Лёд Апокалипсиса

* * *

— Телефон не работает.

— Сотовый тоже.

Мы с Дядей Яриком с опаской вернулись в гостиницу, зашли за стойку администратора. Пижона опять на месте нет. Мой смартфон показывал полное отсутствие связи, словно в лесу. Запустил поиск сети. Попробовали стационарный со стойки администратора, старенький аппарат парадно-красного цвета. Гудок отсутствовал.

Не сговариваясь, нам захотелось позвонить. Алло, у нас тут произошло землетрясение. Два раза ха, если подумать. Типа городские службы сами не заметили. Подземные толчки слегка выбили из нас способность трезво мыслить, поэтому мы посовещались и решили зачем-то осмотреть повреждения в здании.

Если бы я был инженер, уделил бы внимание несущим стенам, перекрытиям, но так как по образованию я социолог (это был единственный факультет, который взял меня на «бесплатное»), а работаю бетонщиком и сменным водителем грузовика, то в качестве повреждений нашел что пожарный щит в конце коридора — рухнул и раздавил треугольное ведро. На кой хер в гостинице вообще пожарный щит в коридоре?

Ещё упала выцветшая репродукция с плывущим по реке теплоходом.

Убрал репродукцию, поставил к стене щит. Топор перекосило. Отцепил. Имеет место лажа, это вовсе не пожарный топор, а обычный деревенский, универсальный, такие кузнецы куют, заводского клейма на нём нет. Взял наперевес топор, пошел на второй этаж, там встретил Дядю Ярика.

— Пару окон выбило. Проверим крышу, у меня ключ есть.

В обычное время вид с крыши меня бы порадовал. Я люблю вид с высоты, простор взгляда. Но сейчас нам открылся город, накрытый облаками пыли, а кое-где и дымов пожаров. И одинокий рёв пожарной машины.

— Ни одного фонаря, не горят вывески, не освещены окна, — обеспокоенно пробормотал охранник и метнулся назад по внутренней лестнице в здание.

Хотел было возразить, что сейчас условно «ясный день», но что-то меня удержало.

— Света нет, — раздался голос снизу.

Я вздохнул, поглаживая топор. Топорище подгнило, хотя в коридоре вроде сухо — как-то на автомате подумалось мне. Потом мысли вернулись к электричеству.

Землетрясение повалило парочку ЛЭП, вот город и вырубило. Наверное. От этого и телефон не работает. Странно, что сотовая связь не пашет, у них вроде свои генераторы и аккумуляторы. Ещё раз проверю.

Теперь мой телефон ругался, что сеть перегружена. Значит, немного работает.

С третьей попытки удалось отправить вызов на «112».

— Да! — раздраженно ответил мужчина-оператор.

— У нас тут землетря…

— Здание цело, адрес какой? — не менее резко перебил оператор.

— Адрес? Вроде цело.

— Ну так и нехера звонить.

И бросил трубку.

Впрочем, я не обиделся. Действительно, чего это я названиваю, наверняка все экстренные службы уже «на ушах». Сколько зданий рухнуло, сколько под завалами, сколько вспыхнуло пожаров? Руки-ноги целы, уже хорошо.

Решил сделать что-то полезное, побрел с топором к рухнувшему строению на территории Завода. Без всяких разговоров со мной увязался Дядя Ярик. А ещё нарисовался наш администратор. Посмотрел осуждающе, будто это я виноват в катаклизме. К чёрту его.

— Это был первый цех, — вздохнул охранник.

— А сейчас? Вернее, с утра? Что там?

— Пустовал. Может хлам какой собственник складировал.

Рухнувшее здание было здоровенным пустым прямоугольником высотой этажа в три. Сейчас от него осталась значительная часть одной из длинных стен. Всё остальное свалилось как стопка книг, разбросанных небрежным школьником. Панели, плиты перекрытий, много-много кирпича. Если бы не ветер, висело бы облако пыли. Кое-где куски битых окон, старенькие стеклоблоки, из которым многие уцелели. Внутренний мир цеха этой мусорной «шубой» полностью скрыт.

— А люди? Работники? — не унимался я.

— Завод не такое место, где много народа. Скорей всего там никого.

— А кто вообще главный по Заводу?

— Иван Нахшонович, собственник, только он за городом живет, в поселке Желанный, приезжает, когда хочет. Офисное здание у него в центре. Здесь тоже есть кабинет в корпусе АБК, но что ему тут делать каждый день?

Для успокоения нервов я постучал топором по плите перекрытия.

— Эй, там есть кто-нибудь?

Вдалеке заскулила собака.

Мой настрой сделать что-то полезное для спасения людей не пропал. Распрощавшись с Дядей Яриком, пошел по улице спрашивать, не нужна ли кому помощь. На выходе с территории обнаружил дыру от люка коллектора, без самого люка. Коллектор был заброшен, изнутри рос крупный сорняк. Раньше же вроде был люк? Или я не замечал?

В окрестностях, как ни странно, спасательных служб видно не было, только один раз пронесся бобик росгвардии с перекошенными лицами бойцов.

Двигаясь зигзагами, набрёл на среднетоннажный грузовик, украшенный эмблемой «Магнит», стоящий почти на полосе движения у безликой пятиэтажки, с задумчиво курящим водителем. Он предложил закурить и мне, я отказался. На севере некоторые бросают курить, другие нет, а я изначально не питал к табаку слабость. Шофёр не мог проехать, на дорогу повалился массивный тополиный ствол. Какая-то нахальная легковая продавила кусок кроны, создав «объезд» по обочине, а вот для грузовика такой маневр не возможен.

— Мне всего километра три осталось до точки выгрузки, — растерянно пояснил водитель.

Звали его Андрей, я посочувствовал ему, предложил заехать на территорию Завода, там полно мест для парковки, пока станет понятно, что дальше делать. Он поморщился, махнул рукой, отказался. Отбросил дымящийся бычок, жестом позвал меня в кабину.

Там он включил радио, и проникновенно смотря в глаза, принялся щелкать каналами.

— Везде тишина? Ну, может свет везде потух? Электростанцию тряхнуло?

— Погоди, — нахмурился Андрей.

—… ждый гражданин, оказавшись в районе стихийного бедствия, обязан проявлять самообладание и, при необходимости, пресекать случаи грабежей, мародерства и другие нарушения законности. Оказав первую помощь членам семьи, окружающим и самому себе, гражданин должен принять участие в ликвидации последствий стихийного бедствия, используя для этого личный транспорт, инструмент, медикаменты, перевязочный материал. При ликвидации последствий стихийного бедствия необходимо предпринимать следующие меры предосторожности.

Андрей щелчком вырубил радио, мы оба вздрогнули.

— Что это?

— Не знаю. Но меня это пугает. Радио нет, хотя обычно берёт и за полторы сотни кэмэ без проблем. Только эта «пугалка» по кругу. Автоматика какая-то, запись. До мурашек.

— Ну так погнали на Завод, припаркуешься, там гостишка есть, придумаем что дальше!

— Нееее. Постою, попробую до начальства дозвониться. Может вечером.

Распрощались крепким рукопожатием.

Время такое, что крепкие руки нужны. Всё же я обнаружил несколько семей в частном секторе неподалеку, которых заблокировало покосившимися дверными блоками. У некоторых частично рухнули крыши. Народ ходил помогать соседям, я влился в это течение, приятно почувствовать свою пользу и некоторую значимость. Они сказали, что район их назывался «Стрелецкое», что бы это ни значило. Топор помог, только рукоять «еле дышала». Под вечер меня даже позвали покушать, но решил собой не обременять, побрел к Заводу.

— Эй, Андрей, не созрел перегнать технику?

От моих криков кто-то метнулся от заднего борта тентованного кузова. Почувствовав неладное, обежал кабину.

Возле настежь открытой водительской двери, в луже крови, без сомнения, собственной, лежал Андрей. Верх головы — сплошное месиво из крови и волос, а вот лицо без единого повреждения. И глаза удивленные, обиженные, остекленело смотрят в небо. Андрей был уже серым и холодным даже на вид.

