Германское подполье в 1942—1944 годах

Глава 3. Ключевые фигуры заговора

Бытует мнение, что заговор с целью убийства Гитлера начал формироваться с самых первых лет режима. Однако в практическом смысле только в 1938 году, когда стало ясно, что Гитлер ведет страну к общеевропейской войне, было предпринято что-то похожее на согласованные действия. Те, кто стоял во главе заговора, не были наивными людьми. Они понимали, что не добьются успеха без армии, которая на тот момент скептически относилась к шансам Германии в большой европейской войне. Ведущие заговорщики не сомневались, что, если при помощи Генерального штаба им удастся свергнуть Гитлера, немецкий народ, несмотря на всю нацистскую пропаганду, одобрит это, поскольку будет избавлен от страха перед войной.

По мере планирования заговора определились две ведущие фигуры: генерал-полковник Людвиг Бек, вплоть до лета 1938 года начальник штаба германских сухопутных войск, и Карл Фридрих Гёрделер, одно время занимавший пост бургомистра Лейпцига. С ними были тесно связаны бывший немецкий посол в Риме Ульрих фон Хассель и прусский министр финансов Йоханнес Попиц, который поначалу служил при нацистах, но потом отвернулся от них. Среди видных заговорщиков из военных был генерал-полковник Курт фон Хаммерштейн, главнокомандующий германскими сухопутными войсками с 1930 по 1934 год; генерал (позднее фельдмаршал) Эрвин фон Вицлебен; главный квартирмейстер сухопутных войск генерал Эдуард Вагнер; начальник экономического управления вермахта генерал Георг Томас; главный помощник главы абвера адмирала Канариса генерал-майор Ганс Остер; генерал Фридрих Ольбрихт и полковник Клаус фон Штауффенберг, занимавшие ключевые посты в резервной армии (часто называемой домашней армией). Среди профсоюзных лидеров наиболее выдающимися участниками заговора были Вильгельм Лёйшнер и Юлиус Лебер. Наконец, в заговоре участвовала большая группа интеллигентов, государственных служащих, представителей профсоюзов и церкви, объединившихся вокруг Гельмута фон Мольтке и известных как кружок Крейзау.

Из всех перечисленных выше людей в живых остался только один — генерал Томас. Все остальные были казнены нацистами или покончили жизнь самоубийством, за исключением генерала фон Хаммерштейна, который умер естественной смертью. Однако нескольким другим видным участникам заговора удалось спастись, и с двумя из них — Гансом Берндом Гизевиусом и Фабианом фон Шлабрендорфом — я общался достаточно близко. Гизевиус, давший в Нюрнберге сенсационные показания против Геринга, был представлен трибуналу мистером Джастисом Джексоном как «один из представителей демократических сил Германии, который предстанет перед судом, чтобы рассказать свою историю». Шлабрендорф, молодой адвокат в погонах, участвовал в одном из самых поразительных покушений на Гитлера.

Военный лидер заговора генерал Бек не был профессиональным военным, поступившим в армию согласно семейной традиции. Он был выходцем из семьи гугенотов, сыном профессора из Рейнланда, а его жена — дочерью выдающегося юриста. Будучи интеллектуалом в не меньшей степени, чем солдатом, он так же часто общался с профессорами и писателями, как со своими коллегами из Генерального штаба.

Генерал Бек и его друг генерал Хаммерштейн критически относились к воинственному прусскому духу и искренне пытались сделать Веймарскую республику по-настоящему работоспособной. Бек никогда не доверял Гитлеру, но долгое время верил, что немецкий народ сам избавится от своего фюрера. Даже осенью 1937 года он отмечал, что «с учетом положительных качеств немецкого народа можно предположить, что очень скоро нацисты обанкротятся». Через год, когда по всей Германии запылали синагоги и страну захлестнула волна террора против беззащитных немецких евреев, его отношение изменилось. Антисемитские погромы ноября 1938 года открыли глаза тем, кто надеялся, что в один прекрасный день нацистов каким-нибудь образом не станет.

Когда Гитлер развязал свою войну нервов против Чехословакии, требуя Судеты, которые он называл своим «последним территориальным требованием в Европе», Бек все еще был начальником штаба. Он понимал, что агрессивность Гитлера может иметь один-единственный результат — мировую войну, которую Германия не перенесет. Он решил сделать Гитлеру еще одно предупреждение и в конце лета 1938 года, незадолго до Мюнхена, настоял на встрече с ним. Это был его последний разговор с фюрером. Гитлер дал понять, что не боится войны.

Близкий друг Бека генерал Хаммерштейн был, несомненно, самым большим демократом из всех генералов рейхсвера. Из-за немалого желания сотрудничать с Россией его прозвали «красным генералом», и материалы московских судебных процессов конца 30-х годов раскрывают тот факт, что он был одним из контактных лиц в Германии для тех русских генералов, которых обвиняли в организации троцкистского путча. Хаммерштейн призывал устроить военный путч, чтобы не допустить назначения Гитлера канцлером, состоявшегося 30 января 1933 года, но получил отповедь от Гинденбурга, обвинившего Хаммерштейна в попрании традиции, согласно которой немецкие офицеры никогда не вмешивались в политику. Позднее Хаммерштейн вспоминал слова Гинденбурга о том, что ему, Хаммерштейну, следует заботиться о том, чтобы в этом году маневры прошли лучше, чем в прошлом. «Вот чем вам надо заниматься», — сказал старый фельдмаршал.

