Сновидец Империи

— А у нас постарался Павел Клушанцев, — снова подмигнул Олаф, — как можно высадиться на то, чего не существует? Съемки шли в Крыму. На секретном полигоне.

— И никто не заметил подвоха?

— Конечно, у нас тоже есть теории заговора. Многие американцы, например, нам не верят. Но кому какая разница? После демонического вторжения 1970 года космос стал запретной темой.

— Чего?

— А об этом вы, Сергей Викторович, узнаете позже. Ваш патрон проведет с вами не одну беседу о нашей истории.

— А если она будет такой же разговорчивой как сегодня? — рассмеялся я.

— Тогда вам следует поискать у нее более интимные точки и надавить на них. Даже такие строгие женщины, как княгиня Воронцова могут быть податливыми. Нужно просто знать, как с ними работать, — подсказал Олаф, — думаю, что у вас все получится.

— А теперь идите отдыхать. Встреча с сильными мира сего будет сегодня во сне. Густав подготовит нам подходящий сон, — Мартин обошел коляску и взялся за ручки, — готовьтесь к Преображению, Сергей.

— А это больно?

— Нисколечко! Но очень непонятно и во время реабилитации вас ждут разные сюрпризы, — пообещал Олаф, — удачи вам!

— А он хороший мужик, — сказал я Мартину, когда тот вывез меня в коридор.

— Да, он ответственный, но очень несчастный. Его семья погибла несколько лет назад.

— Авария?

— Теракт. Американские большевики подложили бомбу под авто Андрона Тарова — это один из знаменитых влогеров. Анжела и Александр были рядом, чтобы взять у него автограф.

— И их не спасли ваши супертехнологии? — спросил я.

— Там некого было спасать. Когда взрывается виброзаряд, от человека не остается вообще ничего. Но давайте не будем о грустном.

Я больше не стал задавать неудобных вопросов. Виброзаряд, террористы-большевики из Америки. Жуть какая. До самого вечера я пялился в окно, за которым шел серый дождь. Машин на улицах было мало, а людей и того меньше. Я старался увидеть каждую мелочь этого нового мира, но вид из окна создавал ощущение, что я нахожусь в родном мире. Машины здесь не летали, люди не использовали джетпаков. Рекламы и той было мало. Я увидел лишь один большой баннер, на котором симпатичная блондинка скандинавской наружности рекламировала паштет из лосося. Гребаный лосось. Он опять был сегодня на ужин!

Перед сном ко мне пришла огромная Грета. Она отвезла меня к лабораторию, где я уже увидел утыканного проводами Густава. Это был совсем молодой паренек. Лет девятнадцати. Забавно, но я ни разу не видел его в его же сне. Да и в реале мы не общались. Как же здесь все закрыто.

Меня тоже уложили на кровать, и я вновь почувствовал боль в груди. На этот раз более сильную. Словно резко мышцу сдавило. Я сказал об этом вслух, и молодая сестричка тут же вызвала Олафа. Тот быстро вколол мне обезбол, а затем меня начали подключать в защищенное пространство Густава. Еще один укол с неизвестным мне препаратом, и я моментально стал проваливаться в сон. Удивительно, но не было никаких гипнагогий, ни визуальных, ни звуковых. Я просто словно спускался по лестнице, споткнулся и полетел в пропасть. Но если обычно вздрагиваешь от таких моментов во сне, но здесь просто валишься дальше, пока не упадешь снова на арену с голубоватым песком.

На этот раз трибуна не висела в воздухе, а стояла неподалеку от меня. На ней постепенно появлялись уже знакомые мне персонажи. Тупой генерал, забавный инквизитор, заботливый Мартин, ехидный Олаф, гордая Ксения, строгая Ева и беззаботный Денис. Я покорно стоял перед ними и ждал оглашения их решения. Они шептались друг с другом, но я все равно их слышал. Там не было ничего интересного. Я понял, что решение было в мою пользу, но с какими-то оговорками. Наконец, ожидание закончилось. Трибуна исчезла, и я был удостоен чести подойти к сильным мира сего поближе. Первым речь взял генерал. Он был мною недоволен и утверждал, что я могу быть опасным. В моем мире нет никакого уважения ни к Царю, ни к Отечеству. А всякие проамериканские настроения должны выжигаться каленым железом. Я также не могу быть на сто процентов верным Царю и империи, так как являюсь неблагонадежным элементом, обучать которого не выйдет в силу моего возраста. Если же я попаду в руки большевиков, то стану могучим оружием в их руках. А еще я и сам могу быть демоном, жаждущим впустить в этот мир своих собратьев. Поэтому я должен быть ликвидирован как можно скорее. Генерал предлагал опустить меня в Чертову впадину, чтобы я распался на части как можно скорее. Когда он закончил, я улыбнулся ему и поблагодарил. Настал черед Святого Бенедикта. Великий инквизитор сообщил во всеуслышание, что подверг меня всем испытаниям, и что я прошел их. Результат очевиден — я не демон. Инвизитор считает, что меня не стоит убивать, а надо дать мне шанс, как и любой твари божьей, даже если она приперлась из другого мира. Также он напомнил, что это я, рискуя своей жизнью, привел Софию. Оказалось, что он накануне провел с ней беседу, и она многое ему рассказала про наши с ней приключения, и как я героически сражался с демонами и побеждал их. Так что Ватикан все-таки решил встать на мою сторону и даже предлагает мне свое патронство. Этого я никак не ожидал, и меня это предложение сильно смутило. Мне предлагают стать помощником инквизитора и принять участие в борьбе с демонами! Отлично, но их же нет в этом мире? Это как если бы в моем мире меня наняли в контору сражаться с драконами. Конечно, Ватикан — это очень загадочное и интересное место, но мне казалось, что я с Бенедиктом не сработаюсь. Он слишком религиозен, а я скорее гностик. То есть я верю в существование Богов, но это точно не дед в белой тоге, сидящий на небесах. Я поклонился инквизитору и тоже поблагодарил его.

