Дни на острове

Как дела?

Якоб 3epвакис<jakozerva@gmail.com>

Кому: Мама

Привет, мам!

У меня все хорошо. Тут очень жарко, и Янис уже ждал меня, когда я прилетел. Долетел нормально. Хорошей вам поездки в Таиланд, и привет от меня Кейсу.

Эльза ван Дипен<elza.van.diepen@hotmaiLcom>

Кому: Якоб

Мой дорогой! Как же здорово, что ты мне написал до моего отъезда. И как я рада, что у тебя там все хорошо!

Напишешь, что с твоим мобильным?

Наслаждайся каникулами, мой хороший! Мы тоже постараемся отлично провести время. Я не буду забрасывать тебя письмами, но время от времени постараюсь отправлять сообщения.

Целую тебя, мой милый, крепко-крепко!

Мама

Ночью диван превращался в кровать, а днем снова становился диваном. Ты придвинул к нему старенький вентилятор, выложил на подлокотник стопку комиксов из чемодана и вот уже три дня поглощал привезенный с собой чтиво-корм с задницей в подушках и ветром в лицо.

Каждый прочитанный комикс переезжал в стопку прочитанных комиксов, и хотя ты только приехал на остров, эта стопка выросла уже гораздо выше той, к которой тебе еще предстояло приступить.

— Якоб! — Герти в очередной раз поднялась наверх, она все время носилась по дому туда-сюда. Сейчас Герти стояла по ту сторону закрытой двери в комнату: — Хочешь поехать со мной на рынок в город?

Ты про себя досчитал до пяти.

— Якоб!

До десяти.

— Ты там?

На этом острове все оказалось именно так ужасно, как ты и думал. Или нет, еще хуже (видимо, и так бывает). В этой дурацкой деревне ты совсем никого не знал, и поэтому выходить из дома тебе совершенно не хотелось — вполне логично, а еще на улице стояла такая жарища, что уже через минуту можно было вспотеть с головы до ног.

— Ау! — Герти явно отличалась упрямством, но ты продолжал молча сидеть перед вентилятором.

— Ты там? — опять спросила она. — Я еду за покупками и подумала, ты тоже захочешь прокатиться, там столько всякого разного.

Эта квартирантка платила твоему отцу за комнату вовсе не деньгами, ты уже догадался. Днем она закупала продукты для ресторана, по вечерам накрывала на столики и обслуживала посетителей на террасе. У самого Яниса на это не было времени. Он все время трудился у себя на кухне.

— Якоб! — раздалось в третий раз. — Я что, с дверью тут разговариваю?

На самом деле именно этим она сейчас и занималась.

— С тобой мне было бы веселее, — продолжила она разговор (с дверью). — И тебе пора бы уже выйти. Что скажешь?

Понятно, что она никуда не денется, а дверь вряд ли ей ответит, поэтому ты все-таки отозвался:

— Я, вообще-то, читаю.

По другую сторону двери повисла тишина, а потом Герти спросила:

— Что читаешь?

— Комиксы.

Она опять немного помолчала, а потом продолжила:

— Что за комиксы?

Ты тяжко вздохнул. Может, она тут не платит, а зарабатывает. Может, твой отец дает Герти по одному евро за каждый такой вопрос, по пять — за удачную попытку выманить тебя из комнаты, а если она вытащит тебя на рынок посмотреть на «всякое разное», то тут уже пахнет десяткой.

— Можно мне зайти?

Ты сказал «да», потому что все равно отделаться от нее не было ни единого шанса, и дверь-молчунья тут же открылась. За ней оказалась сияющая Герти с широченной улыбкой. Она, вероятно, все-таки ничуть не сомневалась, что ты с ней поедешь.

— Знаешь, я раньше тоже обожала комиксы. — Герти подошла к дивану и бесцеремонно уселась рядом, провела пальцем по названиям, как будто проверяла, найдется ли там что-то знакомое.

— Я не поеду в город, — сказал ты.

— Точно?

Ты кивнул:

— Езжай без меня.

— Ты собираешься опять просидеть тут весь день?