«Красный генерал» никогда не пользовался популярностью среди немецких правых и националистически настроенных армейских офицеров, поскольку верил в Веймарскую конституцию и старался ее защищать. Но он всегда был в прекрасных отношениях с лидерами профсоюзов и социал-демократической партии и свел Бека со своими друзьями в этих кругах. На вилле Хаммерштейна в Берлин-Целендорфе велись многочисленные дискуссии, на которые Бек привел Хасселя и позднее Гёрделера.

Бек и Хассель являлись членами берлинской группы «Общество среды», проводившей еженедельные обеденные встречи за круглым столом. Многие из этих людей, кто случайно, кто как-то иначе, оказались причастны к заговору. Основанное в середине XIX века, чтобы объединить ученых и интеллектуалов, «Общество среды» традиционно не превышало шестнадцати членов. Бек был среди них единственным военным, которого приняли благодаря знанию военной истории. Помимо Бека активными участниками заговора стали еще трое членов «Общества среды»: профессор Йенс Петер Йенсен, министр финансов Пруссии Йоханнес Попиц и Хассель.

Хассель — карьерный дипломат, поступивший на германскую загранслужбу в 1909 году в возрасте 28 лет. Он поднимался по дипломатической лестнице в Риме, Барселоне, Копенгагене, Белграде и в 1932 году стал послом в Риме. Он был близким другом сэра Невила Хендерсона[3] — они вместе служили в Белграде — и часто бывал у Вильяма Филлипса, американского посла в Риме. Хассель считал единственной надеждой континента создание Соединенных штатов Европы и посвятил себя продвижению этой идеи. Он вел подробный дневник и благоразумно прятал его главным образом в Швейцарии.

Пребывание Хасселя в должности посла в Риме при его неприятии всей философии Гитлера можно объяснить, только если вспомнить, что в первые годы своего пребывания у власти Гитлер демонстрировал внешнему миру одно лицо, а немецкому народу — другое. По этой причине ему были полезны послы, отправленные в другие страны Веймарской республикой. Но когда Иоахим фон Риббентроп в 1937 году поехал в Италию, чтобы сформировать ось Рим — Берлин, он сделал это через голову Хасселя, сознавая, что последний был категорически против этой идеи. Хассель даже предупредил Муссолини в отношении Риббентропа и в отношении альянса с Гитлером и открыто утверждал, что пакт между этими двумя динамичными державами неизбежно приведет к взрыву. Риббентроп тщетно пытался склонить Хасселя на свою сторону, говоря, что он, Риббентроп, станет следующим министром иностранных дел. Хассель игнорировал его, и Риббентроп позаботился о том, чтобы Хасселя сняли.

После своего отстранения от дипломатической службы он стал исполнительным членом Центральноевропейской деловой конвенции — организации, которая обеспечила ему прикрытие для поездок по Европе даже во время войны. Он часто навещал в Брюсселе военного губернатора Бельгии генерала фон Фалькенхаузена и фельдмаршала Вицлебена, который в 1940 году находился в Париже. Последнего Хассель регулярно информировал о продвижении заговора, а от Фалькенхаузена добился дружеского сотрудничества. Приезжая в Швейцарию, он установил контакт со своими швейцарскими и британскими друзьями и прилагал серьезные усилия, чтобы выяснить, на каких условиях может быть закончена война, если заговорщики свергнут Гитлера.

Гестапо стало его подозревать, и в конце концов ему пришлось ограничить свои поездки. Несмотря ни на что, ему удалось сохранить в тайне свою связь с заговором, и первые доказательства этого были обнаружены по чистой случайности. Среди бумаг, захваченных гестапо после 20 июля, были копии заявления, которое заговорщики планировали выпустить после того, как захватят власть. Как мне рассказывали, в один из таких документов Хассель вставил несколько слов, написанных от руки. Почерк опознали, и судьба Хасселя была решена.

Другими двумя членами «Общества среды», входившими в ближний круг заговора, были профессор Йенс Петер Йенсен и Йоханнес Попиц. Йенсен, будучи профессором политических наук Берлинского университета, с 1931 по 1933 год входил в мозговой центр нацистской партии. Поначалу многие интеллектуалы, особенно те, которые видели в нацистах шанс на проведение социальных реформ, обманывались на счет Гитлера. Шокированный событиями, произошедшими после 1933 года, Йенсен отошел от любого участия в деятельности партии и ограничился исключительно академическими делами. Когда разразилась война, он стал капитаном разведывательного управления армии и благодаря этой выигрышной позиции был исключительно полезен для заговорщиков. Он особенно сблизился с генералом Вагнером, главным квартирмейстером сухопутных войск, являвшимся одним из главных военных лидеров заговора.

Йоханнес Попиц представлял собой странную смесь интеллектуала и прусского бюрократа. Его знание культуры и искусства классической Греции позволило ему стать членом «Общества среды» в гораздо большей степени, чем тот факт, что он занимал пост министра финансов Пруссии. Щедро одаренный, но неуравновешенный, он вступил в нацистскую партию из-за нереализованных амбиций и желания как можно дольше оставаться на государственной службе. О его роли в заговоре и судьбе будет сказано позже.

Наиболее известным человеком из узкого круга заговорщиков был Карл Фридрих Гёрделер. Сами нацисты иногда называли попытку государственного переворота 20 июля гёрделерским путчем. Из-за желания нацистов преуменьшить важность заговора геббельсовская пресса публиковала мало информации о заговорщиках, если не считать военных, которые после 20 июля были казнены или покончили с собой. Однако Гёрделер стал исключением. За информацию о его местонахождении было назначено вознаграждение в размере миллиона рейхсмарок, и 11 сентября 1944 года в германской прессе появилось следующее объявление: