — хоть к Дугласу, хоть ещё к кому-то — не было.

Кристофер тихо постучал к Мари, и та открыла почти сразу. Тонкая, в художественно рваном платье и с забранными в простой пучок волосами, она ощущалась теплом. Мягкой тьмой, которая приносит покой.

— Крис, что?

Он не мог сказать ей. Просто смотрел — в такие похожие на его глаза, в выбившуюся прядь, в следы размытого макияжа. В свою сестру. Он — старший брат, который ответственен за каждого из них, но сейчас его поглощала чужая боль — охотника — которая отдавалась в рёбра. Мари осторожно взяла за руку и завела в комнату, усадила на кровать.

— Тебе надо поспать.

— Я просто хочу ощутить хоть что-то. В голове полный туман.

— Поспи, ты устал. Потом расскажешь, что произошло.

— Охотник. Там был охотник, который сломал заклинание.

Он говорил ещё что-то, пока Мари расстегивала его рубашку и снимала её так, будто та проклята злыми чарами. Может, так и было — след смерти, запах страха, дикости, который всё ещё щипался.

— Держись, — шепнула Мари, крепко обнимая его. — Не дай этому сожрать тебя изнутри.

Мягкое тепло. Тёмные воды. Ночные цветы и полутьма.

Его сестра.

Кажется, он даже уснул рядом с ней, накрывшись с головой одеялом, но очнулся ранним утром. В мутном рассвете увидел тёмную макушку брата, свернувшегося калачиком в широком кресле прямо у кровати. И это было спокойствием.

Кристофер приходил в себя долго. Ушёл на следующий день из дома, пообещав вернуться, но не появлялся с неделю. Телефон не выключал, только игнорировал все звонки и сообщения отца, с которым не мог находиться в одном доме. Но мысли о брате и сестре не давали покоя: Кристофер не мог без Эндрю и Мари. Придя в себя, он пришел домой, и всю дорогу ему казалось, его вел шепот Мари и ее напутствие, сказанное напоследок утром после ночи: "Я буду ждать".