Флот решает всё

В ящиках на самом дне тайника скрывалось ещё несколько коробок; Матвей извлёк их одну за другой, сложил в углу сарайчика, аккуратно закрыл крышку, слегка присыпав её землёй. Конечно, отец не заходит сюда, но… мало ли? Хотя — снаружи, за поленницей, дежурит Коля Вяхирев; если что, он свиснет, и Матвей постарается скрыть следы.

Объяснение на подобный случай было у него заготовлено заранее — на верстаке разложены гимназические тетради, учебник по химии и книга «Занимательные опыты». Отец испытывал немалое уважение к учёности сына и, слава Богу, ничего не понимал в химии. А уж сам Матвей загодя наплёл отцу о том, что занимается в школьном химическом кружке и готовится к неким загадочным «испытаниям».

Ладно, пора браться за дело. Для начала — гремучая ртуть, она же ртутная соль фульминовой кислоты. Вещество, употребляемое для начинки ружейных капсюлей и запалов бомб, а именно запал собирался изготовить сегодня Матвей.

Прежде всего, для этого нужна ртуть. С ней проблем не возникло, правда пришлось пожертвовать тремя лабораторными термометрами, похищенными из кабинета химии. Вот ещё одна польза от химического кружка! Учитель охотно пускал «кружковцев» в лабораторное помещение, так что стянуть термометры оказалось проще простого. Заодно Матвей прихватил коробочку с лабораторными весами и набором разновесок. Сейчас пригодились и они — процесс требовал точнейшей дозировки ингредиентов.

Капля тяжёлой металлически блестящей жидкости весила ровно пять граммов — гимназический «химик» приучил своих учеников пользоваться «французской», то есть метрической системой. Матвей перелил ртуть в большую пробирку, добавил туда азотную кислоту. Перемешал содержимое пробирки заранее приготовленной стеклянной палочкой, нагрел на синем пламени спиртовки. В растворе появились пузырьки и он начал зеленеть — наступил момент растворения природной серебряной амальгамы.

Юноша осторожно, по капле, перелил раствор в большую колбу. Жидкость (это был этиловый спирт) занимала только треть объёма; когда первые капли раствора попали в стеклянный пузырь, его затянуло красноватыми парами. Матвей тщательно закупорил колбу и приготовился ждать.

Примерно через полчаса красные пары приобрели белый цвет — процесс вступил в конечную стадию. Матвей выдернул пробку и долил в колбу дистиллированной воды. Теперь предстояло отфильтровать раствор и промыть готовый продукт, удаляя следы кислоты.

Весь процесс занял около полутора часов. Теперь распоряжении Матвея были полтора листа влажной промокательной бумаги, покрытые мелкими белыми кристаллами. Это и была чистейшая гремучая ртуть; гимназист аккуратно пристроил листы на полку под самой крышей сарая, где им предстояло сохнуть. Потом он соскоблит кристаллики кусочком бумаги — щепкой, ни в коем случае не ножом! — и ссыплет в крошечную круглую коробочку из-под гомеопатических пилюль.

Пора было переходить к следующему этапу. Матвей спрятал бутыль с кислотой, тщательно ликвидировал следы химических опытов и выложил на верстак жестяную коробку, пару пустых консервных банок, ножницы для резки металла и медный паяльник в форме заостроённого молоточка.

Идея кислотного взрывателя очень проста. Разумеется, о его конструкции нельзя прочитать в журнале «Нива», но ведь именно для этого и существуют товарищи по борьбе, верно? Пачку тетрадных листков с подробным изложением всего, что касалось изготовления опасного устройства, две недели назад передал Матвею Аристарх. Гимназист не стал интересоваться, где студент «технологички» раздобыл эти сведения — борцы с тиранией должны строго придерживаться правил конспирации. А это значит: никаких лишних вопросов, каждый знает только то, что необходимо для дела, и никак иначе!

Вместе с инструкцией студент передал Матвею плоскую жестяную коробочку. В ней, завернутые в вату, хранились четыре стеклянные трубочки особой формы — единственный элемент, который Матвей не мог изготовить самостоятельно. Для этого, кроме профессиональных навыков, нужны были ещё и стеклодувные приспособления; Аристарх как-то упомянул, что трубочки с двумя дутыми шариками на концах изготовлены в Финляндии, в подпольной мастерской. Один из шариков был сплошной, в другом было оставлено отверстие. Через него трубочку предстояло наполнить кислотой, на это раз серной, а потом закупорить. Для этого понадобится крышечка, аккуратно вырезанная из листовой меди, и самый обыкновенный паяльник. Молодой человек уже освоил эту нехитрую операцию на обычных пробирках, втихаря позаимствованных в том же химическом кабинете. Паяльник и всё необходимое для пайки было приобретено на Сухаревке.

Трубочке с кислотой предстояло стать главным элементом запала. Для взрыва — «детонации», как написано в инструкции — достаточно одного, но для надёжности рекомендовалось изготовить два. Трубочек было четыре — две пойдут на «рабочие» запалы, а одну предстоит использовать для проверки конструкции. Оставалась четвёртая, запасная трубочка, но Матвей рассчитывал, что она не понадобится.

Полтора часа ушло на то, чтобы большими ножницами вырезать из старой консервной банки несколько прямоугольных кусков жести. строго отмеренных размеров. Ещё минут двадцать Матвей пыхтел, выгибая их по схеме, а потом взялся за паяльник. Паять жесть куда проще, чем медь со стеклом; три жестяных цилиндрика длиной в полтора пальца и диаметром, достаточным, чтобы в них точно вошёл шарик на конце запальной трубки, были скоро готовы. С одного конца каждый из цилиндриков был теперь запаян, другой оставался открытым.

