Апогей. Часть 1

* * *

Воеводов прильнул к иллюминатору в хвостовой части конвертоплана, стараясь рассмотреть происходящее в «Нуклие». Несмотря на расстояние, вспышка больно ударила по глазам, словно посмотрел на сварку. Через несколько секунд в небо взмыл столб из огня и земли, очень быстро меняя форму и превращаясь в подобие гриба.

— «Вот и все». — Подумал Вадим. — «„Нуклий“ уничтожен. Господству общин на территории Росси положен конец. Макс, Катя, Шамиль, Краснов, остальные ребята, вы все погибли не зря. Я завершил то, что мы начали. Жалко вы не увидите, как красиво испарилась их главная база в ядерном огне».

Опустившись на сидение, Вадим стянул каску. Усталость обрушилась тяжким грузом, словно не пробежался почти без выстрелов до центра бункера и обратно, а махнул сорокакилометровый марш-бросок с полной боевой загрузкой. Все-таки последствия ранения дают о себе знать. Вылил из бутылки воды в ладонь и плеснул в лицо.

— Теперь на «Проталий»? — Тихо спросил сидящий рядом Тимур.

— Стив уже должен нарыть их координаты. Подготовимся, спланируем все и рванем, только сначала есть у меня одно незавершенное дело.

— Это какое?

— Надо вернуться в лжеНуклий, вывезти то, что осталось от моих людей и похоронить их. — Ответил Вадим с закрытыми глазами.

— Надо и остальных тоже, нельзя их оставлять там лежать. Какая разница, что они воевали на стороне врага, они такие же люди, как и мы, тоже достойны нормального погребения.

— Да пожалуйста, только этим уже занимайтесь сами, я за своими ребятами полечу.

— Не переживай, я возьму это на себя, мне не в первой трупы вывозить. — Тимур посмотрел на Воевода с легким сожалением.

21 ноября

01.34 по московскому времени

База «Исток».

Конвертоплан плавно приземлился на пустом летном поле, освещая примятую ветром траву прожекторами. Беспилотные вертолеты прилетят только спустя пару часов, Федорович на обратном пути не стал медлить и пошел на максимальной скорости. Не дожидаясь открытия рампы, первым из салона выбрался Воеводов. Султан, послушно ожидающий у ангаров, бросился к хозяину и начал бодаться в ноги.

— Вот видишь, обещал же, что вернусь. Ты тут так и сидел? — Вадим присел на корточки и потрепал пса по обрезанным ушам. — Не замерз здесь? Голодный?

Но волкодаву все равно, он просто рад тому, что Воеводов вернулся, тычется мокрым носом в щеку и старается прижаться всем телом.

Не спеша, словно после тяжелого рабочего дня, из конвертоплана вылезли Тимур с Марком. К ним на встречу сразу поспешили Князев, Стив и Джавид.

— Прямо почетная встреча делегации, еще бы красную дорожку постелили. — Съязвил Юлаев.

— Это вы еще не слышали гвалт аплодисментов в столовой, когда «Нуклий» сублимировался. — Прайс подошел ближе, явно желая помочь или донести что-то, или просто поддержать друзей.

— Вы им что, прямую трансляцию устроили? — Спросил Марк.

— По желаниям трудящихся. — Ответил Князев. — Они уже хотят устроить празднование, и отметить этот день как знаменательный.

— Идиоты. — Буркнул Юлаев. — Я спать пошел, а вы, как хотите.

Молча протиснувшись между стоящих друзей, Тимур направился в сторону жилого корпуса, на ходу стягивая бронежилет.

— Его какая муха укусила? — Стив посмотрел в след уходящему Юлаеву.

— Да все та же, походу терапия боем не сработала. — Князев вздохнул и посмотрел на Вадима, гладящего собаку. — Можно немного выдохнуть. Промежуточную задачу выполнили, заслужили себе несколько дней без нервяка.

— Что там с координатами «Проталия»? — Проигнорировав слова Саши, спросил Вадим.