— Да.

— Честно?

Если быть совсем честным, ты вообще не хочешь даже быть тут. Ни в этой комнате, ни в этом доме, ни в этой деревне, ни на этом острове.

— Ну, как знаешь, — сказала Герти. — Но я бы на твоем месте непременно прогулялась.

— Ты же не я.

— Это точно, — кивнула она. — Но читать ведь можно и на пляже.

Некоторые разговоры слишком затягиваются, и это был как раз один из таких случаев.

— Я обязательно выйду, — пообещал ты Герти, чтобы отвязаться. — Попозже.

Она снова кивнула:

— Хорошо. Отличная мысль. Ты уверен, что не хочешь со мной в город?

— Абсолютно уверен.

— Тогда, может, в другой раз?

— Может.

— Договорились.

— Договорились.

И десять красных пальчиков снова убежали из комнаты.

— Дьякос! — Янис смотрел на тебя с другого конца стола. Он говорил с набитым ртом, но его это не очень заботило. — Что всё ты сделал сегодня?

На полчаса в день — иногда дольше — Янис, Герти и ты оказывались в одно и то же время в одном и том же месте. Вы не завтракали вместе (твой отец не завтракает), и поскольку каждый вечер около шести террасу ресторана уже заполняли первые гости, ужинать тоже толком не удавалось. Когда Янис готовил для гостей, он откладывал на тарелку разную еду со сковородок, а ты сам мог решать, что и когда съесть.

Совместные полчаса — это горячий греческий обед. Твой отец считал это время дня Невероятно Важным Моментом, и когда он звал тебя снизу, по его голосу сразу было понятно, что оставаться в комнате никак нельзя.

Обед у Яниса — это не бутерброды с арахисовым маслом или шоколадной крошкой, а горячая рыба, суп, салаты, запеченные в духовке овощи и картошка с мясом. Все это вы ели в доме. Вечером, когда ресторан открывался, туристы предпочитали террасу, но твой отец по какой-то непонятной причине не хотел там сидеть днем.

— Так что? — спросил Янис. — Что ты поделать эта день?

Все дни был похожи один на другой. Это может быть здорово, когда ты, например, на каникулах с мамой во Франции, где вы живете в палатке, и в вашем кемпинге оказывается семья с мальчишкой — твоим ровесником. И его зовут Хидде, и сначала он тебе не нравится, но потом вы каждый день играете вместе в футбол и строите дамбу, и он остается твоим другом до тех пор, пока пятно от палатки на траве не становится коричнево-желтым. Да, тогда совсем не страшно, что дни перетекают один в другой и в какой-то момент вы с Хидде уже не знаете, четверг сегодня или пятница (а может, уже даже суббота?). Но здесь, на острове, у твоего отца каждый день похож на жутко скучный документальный фильм, который какой-то шутник без капли чувства юмора прокручивает снова и снова с самого начала, да еще и в замедленном темпе.

— Ничего особенного, — ответил ты. — Читал.

— Почему ты не на улицу не ходила? — спросил Янис.

Ты проткнул вилкой кусок огурца и пожал плечами.

— Якоб собирался сегодня на пляж, — раздался голос веселой Герти. — Правда, Якоб?

— Может быть.

— Мы же с тобой договорились!

Ты не помнил, чтобы вы договаривались, но ссориться тебе совершенно не хотелось. Так что ты подтвердил:

— Да. Я пойду. Попозже.

Твой отец кивнул и водрузил себе на тарелку огромный кусок рыбы. Они с Герти стали обсуждать сегодняшнее меню и как будто начисто забыли о твоем существовании.

Наверху в комнате за диваном у тебя был спрятан провиант, чтобы пережить это время. Слово «провиант» ты помнил еще со времен Хидде (который таскал у родителей из палатки «Фрутеллу», когда вы с ним собирались на разведку вокруг кемпинга), и сейчас это был пакет мягких сладких булочек, начатая пачка печенья «Орео» и четыре большие бутылки воды. Вчера ты дождался, когда Янис выйдет из дома, и умыкнул все это с кухни. Там еще было полплитки подтаявшего молочного шоколада, но он был уже в таком состоянии, что пришлось съесть его немедленно.

