Препод 2

Пролог

Синклит, или, более привычное для меня, — заседание кафедры общей магии, открыла ректор. Почему именно она? Ну так кафедра общей магии была в Академии основной и самой людной, по преподавательскому составу, и ректор была одновременно и заведующей кафедры.

Дело близилось к концу года, на носу уже был новый 1036-ой, студенты только-только закончили первый семестр и сдали зимнюю сессию, после чего разьехались по домам. Ну а ректор объявила заседание кафедры по итогам. И, судя по отдельных косым взглядам отдельных преподавателей и недовольным шёпоткам за моей спиной, итоги эти устраивали не всех.

Заседание проходило в большом зале, где на возвышении, которое я давным-давно обозвал президиумом, располагалась ректор, ну а в общем зале на лавочках разместился профессорский состав кафедры.

Пройдя вдоль стены, я сел на свободное место с краю лавочки, закинул ногу на ногу и, сцепив ладони на колене, приготовился слушать.

— Коллеги, — не вставая из-за стола в президиуме, за которым также присутствовал магистр Калистратис с одной стороны и наша библиотекарь, мадам Принс с другой, произнесла дер Нодерляйн, — с повесткой заседания все ознакомились?

— Нет, нет… — тут же донеслось с нескольких концов зала и, тяжело вздохнув, ректор посмотрела на библиотекаря и попросила:

— Дарина, будь добра, зачитай повестку.

Достав очки, та поднялась, тряхнула перед собой листом бумаги, после чего принялась перечислять.

— Пункт один, — кадровые вопросы, докладчик госпожа Нодерляйн, пункт два, — об исполнительской дисциплине при проведении учебных занятий, докладчик госпожа Нодерляйн, пункт три, — о заполнении индивидуальных планов профессорского состава… пункт четыре, — об организации учебного процесса во втором семестре 1035–1036 учебного года… пункт пять, — о распределении обязанностей УВП… пункт шесть, — о проведении выездных мероприятий по профориентации… пункт семь — отчет о выполнении индивидуального плана за первый семестр… пункт восемь об утверждении тем ВКР для студентов третьего курса… пункт девять, — разное!

Она, наконец, перестала читать, под чей-то долгий многострадальный вздох. Возможно даже и мой. Я приготовился скучать, но, внезапно, в первом же озвученном ректором предложении прозвучала моя фамилия…

— Итак, начнём с первого, а именно с профессора Локариса, — произнесла Сильвия, требовательно обшарив глазами зал и найдя меня, — поступило предложение, переместить профессора с должности куратора группы «А1» на должность преподавателя курса теормага. Занимающий её в настоящее время профессор Олдвен, объективно со своими обязанностями уже не справляется и будет оставлен при Академии исключительно в качестве консультанта.

— Да, да, — тут же оживились остальные, вызвав мой недоумённый, а затем подозрительный взгляд.

Старина Баргас был, конечно, тем ещё маразматиком, но чтобы его отставку встретили с таким энтузиазмом? Или это они от моего гипотетического перемещения так возбудились? С чего это вдруг?

— Прошу меня простить, коллеги, — незамедлительно поднялся я с лавки, — но считаю такие действия преждевременными. Коней, как говорится, на переправе не меняют. Ставить нового куратора посредине учебного года, это серьёзно выбить студентов из колеи. К тому же, группа вполне успешно сдала необходимые зачёты.

— Только потому, что проверяли только способность сотворения заклинаний, без учёта времени, — недовольно произнесла Нодерляйн, — а так, если без обиняков, то за то время, за которое отдельные студенты у вас заклинания подготавливали, я бы успела их дважды убить и после этого ещё попить чаю.

За моей спиной послышалось какое-то недовольное бурчание.

— Но сдали, — с нажимом повторил я.

— Ладно, вопрос пока, до конца учебного года, снимается, — скривившись как от лимона, буркнула ректор, — переходим ко второму вопросу. Исполнительская дисциплина. Профессор Локарис…

— Что, опять я?

— А у нас, по этому пункту фигурируете только вы. Почему продолжаете отрывать время от практических занятий, тратя его на свою… свои… своих…

— Теории? — подсказал я.

— Да, — теории. Нам нужны практики, Вольдемар, а не теоретики.

— Практика без теории слепа!

— Давайте без громких фраз, — поморщилась Нодерляйн, — мы вам выделили дополнительные часы для факультатива, будьте добры на них свои теории вести, а на остальных занятиях соблюдать установленную программ обучения.

«Сик транзит глория мунди, — так проходит земная слава, — философски подумал я, — месяц прошел и о том, что мои теории помогли нам с нежитью, все забыли».

Тут снова позади раздался какой-то недовольный шум, на который я привычно не обратил внимания.

— Ладно, — ректор сверилась со списком, — индивидуальные планы. Профессор Локарис…

— А здесь-то что не то? — в некотором раздражении переспросил я.

— Ваши планы никуда не годятся, переделайте, — бросила короткую фразу Сильвия, продолжая глядеть в листок перед собой.

Поджав губы, я кивнул. Решил пока не садиться, вдруг и дальше буду опять я. Собственно, не ошибся.

— Пункт четвёртый, профессор Локарис, почему до сих пор не вижу вашей подписи под ознакомлением с учебным планом на второй семестр?

— Он мне не нравится, — заявил я, вновь услышав недовольное фырканье других преподавателей.

— Как это понимать⁈ — Сильвия грозно сверкнула глазами, — что значит, — не нравится? Он и не должен нравиться, это учебный план, а не бутылка хорнгенского хлебного вина.

Никогда не пробовал хорнгенского хлебного, но, судя по всему, напиток был стоящий.