— Информацию получили, странную, конечно, но теперь мы точно знаем, где он находится. Так же успел скачать всю обширную базу анклавов. Систематизирую все полученные данные, вычленю наиболее интересное для нас и предоставлю на общем собрании. — Ответил Прайс.

— Хорошо. Тогда я тоже последую примеру Юлаева. — Вадим выпрямился и вместе с Султаном зашагал с взлетного поля.

— Их там что, обидели что ли? — Князев развел руками.

Марк пожал плечами.

— Ладно. Давайте тогда все отсыпаться, день был тяжелый. Завтра, как все придем в себя, соберемся в штабе и обсудим.

08.32 по московскому времени

Проснулся как с похмелья, хотя не пил уже давно. Может, печень еще отфильтровывает из крови оставшееся, изрядно потрепанная длительным запоем, а может вчерашний день перегрузил мозги похлеще всякого алкоголя. С трудом дополз до душа, сил хватило только почистить зубы. В животе заурчало, напоминания о том, что последний прием пищи был сутки назад. Точно, сейчас же завтрак, хоть аппетита и нет, но лучше пойти и закинуть в себя что-нибудь, организму и так не легко, а если его еще и голодом морить, то недолго и к Миле в госпиталь загреметь. Застегнул молнию на куртке, и накинул капюшон, нет никакого желания ловить на себе взгляды других людей. Лифт на удачу оказался пуст, в холле корпуса тоже никого, несмотря на время, обычно люди в этот час идут в столовую или уже возвращаются из нее. Выйдя на улицу, увидел Марка, сидящего на лавочке возле входа.

— А ты чего тут сидишь один на холоде?

— Воздухом дышу. — Ответил Сахаров, засунув руки поглубже в карманы.

— Замерзнешь же, да и в чем прикол вот так одному жопу морозить.

— Хочу и морожу, а ты в столовку идешь?

— Да, надо позавтракать, хоть и не хочется. — Тимур последовал примеру Марка и тоже убрал руки, осень выдалась промозглой.

— Пойдем вместе. — Сахаров поднялся с лавочки и потянулся, разминая затёкшую спину. — Ты чего вчера на ребят так взъелся?

— Не понимаю всей этой радости вокруг уничтожения «Нуклия». — Хмуро ответил Тимур.

Марк не стал расспрашивать, тон Юлаева красноречиво намекал, на то, что он не очень хочет говорить на эту тему.

Вдвоем двинулись к первому жилому корпусу, на первом этаже которого и размещалась столовая. Обеденный зал одновременно вмещал до трехсот человек, но так как жителей в «Истоке» порядком прибавилось, то общий прием пищи разбили на смены. Исходя из этого, дорожки базы сейчас должны быть полны людьми, но кроме проезжающих патрульных, которые при виде Тимура с Юлаевым тут же махали руками, больше никого. Подойдя к дверям столовой, услышали гул множества голосов, словно за дверями стамбульский Гранд Базар. Марк повернул ручку и вошел первым, тут же зажмурившись от обрушившегося грохота аплодисментов. Почти все жители «Истока» набились в обеденный зал, сосредоточившись вдоль стен и заняв все свободное пространство между столиков и стоя приветствовали вошедших. Хлопанье ладоней не стихало, кто-то даже начал одобрительно свистеть. Тимур, вошедший следом за Марком, с гневом захлопнул дверь.

— Хватит! — Постарался он перекричать шум. Не вышло. Собравшись с силами, Юлаев гаркнул во всю глотку. — Прекратите!

Аплодисменты стихли, только из дальнего угла еще доносились одинокие хлопки, которые тоже вскоре прекратились. Народ в недоумении уставился на Тимура.