Тем не менее, достал телефон и попытался дозвониться до «112». Связи не было, даже экстренной. Никакой.

Тишина в эфире.

Что же делать? Народа никого, хотя руку даю на отсечение что в «хрущевке» под которой стоял грузовик, есть люди, и они всё видели. И молчали. Суки.

Подошли, ударили. Что теперь делать? Бросить труп? Типа, не моё дело? Под ложечкой неприятно засосало от осознания что ещё и темнеет.

Покойников таскать тяжело.

Задний борт был открыт, оттуда явно что-то утащили. И это стоило человеческой жизни? Пара ящиков шампанского, макарон и колбасы? Твари.

Не знаю, как буду потом оправдываться перед полицией, но отволок Андрея к заднему борту. Топор бросил в салоне. Присел, перехватил его, как будто брал девушку на руки. Приготовился. Без рывков, встал. Как там нас физрук учил — поднимаем ногами. Мёртвого человека поднимал впервые. Ну, ты и кабаняка, Андрей.

Но, поднял, взвалил тело. Протолкнул, закрыл борт. Спохватился, привстал на здоровенном фаркопе, перегнулся, пошарил по его карманам, нашел в левом — ключ от машины. Подумал про себя, что он, наверное, был левша. Теперь надо перегнать грузовик. Зачем оно мне?

Водить грузовик я умею, ещё батя учил. Моё детство не было устлано лепестками роз и шелками. Времена тяжелые, районы опасные. Но меня любили родители, поддерживали, хотя и давали мандюлей, если заслужил. Не баловали, но твердо поддерживали. ГАЗон без гидроусилителя руля отец научил водить, в результате имел соответствующую категорию, а сейчас на Севере приплачивают как подменному водителю.

Двигатель завелся мгновенно. Заблокировал кабину, немного прогрелся, но долго тут стоять нельзя. Убийца или убийцы где-то рядом. Как там было в объявлении по радио — «пресекайте противоправные действия»? Воткнул заднюю, дорога прямая, только темно, фонари не горят. Ну да, электричества же нет.

Развернулся задом на въезде во дворы, дальше плавно по прямой. Ухитрился припарковать грузовик возле гостиницы. Ветер не утихает.

Заглушил, запер кабину. И чёрт меня дернул выйти на улицу. Как будто я чего-то там не видел.

Из темноты на меня шагнула фигура. Честно говоря, в первую секунду я струхнул и отшатнулся. Это меня и спасло. Перед лицом что-то с шумом пронеслось, внезапно фигура принялась заваливаться вперед вслед за своей «кавалерийской шашкой». После землетрясения все поверхности завалены битым кирпичом, кусками шифера, каким-то кусками труб, голубиным помётом, штукатурки и прочего мусора. На чём-то таком злодей и подвернул ногу. Ещё через мгновение фигура принялась вставать. Вот только я не дал ей это мгновение.

Жаль, что я не в сапогах, в похожей ситуации говорил Малыш, персонаж Джека Лондона. Похожей, это когда он тоже бил ногами человека. В обоих случаях избиваемый был виноват в смерти другого, так что лупил я от души, как и Малыш. Удар по рёбрам, отскочил, «с правой» по голове, ещё пару раз в живот, по роже. Я сдерживал себя только в том, чтобы не отбить свои стопы. Холодный разум в голове говорит, что это он убил Андрея. Проследил грузовик. Напал на меня, хотя даже не мог знать наверняка, что я «тот водитель». Просто напал и ударил. Сразу на поражение. Если бы топор был у меня, а не забыт в кабине, рубанул бы без тени сомнения.

Невероятно, но в какой-то момент мой «тенеподобный» противник кувыркнулся в бок, вскочил на четвереньки и убежал. Хотя, получил так, что должен был бы тут же испустить дух.

Руки дрожали. Вытер лицо. Несмотря на ветер и откровенный холод, лоб покрыт испариной. Так. Что он за орудие убийства выронил? Металл. В темноте не рассмотреть. Поднял. Решил не светить телефоном на улице. И вообще мудрость о том, что «гулять по улице опасно» заиграла новыми красками.