Поручик из Варшавы

Глава 8. Разговор с генералом Кутшебой

Вскоре после возвращения с показательных манёвров, жизнь стала возвращаться в привычное русло: подразделения роты занимались обучением на технике, строевыми занятиями, тактической подготовкой. Упор делался на работу из засад и короткие контратаки. В то, что Польская Республика сможет выиграть эту войну мне не верилось, поэтому требовалось сделать всё, чтобы немцы получили по хребту как можно более серьёзно, чем в истории моей прошлой жизни.

Особое внимание уделялось модернизации бронетехники. Генерал Кутшеба своё слово сдержал, и, как я узнал, его поддержал маршал Рыдз-Смиглы. В общем, уже к концу рабочей недели у нас на полигоне появилось целых три новых бронированных мишени: один списанный FT-17; старый бронеавтомобиль неизвестной модели, собранный на шасси какого-то древнего грузовика; и такой же древний грузовик, на который мы просто навесили листы броневой стали.

Просто так стрелять мы не стали — на места экипажа солдатами было установлены мишени, вырезанные из листов картона.

Два расчёта противотанковых ружей уже были на позиции.

В очередной раз осмотрев присутствующих на командном пункте офицеров, а собрались, ни много, ни мало, а командиры Великопольской и Подольской кавалерийских бригада генерал Роман Абрахам и полковник Леон Стшелецкий, командир 17-й пехотной дивизии полковник Мечислав Моздыневич, командиры 25-й пехотной дивизии генерал Франчишек Альтер. Заглянул «на огонёк» и уже знакомый мне полковник Владислав Андерс, бывший в это время командиром Новогрудовской кавалерийской бригады. Присутствовал также и наблюдатель в чине подполковника от маршала Рыдз-Смиглы. А вот командир армии «Познань», генерал Тадеуш Кутшеба присутствовать не смог, но за него присутствовал незнакомый мне майор из оперативного отдела штаба армии.

В общем — генералов самых разных собралось много. Ещё больше было полковников и подполковников. А капитанов и майоров, как мне показалось, можно было разделить на два полноценных пехотных взвода. Впрочем, большинством из них все «мои придумки» с дополнительным бронированием техники были не иначе как развлечением — большинство из них с радостью предпочли бы находиться где-нибудь в компании милой панёнки, а не стоять на полигоне под прямыми солнечными лучами, ожидая неизвестно чего.

Получив утвердительный кивок от подполковника из штаба маршала, я быстро направился к полевому телефону, и, показав связисту двойку пальцами, начал наблюдать за действиями молодой девушки с погонами старшего рядового. Вот она аккуратно взяла трубку и приложила её к уху, что-то нажала и начала крутить маленькую ручку.

— Висла, Висла, я Познань. Второй вариант!

Что ответили по ту сторону телефонной трубки, я так и не узнал — буквально через несколько секунд послышались гулкие удары противотанковых ружей. В мощную оптику бинокля было хорошо видно, как бронебойные патроны бьют о броню выбранного первой мишенью усиленного бронеавтомобиля.

Как и планировалось, оба противотанковых ружья отстреляли по пять патронов в лобовую проекцию, после чего, офицеры неспешно направились вперёд, изучать результаты.

Сразу могу сказать, что разнесённое бронирование, установленное в лобовой проекции старого бронеавтомобиля, показало себя выше всяких похвал — удалось добиться только одного пробития основного бронирования, и то, благодаря недоработке наших механиков, из-за чего, после восьмого попадания, один съехал на несколько миллиметров в сторону. И как раз на «оголившийся» участок и пришлось попадание пули из противотанкового ружья.

После постреляли по эрзац-бронированному грузовику — пробитий было больше. Семь из десяти выстрелов достигли своей цели. Но как мне показалось, это всё из-за плохого качества бронелистов и нашей косорукости — за неделю разработать и переработать системы бронирования сразу трёх типов транспортах средств, потом, буквально за двое суток оснастить их броневой защитой, не имея должного опыта и подходящих кадров… В таких условиях уж точно — от ошибок и недоработок избавиться вряд ли выйдет.

Как прошёл показательный расстрел ФТ-17 мне посмотреть не удалось — во время очередного перерыва меня в сторонку отозвал молодой подхорунжий и передал устный приказ генерала Кутшебы — явиться в штаб армии.

Приказы, как известно, нужно выполнять, поэтому я наскоро сообщил о своём отбытии, после чего проследовал за посыльным к штабному «Лазику».

В дороге мне даже удалось немного подремать — подхорунжий пустыми разговорами меня не развлекал, а немолодой шофёр, в чине старшего сержанта, со здоровенными усами и медалью на орденской ленте на мундире, сосредоточенно вёл автомобиль, видно, не желая ни с кем разговаривать. А мне даже и хорошо — в последние дни, времени на сон практически не оставалось! С одной стороны — Тереза, которая, как и любая девушка, хочет внимания, а с другой стороны — служба и все мои начинания на тему того, как бы побольше неприятностей доставить гитлеровцам в сентябре тридцать девятого.

Проверка на КПП у здания штаба армии много времени не заняла — дежурный сержант меня очень даже неплохо знал, поэтому лишь формально изучил документы, сделал запись в журнале, после чего отпустил, даже не заглянув в салон автомобиля.

Тоже самое повторилось и в самом штабе, лишь с небольшим отличием — знакомый поручик лишь пожал мне руку, после чего формально выполнив свою работу, пожелал мне удачи.

В приёмной у генерала Кутшебы никого не было, кроме ординарца и уже знакомого мне капитана, что-то строчившего на своей пишущей машинке. Коротко бросив взгляд в мою сторону, он лишь коротко кивнул и негромко сказал:

— Пан генерал ждёт вас!