В «опытовую» трубочку вместо кислоты он налил воду и ещё несколько минут возился с паяльником. Потом отложил запаянный сосуд на заранее подготовленную тряпицу и принялся рыться в ящике.

На свет появились два куска свинца. Матвей отлил их из старой вагонной пломбы — чтобы раздобыть её, им с Николаем пришлось вечером пробираться на запасные пути железнодорожной станции. Форма для отливки представляла собой толстый диск с отверстием посредине. Когда готовая деталь остыла, юноша аккуратно проточил по внешней стороне желобок, а потом разрубил готовое изделие надвое. Теперь он сложил обе половинки вокруг запальной трубки, после чего аккуратно, чтобы не раздавить хрупкую штучку, обмотал проволокой и закрепил. Теперь свинцовая чушка охватывала трубочку, но не плотно, а с зазором — так, что могла свободно скользить по ней от одного шарика до другого. С ней следовало обращаться еще осторожнее — стоит сделать резкое движение, и грузик раздавит хрупкое стекло. А ведь там будет кислота, напомнил себе Матвей, и она может обжечь руки, даже если не вступит в реакцию с другими компонентами запала.

Диаметр грузика оказался подобран верно -собранное устройство точно входило корпус запала, а именно ими и были только что спаянные жестяные цилиндры. Матвей затолкал в один из них ватный шарик, насыпал поверх него немного зубного порошка. Потом, задержав от старательности дыхание, осторожно ввёл внутрь запальную трубку с грузиком. Оставалась заключительная операция: обернуть заранее подогнанную пробковую затычку медной фольгой и плотно заткнуть жестяной цилиндр.

Положив готовый, пока ещё холостой запал на столешницу, Матвей провёл рукой по лбу. Он вспотел, руки едва заметно дрожали. А ведь это никуда не годится, упрекнул себя гимназист, что-то будет, когда место воды, зубного порошка и безобидной ватки займут не в пример более опасные вещества? Надо работать над собой, упрекнул он себя, без хладнокровия нет настоящего революционера.

Самая деликатная часть процедуры была позади. Матвей аккуратно обернул «запал» ватой, уложил в коробку из под монпансье, плотно обвязал бечёвкой, стараясь не трясти «бомбу» и, несильно размахнувшись, швырнул её в угол. Ничего не произошло, но Матвей ничего и не ждал. Он торопливо — теперь можно было уже не деликатничать! — разрезал бечёвку, вытряхнул на ладонь жестяной цилиндрик, зубами выдернул пробку. На ладонь посыпалось стеклянное крошево, за ним последовал свинцовый грузик. Матвей куском проволоки извлёк на свет ватный шарик — тот слипся от впитавшего воду зубного порошка. Отлично, подумал гимназист, всё сработало так, как и должно было сработать! Хотя — разве могло быть иначе? Он в точности следовал инструкции, тщательно проверяя результаты каждой операции.

Будь в трубке кислота, она, стоило свинцовому грузу, раздавить стекло, тут же попала бы на смесь бертолетовой соли с сахаром. Смесь воспламенялась и, в свою очередь, производила взрыв заряда гремучей ртути — его при опыте заменял ватный шарик — а от него уже предстояло сдетонировать самой бомбе.

Оставалось получить последний запала ингредиент, бертолетову соль. Но ею, подумал Матвей, придётся заняться в другой раз. Простейший химический опыт: пропустить хлор через калиевый щёлок, и готово. Это можно сделать в кабинете химии; его одноклассники не раз делали нечто подобное, сооружая самодельные петарды. Скоро стемнеет, да и Коля наверняка извёлся на своём посту. Матвей сложил готовые жестяные цилиндрики в коробочку, тщательно упаковал стеклянные трубочки и выглянул наружу.

Вечерело. На дворе легли глубокие осенние тени. Реалист-караульный сидел, нахохлившись, на старом тележном колесе и играл с рыжим котёнком. Матвей недовольно скривился — часовой называется! Но от замечания воздержался — в конце концов, товарищ провёл на посту больше трёх часов, тут кто угодно одуреет от скуки…

— Коль, я закончил! Иди сюда, поможешь!

Им предстояло ещё убрать все следы сегодняшней работы, присыпать землёй крышку тайника и, для верности, завалить её всяческим хламом. Матвей был доволен, половина работы сделана. Оставалась самая опасная её часть. Его Матвей отложил на потом — во-первых из-за того, что инструкция не рекомендовала долго хранить опасную смесь в готовом состоянии, а во вторых, если уж быть честным, он попросту боялся взяться за столь деликатное дело. Возню с запалом можно было объявить любопытством или, на крайний случай, сравнительно безобидной шалостью — какой гимназист не пробовал соорудить петарду и взорвать её в кабинете, скажем, латиниста? А вот изготовление взрывчатой начинки бомбы — это другое дело. Если до сих пор вся «революционная деятельность» Матвея и его товарищей сводилась в общем, к безобидной болтовне, то, стоит начать работать с гремучим студнем — и всё, дороги назад уже не будет.

Матвей ещё раз перелистал инструкцию. Он уже понял, что большая её часть — это неведомо как попавшие в руки товарищей по борьбе выдержки из полицейского отчёта о деле народовольца Кибальчича, того, кто изготовил бомбу для царя-освободителя:

«…Вс ѣ эти св ойства были отлично изучены т ѣ ми , которыя р ѣ шились прим ѣ нить ихъ къ снаряду , употребленному для выполненія преступнаго замысла : он ѣ взяли гремучій студень съ камфорою . Для воспламененія была употреблена гремучая ртуть , огонь для которой долженъ былъ сообщи ться стопиномъ, напитаннымъ бертолетовой солью и антимоніемъ. Для сообщенія гремучей ртути огня воспользовались свойствомъ с ѣ рной кислоты … »