Стопка непрочитанных комиксов уже давно перестала быть стопкой. Ты разрешил себе есть по одному печенью после каждых пятидесяти, нет, тридцати, да ладно, после каждых двадцати страниц. Так что печенье почти закончилось. Сладкие булочки исчезали не так быстро, но не успел вечер начаться, как ты уже добрался до двадцать восьмого журнала с комиксами, а значит, пакет скоро опустеет и от провианта ничего не останется.

Последние страницы последнего комикса (тридцать первого, если быть точным, больше не влезло в чемодан) ты прочитал поздно вечером, лежа на диване, который, после того как ты почистил зубы, снова превратился в кровать.

Ложиться спать тут тоже было довольно странно. Дома все по-другому, там ты точно знаешь, во сколько надо спать, и к тебе обязательно заходит мама пожелать спокойной ночи, посидеть на краю кровати и поболтать. Янис и Герти понятия не имели, когда ты лег, их это, похоже, совсем не интересовало. Они были слишком заняты своим рестораном, и им даже в голову не приходило найти хоть минуту, чтобы пожелать тебе спокойной ночи.

Номер тридцать один перекочевал в прочитанную стопку. Прошло три дня на этом острове, а ты уже прочел все свои комиксы. Ты разгадал до конца кроссворд, и в голове у тебя во всех красках возникли предстоящие недели, после чего ты выключил вентилятор и лампочку, и тебе захотелось только одного: поскорее заснуть.

Но увы.

Несколько часов ты лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к незнакомым звукам. Со всех сторон раздавались странные скрипы и шорохи, и ты готов был поклясться, что в углу комнаты кто-то стоит. Ты долго сомневался, потом все-таки включил свет, и оказалось, что это всего-навсего здоровенное растение в горшке на стуле, которое и правда смахивало на человека.

В комнате было ужасно душно, но вентилятор гудел так противно, что ты не захотел его включать. И пахло в комнате тоже странно. Едой из ресторана, дровами, старой мебелью и еще множеством разных вещей, которых ты не знал или не мог вспомнить.

Ты закрыл глаза и решил, что тебе срочно нужно в туалет. Ты сходишь, а когда вернешься в постель, наверняка сразу захочется спать. Ты сполз с дивана и на цыпочках побрел по деревянному скрипящему полу коридора в ванную.

Странно, но из-под двери виднелась полоска света. Кто-то забыл его выключить посреди ночи? Но когда ты подошел к ванной вплотную, то услышал журчание.

Занято.

Ты остался на месте. Внутри кто-то смыл воду, открыл и закрыл кран над раковиной, и тут дверь распахнулась.

Ой, Якоб! Ты что здесь делаешь? То есть я хотела сказать…

Ты ничего не говорил, а только смотрел на нее в дверном проеме. На Герти. На ней не было ни пижамы, ни футболки, ни ночнушки, ни даже трусов. Можно называть это как угодно, но, как ни назови, все и так было понятно. Квартирантка твоего отца была голой с головы до ног. Голышом. Без одежды. И это факт. Никогда раньше ты не видел голой женщины (кроме собственной матери, но это не считается), и тебя это вполне устраивало.

— Проснулся пописать? — спросила Герти и почему-то захихикала.

Ты не понял, что в этом смешного.

— Ну тогда ладно, — сказала она. — Спокойной ночи!

Ничего не говоря, ты прошел мимо ее голой попы, ног и всех остальных частей тела в ванную. И закрыл за собой дверь.

— Дьякос! — раздалось из-под лестницы.

До обеда было еще полно времени, в этом ты был точно уверен, так что явно что-то случилось, и не успел ты хоть слово крикнуть в ответ, как по ступенькам уже загремели огромные ноги Яниса. А через пару секунд дверь комнаты распахнулась.

— Дьякос, — снова сказал он.

Было еще раннее утро, но на его толстом животе уже красовался фартук.