Граф Лазарев. Том II

Глава 2

— Она оборотень!!!

— Кто? — не понял вампир.

— Анна! Анна оборотень! Сам подумай: ее походка, ее собака у двери, ее любовь к волчьей демагогии, а еще она…

— Ну разумеется, Анна оборотень, — Северин смотрел на меня, как на умалишенного. — Я думал, это все знают. Кофе будете?

— Разумеется? — эхом повторил я, хлопнувшись на диван, по счастью оказавшийся прямо под моей задницей. В противном случае я хлопнулся бы на пол. — Но мы ведь боремся с оборотнями, разве нет?

— Мы боремся с «Неспящими», — словно маленькому ребенку, разъяснил Северин. — В рядах которых есть и оборотни, и люди, и гномы, и черт знает кто еще. Вы же, если, условно говоря, подеретесь с немцем, не станете ненавидеть всю Пруссию разом?

— Вообще-то это очень распространенная модель поведения, — пробормотал я, все еще не в силах уложить в голове, что Тайной Канцелярией управляет вервольф. — А она не может случайно играть на стороне врага? Все-таки родная кровь и все такое.

— О, Анна Блэйд абсолютно благонадежна, — заверил меня Северин. — К тому же, повторюсь, далеко не все вервольфы согласны с «Неспящими». Вервольфы вообще никогда и ни в чем друг с другом не согласны.

Когтистое и клыкастое чудовище, чуть было не разорвавшее меня буквально несколько часов назад, явственно предстало перед моим воображением. Господи, а я делал ей неприличные намеки! От одной мысли меня даже перекосило. Насколько же чокнутый весь этот мир, если оборотень управляет императорскими спецслужбами и никого это не напрягает. Наплевав на то, что кофе на ночь вреден, я нервно взял протянутую Северином чашку и залпом выпил. Еще пара таких сюрпризов, и я поседею.

— Вервольф, — пробормотал я. — А, казалось бы, такая красивая женщина. Я уж было грешным делом подумал, что она и Его Величество, ну, это…

Я запнулся, прикидывая, не наболтал ли уже на обвинение в оскорблении Императора. Заявить, что верховный правитель спит с вервольфом — вполне себе оскорбление.

— Ну само собой, Анна его давняя фаворитка. Это тоже все знают.

Я громко закашлялся. Воображение тут же нарисовано мне… стоп, воображение, отставить, не хочу это представлять!

— Граф Лазарев, вы как с луны свалились.

Вампир иронично посмотрел на меня поверх маленькой чашечки.

— Я, ну… У нас на Урале не увлекаются придворными сплетнями, — вывернулся я. — У нас там своя атмосфера.

Хотя, с другой стороны, вполне подходящая друг другу парочка. Оба, судя по тому, что я вынес из короткого общения, могут скормить человека рыбкам и даже не поморщиться.

Решив, что Северин — существо необидчивое, я рискнул задать еще один крамольный вопрос.

— А народ спокойно относится к тому, что Тайной Канцелярией управляют оборотень и вампир?

Северин равнодушно пожал плечами.

— Понимаете, преимущество того, что твоей Тайной Канцелярией управляют оборотень и вампир, как раз и состоит в том, что при таком раскладе можно не слишком заботиться о мнении народа. Поначалу, думаю, неспокойно, потом все привыкли. К тому же, граф Лазарев, народу абсолютно наплевать, как есть на самом деле, он видит только то, что ему показывают. А мы с моей дорогой коллегой не похожи на монстров. Анна, как вы уже успели отметить, красавица, а я, — вампир снова отхлебнул кофе с кровью и улыбнулся, — милейшей души человек.

— И очень преданы Императору, судя по всему, — ответил я.

— Я? Предан Императору? Нисколько.

— Но он же вам доверяет, насколько я понимаю.

Вампир пожал плечами.

— Ну разумеется. Его Величество понимает, что мне нет никакого резона идти против него. Государственный переворот — это всегда так муторно. Если Романова свергнут, ко мне обязательно начнет кто-нибудь приставать. Опять кол осиновый вобьют. Но чтобы я был кому-то предан? Поверьте, граф Лазарев, на всех людей мне абсолютно наплевать. Ладно, идите спать. Завтра у вас будет тяжелый день.

— И вы тоже не расскажете мне, зачем меня сюда вызвали? — без особой надежды спросил я.

— Завтра, граф Лазарев, все завтра. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пожелал я, выходя за дверь.

— Тайная Канцелярия никогда не спит, — донеслось мне вслед. — Вдруг прямо в эту минуту наши враги плетут интриги.