— Вот как раз об этом я и хотел поговорить, — стараясь говорить взвешенно и спокойно, начал я, — на мой взгляд, план сильно перекошен в сторону практики, даже сильнее чем в первом семестре.

— Всё правильно, — кивнула Нодерляйн, — студентов в конце семестра ждёт итоговый годовой экзамен, где предстоит продемонстрировать достаточные навыки в сотворении заклинаний, включая и заклинания первого семестра. И всё это, напоминаю, с учётом времени. Так что большее количество практической работы вполне оправдано. После первого курса у них ознакомительная практика и отпускать на неё неподготовленных студентов, — это подвергнуть их излишнему риску. После заседания, чтобы подпись была у меня. Всё.

Теперь пятый вопрос…

— Снова я? — сложив руки на груди, произнёс я, с вызовом глядя на ректора.

— Нет, — спокойно ответила та, — можете пока садиться, Вольдемар, не всё крутиться только вокруг вас.

— Да? А я уж было подумал, — с вызовом ответил я, но сел, демонстративно глядя в сторону.

Дальнейшее обсуждение слушал краем уха, пока не подошли к последнему пункту, этому загадочному и интригующему, — разное.

— Ну а теперь, — снова обвела зал взглядом Нодерляйн, — рассмотрим жалобы преподавательского состава на профессора Локариса.

Брови мои взлетели вверх и я оглянулся на остальных профессоров. Жалобы? Реально? Чем это я им насолил? Мы даже почти не пересекаемся.

— Кто хочет высказаться первым?

— Я выскажусь! — немедленно поднялся с лавки куратор группы «В1», профессор Чарис фон Тифолд.

Высокий, смазливый, в дорогой мантии, он был из богатой и родовитой семьи. Щеголеватый и заносчивый, известен он был, в первую очередь, своими любовницами из числа студенток. Гражданина, по моему мнению, стоило бы посадить за аморалку, вот только тут это аморалкой не считалось. Что, впрочем, не мешало остальным преподавателям относиться к фон Тифолду с некоторым предубеждением.

Бросив на меня взгляд полный гнева и презрения, он громогласно заявил:

— Я обвиняю Локариса в совращении студентов моей группы!

Брови мои полезли на лоб снова, не выдержав, я переспросил:

— Профессор, а вы, часом, меня с собой не перепутали? И да, я профессор Локарис, попрошу этого не забывать.

Раздались чьи-то смешки и даже Нодерляйн нахмурилась с некоторым сомнением глядя на Тифолда.

— О каком совращении вы говорите? — уточнила она.

— О совращении умов, — искривив презрительно губы, ответил тот, — наслушаются у него на факультативе всякой ереси, а затем срывают мне занятия, задавая эти свои вопросики.

— Попрошу без этих инсинуаций, — встрепенулся я, — ересью можно называть что угодно, но только не мой факультатив. Я даю реальные знания…

— А я говорю, — ересь! — перебил меня мужчина, — я им показываю заклинание, а их интересует метамагическая структура и общее уравнение сил. Зачем, спрашивается? Нет! — резко махнул он рукой, — пусть со своей группой чем хочет тем и занимается, а в мою не лезет!

— Действительно, Вольдемар, — посмотрела на меня ректор, — зачем вам студенты профессора фон Тифолда, вам не хватает своих?

— Госпожа ректор, — прищурился я, — вы же сами определили, что факультатив добровольный, на основе желания самих студентов. Да, ко мне подошло десять студентов группы «В1» и попросили записать их на факультатив. Это дополнительные занятия, никак не затрагивающие их стандартную программу обучения, так что я не видел причин им отказывать.

— А с других групп к вам подходили? — уточнила Нодерляйн, переглянувшись с сидевшими по бокам магистром и библиотекаршей.

— Меньше, но подходили, Трое с «Б1» и двое с «Г1».

Тут вскочила куратор группы «Б», профессор Актия Родаблум, сухая как вобла не первой молодости женщина, высокого роста, остроносая, со слегка раскосыми глазами. Особа она была характера склочного и стервозного. На это намекали и вычурного покроя мантия и волосы необычного фиолетового оттенка, уложенные с кандибобером. Она ткнула тонким узловатым пальцем в меня и высоким, с истеричными нотками, голосом возмущённо произнесла:

— Эти трое, после одного из его факультативных занятий, у меня такое спросили, такое! Вы представить себе не можете, что они спросили.

— Актия, дорогая, так что они спросили? — переспросила ректор.

— Они спросили, знаю ли я, за какое время и с какого расстояния заклинанием огненного потока можно зажарить до пищевой готовности тушу свиньи, если известно, что базовая мощность огненной струи равна ноль целых, десять сотых магом в минуту, а масса свиньи без потрохов, восемьдесят килограмм!

— Кхым, кхым, и что ты им ответила? — откашлявшись, поинтересовалась Нодерляйн.

— Наказала их за такие шуточки! — гневно произнесла Родаблум.

— О нет, — вспомнив то занятие, подскочил я, — это совсем не шуточки. Задача вполне практическая, просто поданная в в несколько провокационной форме, дабы вызвать к ней больший интерес.

— А они эти провокации потом на мне отрабатывают! — вскричала женщина, — я старый заслуженный преподаватель, отвечать на подобные вопросы ниже моего достоинства!

— Простите, Актия, — попытался я несколько сгладить острые углы, — со стороны студентов это было, конечно, неправильно искать ответа у вас, они должны были рассчитать его самостоятельно. Кто-то решил схитрить, обмануть систему. Что ж, в следующий раз я обязательно акцентирую внимание на этом вопросе.

— Так, — постукивая пером по столешнице, произнесла ректор, — а что нам скажет куратор группы «Г»?