— Чему вы так радуетесь? «Нуклий» взорвали? — Лицо Юлаева побагровело от злости. — Поймите уже, что все происходящее — трагедия! Тут траур объявлять надо, а не рукоплескать. Выживших осталось с гулькин нос, а мы продолжаем друг друга уничтожать. Уже погибли десятки сотен простых, как мы с вами, людей. Множество загубленных жизней и для чего? Потому что мы — тупые создания, даже на грани вымирания не можем объединиться и забыть все дрязги, продолжаем грызться. Каждый убитый человек — катастрофа. Да, наш противник устроил эпидемию, поставившую человечество на эту грань, но гибнут и обыкновенные мирные люди. Забудьте все это милитаристическое прошлое, мира в котором мы жили, больше нет. На Земле осталось не больше восьмисот тысяч человек! Поймите, восемь сотен тысяч! — Произнес Тимур чеканя каждое слово. — В большинстве крупных городов больше жило, а сейчас на всей планете. Мы должны приложить все усилия, чтобы сохранить жизнь каждого и в дальнейшем искоренить любое насилие и жестокость в умах людей. Убийство — путь, заведомо обреченный на провал. Раньше, до «Пурпурного», в обществе поощрялось насилие, все эти лозунги, войны, почитание военных. И к чему это привело? Эпидемия — последствие этого мировоззрения. Пойдем по тому же пути, и вернемся к тому, с чего начали — к уничтожению человечества, рано или поздно. Мы должны относиться к любой войне, конфликту и стычке как к постыдной беде, а не подвигу. Человек в первую очередь должен быть человеком, нам от природы дан разум и способность разговаривать, любой вопрос можно решить, не прибегая к жестокости. Не важно, какой мы национальности, религии, ориентации, в первую очередь мы — люди, и должны ценить важность жизни каждого, его право на веру в безопасное существование. Если нам это удастся, то мы построим новый мир, где не нужна будет армия, оружие и полиция. Где люди смогут весь свой творческий и научный потенциал направить на созидание, а не на разрушение. Поэтому сейчас радоваться абсолютно нечему. Мы вынуждены ввязаться в эту борьбу, «ударили по одной щеке, подставь другую» здесь не сработает, наш противник из допурпурного времени, ведом принципом жестокости. Нам приходится отвечать тем же, что подтверждает известную фразу: «насилие порождает еще больше насилия». Но в этом есть и наша вина. Мы все представители одного вида, ничто не снимет с нас ответственность за то общество, которое мы сами создали. Да, мы тоже виноваты в этой эпидемии, она лишь квинтэссенция социума, кирпичиками которого мы являлись и теперь за это расплачиваемся. Пора достать голову из песка, понять, что коллективная ответственность все же существует и попытаться что-то изменить, а не рукоплескать очередному акту агрессии.

Договорив, Тимур развернулся и, хлопнув дверью, вышел.

Люди, еще некоторое время отходя от шока, начали молча расходиться из столовой, обдумывая услышанное.

Марк, так и оставшийся стоять у дверей, осмотрел пустеющий зал, и увидел Воеводова, одиноко сидящего за столиком в углу. Сделав крюк к раздаче и забрав поднос с завтраком — молочная рисовая каша, два тоста с маслом и яблочным вареньем, кружка кофе и свежая, еще теплая булочка с изюмом, Сахаров сел рядом с Вадимом и принялся за еду.

— Как тебе пламенная речь? — Прожевав, спросил Воеводов.

— Эмоционально и неожиданно. Резко он поменял свою точку видения. — Марк помешал ложкой кашу, наблюдая как растаявшее сливочное масло смешивается с молочной гущей.

— Вполне ожидаемо. — Вадим отхлебнул кофе и отодвинул пустую тарелку. — Я все гадал, во что выльется его психологическая травма. Что-то мне подсказывало, что Юлаев намного сильнее морально чем может показаться. И я не ошибся, опыт пережитого за последнее время, он смог повернуть в антимилитаристическую повестку, а не строить из себя жертву, продолжив гробить себя алкоголем. Я даже его в этом поддерживаю и готов подписаться под каждым словом, хотя сам яркий пример человека в самом худшем его проявлении, лучше всего умею решать проблемы именно насилием. Вот ты задумывался, почему я вас тогда оставил после побега из «Рассвета»?

— Постоянно, и до сих пор об этом думаю.