Быстрый взгляд на зеркало, и, слегка сморщившись от немного запылённых сапог, я делаю шаг к двери. Постучавшись три раза, и, дождавшись повелительного «войдите», дёргаю ручку на себя и оказываюсь в кабинете.

— Пан генерал, поручик Домбровский по вашему приказанию прибыл!

Выслушав мой доклад, генерал пригласил меня к столу. Дождавшись, когда я займу предложенное место, он достал из своего рабочего стола серую папку на тесёмках и протянул её мне.

— Изучай.

Расправившись с завязкой, я быстро погрузился в чтение предоставленного мне документа.

Смысла долго описывать что-либо смысла нет, стоит лишь сказать, что это была разведсводка.

— Что скажешь? — Спросил генерал, когда я прочёл все три страницы.

— Если хотя бы треть из того, что тут написано, правда, — Начал я осторожно. — То напротив нас, в случае ведения войны против Германского Рейха, находятся серьёзные укрепления, которые силами нашей армии прорвать будет невозможно. Там требуется крупнокалиберная артиллерия, дюймов так в шесть, а лучше, в восемь. И авиация. Хорошо подготовленные штурмовые группы, натасканные как раз на штурм подобных укреплений.

— Соображаешь. — Грустно улыбнулся генерал. — В случае войны, а война с немцами будет, если наши политики не найдут ничего лучшего, чем попытками усидеть на двух стульях, армия «Познань» будет вести только оборонительные бои. Сил для самостоятельного прорыва оборонительной линии немцев у нас нет.

«Хреново!» — Выругался мысленно я. У меня уже появлялись мысли на тему того, как перейти границу силами кавбригад и танкового батальона, пошерудить немного у гитлеровцев в тылах, заставить их стянуть с фронта немного частей, и, может быть, даже затянуть оборону Варшавы, чтобы «элитные», кадровые части Вермахта потеряли как можно больше людей, чтобы как можно меньше солдат, обученных в мирное время и закалённых первыми боями, смогло прийти к советской границе летом сорок первого. Сейчас же, судя по всему, все мои разрозненные идеи идут под одно место!

— Действия нашей армии будут нести вспомогательный характер. — Продолжил генерал. — С марта месяца начата скрытная мобилизация наших вооружённых сил. Пока она затронула лишь несколько пехотных дивизий и кавбригад. Но, мною получено разрешение пана Маршала на формирование в составе армии сразу трёх резервных полков. На их основе, а также совместно с мобильным батальоном капитана Галецкого и танковым батальоном, разворачиваемом на базе отдельной танковой роты армии «Познань», будут сформирован резерв.

Я внимательно слушал, но никак не мог понять, зачем генерал Кутшеба рассказывает мне всё это. Будто прочитав мои мысли, он тут же уточнил:

— Не понимаешь, зачем я тебе всё рассказываю? Не уровня командира роты эта информация?

— Так точно, пан генерал! — Вскочил я на ноги и вытянулся во фрунт.

— Не строй из себя недалёкого служаку. Тебе не идёт.

— Слушаюсь.

— Да садись ты уже! — Отмахнулся рукой генерал от меня, и, продолжил:

— Ты был в Варшаве и прекрасно понимаешь, что в нашей армии идёт переформирование бронетанковых войск. Отлично знаешь, что во Франции закупаются новые танки. Насколько мне известно, уже заключено соглашение о формировании сразу трёх танковых батальонов во Франции. Офицерский состав уже отобран. И на должность командира батальона в армию «Познань» не нашлось ни одного стоящего офицера!

Раздражённо опустив руку на стол, генерал продолжил.

— Мне приказано справляться своими силами. Поэтому, своим приказом я назначаю тебя командиром танкового батальона! Пока исполняющим обязанности. Справишься, будешь к рождеству капитаном!

Казалось бы, приятная для каждого военного карьериста фраза припечатала меня не легче чем хорошая бетонная плита и вызвала у меня в уме целую бурю эмоций, которые, судя по всему, были прекрасно отражены на моём лице:

— Что-то не вижу радости в глазах, поручик! — Дружелюбно усмехнулся генерал Коштебе. — Я могу назначить командовать батальоном кого-нибудь из своих штабных офицеров, но сам же потом взвоешь!

— Благодарю за оказанное доверие… — Только и оставалось мне буркнуть в ответ.

— Рано благодаришь. Я внимательно изучил всё, о чём ты предоставлял мне документы. Наши интенданты по моему запросу начали искать стальные нагрудники на складах. Кое-что нашли на складах нашей армии. Что-то придёт из Варшавы. Виза маршала уже есть. Поэтому тебе стоит совместно с капитаном Галецким разработать программу подготовки его батальона. Его штурмового батальона.

Слово «штурмового», генерал Кутшеба выделил особо, обозначив, на что должен делаться упор в подготовке этого подразделения.

— Я хочу, чтобы в моей армии был подвижный, крепкий резерв. По планам, твоему батальону, поручик, предстоит активно взаимодействовать с капитаном Галецким, и, возможно, с нашими кавалерийскими бригадами.

— В таких крупных формированиях необходима хорошая связь. — Осторожно напомнил я генералу.

— К началу июля, к концу месяца, по плану, в каждом из батальонов уже будет сформирован полноценный взвод связи. Подробности узнаешь у начальника связи армии.

— Слушаюсь!

— И да. Мотоцикла для командира батальона явно мало. Я отдам приказ, в батальон передадут несколько легковых автомобилей. Начальника штаба ты тоже получишь из офицерского резерва армии. Офицеров штаба можешь подобрать сам. Времени мало. Чувствую, к зиме точно начнётся. — Голос генерала Кутшебы просто излучал уверенность.