Затем слово взял Денис и сказал, что “Создатели” поддерживают меня, и отдают мне свой балл, но патронство оформлять не будут по одним им известным причинам. Этому не стоило удивляться, но странно, конечно, что люди, которые знают все об искусственности этого мира не берут в свои ряды еще одного посвященного. Возможно, здесь идет некая тайная игра. Моя связь с “Создателями” очень сильна, и, наверное, они просто хотят, чтобы я стал их шпионом. К этому нужно быть готовым. А еще я вспомнил слова Евы про то, что меня будут одалживать на разные операции.

А вот и она выступает. Говорила она недолго и весьма холодно. Ее поведение и речь разительно отличались от нашего дневного общения. Вот уж в действительности многоличная женщина. Ева сказала, что я представляю большой интерес для любой тайной службы, но за мной нужен глаз да глаз. Использовать меня можно и нужно, но не забывая, кто я такой. Также мне требуется вживить чип и, наверняка, не один. Это мне не понравилось, но я все равно ее поблагодарил. И, да, Ева сказала, что готова стать моим патроном.

Дальше следовала очередь Ксении, но тут генерал решил показать свое веское фи. Он выдал яркую тираду о том, что все вокруг слепы и не видят, насколько я могу быть опасен, что я не могу ничего дать их миру, и еще раз напомнил, что я должен быть уничтожен немедленно. Мартин попросил его успокоиться, иначе генерал покинет этот сон. Альберт плюнул под ноги и приказал отключить его. Уже тая в воздухе он посоветовал быть мне осторожным на улицах, я в свою очередь только улыбался.

Мартин извинился передо мной за поведение генерала и пообещал, что проведет с ним воспитательную работу, но будет лучше, если я своими поступками докажу, что Линдеман ошибается.

И вот наконец слово взяла Ксения. Она была немногословна. Сразу же перешла к делу и сказала, что хочет стать моим патроном. Я поклонился и ей.

— Отойдем, Сергей Викторович, — Мартин подошел ко мне и взял под руку. Мы сделали несколько шагов, и над нами вспыхнул алый купол.

— Теперь нас не услышат? — догадался я.

— Именно. Вы сейчас стоите перед очень сложным и важным выбором, Сергей Викторович, — строго сказал доктор, — и мне очень жаль, что вам придется делать его наобум.

— Это точно. Это как выбирать машину в салоне, ориентируясь только на ее цвет.

— Инквизиция, скорее всего, не выпустит вас дальше Ватикана первые лет десять. Бенедикт очень подозрительный. И даже сам факт того, что вы прошли его испытания еще ни о чем не говорит. Вы нужны ему как оружие против сил, которых нет в нашем мире. Но это с одной стороны. С другой же вы получите доступ к секретным сведениям и артефактам церкви, но лет через тридцать.

— Мне не очень подходит этот вариант.

— Значит, красный цвет не ваш. Фиолетовая модель — это Ева Феншильд. Вас перевезут в Екатеринбург — главный центр Империи, где вы будете заниматься интересными расследованиями…

— Но только внутри самой Империи.

— Верно.

— Выходит, что мой выбор очевиден. Роковая черная машина. Правда, она часто и сильно дымит, но мы опустим этот минус, ибо водитель такой же, — усмехнулся я.

— Тогда вы все решили. Поздравляю вас, Сергей Викторович. Сейчас вы проснетесь, лишь затем, чтобы уснуть снова. Завтра у вас очень важный день.

— Мое Преображение?

— Скорее перерождения в вашем случае. Главное — не потеряйте рассудок от счастья.

— Вот еще чего! — буркнул я.