Смута на Руси. Выбор пути

Тайна царя Бориса

В ночь с 6 на 7 января 1598 года после непродолжительной болезни царь Федор Иванович скончался, став, по всей видимости, жертвой какой-то из многочисленных эпидемий. Они очень часто возникали в Русском государстве и буквально опустошали небольшие города и села. Царицу Ирину Федоровну не пустили к умирающему, и она не смогла проститься с горячо любимым супругом. Ее позвали, только когда государь испустил последний вздох. Горе Ирины Федоровны было безмерным, она могла только рыдать. Стоявшие у гроба патриарх Иов и бояре сообщили царице, что отныне престол переходит к ней. Борис Годунов тут же потребовал, чтобы все члены правительства и царского двора дали государыне клятву верности. Он знал, что будет соправителем сестры, тяжело переживавшей кончину мужа.

Представители знати и духовенства не возражали против воцарения Ирины Федоровны. Ее любили и уважали. К тому же это ровным счетом ничего не меняло в сложившейся иерархии — каждый оставался при прежнем чине и в прежней должности. Поскольку страна при Федоре Ивановиче процветала, никто не хотел перемен. Подданные были готовы служить тому, кто будет продолжателем славных дел умершего государя.

Однако для царицы бремя власти показалось непосильным. Она не желала готовиться к венчанию на царство — пышной церемонии, проходившей по обычаю в Успенском соборе в присутствии бояр и высшего духовенства. Не хотела она и разбирать местнические дела вельмож, которые из-за якобы имевшего место «умаления родовой чести» стали отказываться от служебных назначений. Ей хотелось лишь оплакивать в тиши монастырской кельи своего слишком рано ушедшего из жизни мужа, ведь Федору Ивановичу было только сорок лет… 15 января царица собрала бояр и решительно заявила им, что покидает суетный мир и уходит в монастырь. Решение вопроса о новом государе она возлагает на представительный Земский собор. В его состав должны войти все высшие представители духовенства, члены Боярской думы и выборные представители от городов.

Для бояр слова царицы оказались совершенной неожиданностью, поскольку раньше Земский собор никогда не решал вопрос о новом государе. Правда, практика избрания монарха существовала в соседней Речи Посполитой, и, значит, этот акт можно было считать законным. Знати пришлось смириться с решением Ирины Федоровны, но до избрания нового государя официально именно она считалась правительницей Русского государства.

В тот же день Ирина Федоровна навсегда покинула царский дворец. Ее жилищем отныне стала келья Новодевичьего монастыря, а новым именем — инокиня Александра. Вместе с сестрой в монастырь отправился и Борис Годунов, как бы демонстрируя всем свое полное безразличие к судьбе престола. Но так ли это было на самом деле? Попробуем разобраться.

Главой московского правительства считался патриарх Иов. С ним у Бориса Федоровича сложились хорошие отношения. В 1588 году Годунов очень умело провел переговоры с константинопольским патриархом Иеремией и тем помог Иову стать первым московским патриархом. Одним из наиболее влиятельных людей в Боярской думе считался Д. И. Годунов — родной дядя и покровитель Бориса. Дворецким был Г. В. Годунов, военные ведомства курировал И. В. Годунов, дипломатические — С. В. Годунов. Все они приходились Борису троюродными братьями. Были в Думе и его более дальние родственники: Я. М. Годунов, Б. Ю. Сабуров, С. Ф. Сабуров, Д. И. Вельяминов (они принадлежали к его роду), Д. И. Шуйский и И. М. Глинский (были женаты на сестрах его жены). К тому же некоторые члены Думы состояли с Борисом Годуновым в приятельских отношениях. Это трое князей Трубецких, два князя Хворостининых, А. П. Клешнин и И. П. Татищев. При столь мощной поддержке вряд ли Борису Федоровичу приходилось опасаться появления другого претендента на престол.

На первых же заседаниях Земского собора, начавшихся в феврале 1598 года, патриарх Иов предложил кандидатуру Бориса Годунова. Его достоинства он описал так: с детских лет вместе с сестрой был «при светлых царских очах и от премудрого царского разума навык». Именно ему царь Иван Васильевич завещал заботиться о своем сыне Федоре, а его сестру Ирину почитал как дочь. Выполняя царский наказ, Борис Федорович усмирил казанцев, отнял города у шведов, разгромил крымского хана Казы-Гирея и всегда стоял на страже российских границ. В результате царский шурин стал так знаменит, что лично к нему присылали послов и австрийский император, и турецкий султан, и персидский шах, и короли европейских держав. С его помощью «все Российское государство в тишине устроилось, святая вера засияла, а государево имя стало славиться от моря и до моря, от рек и до конца вселенной».

Конечно, при таких достоинствах Годунова Земский собор единодушно избрал именно его. Другие кандидатуры даже не выдвигались и не обсуждались.

Но были ли заслуги Бориса так велики, как их представил Иов? Действительно, начиная с пятнадцати лет Борис находился на службе в царском дворце. В это время его дядя, Дмитрий Иванович, был постельничим Ивана Грозного, поэтому смог пристроить племянника стряпчим. В его обязанности входило подавать царю одежду. Для знатного юноши это была далеко не самая престижная служба. К примеру, князья начинали службу стольниками или рындами-оруженосцами. Но Борису не приходилось выбирать, поскольку он принадлежал к средней ветви костромского боярского рода Зерновых. Старшей ветвью были Сабуровы, младшей — Вельяминовы. Когда в первой половине XIV века Кострома вошла в состав Московского княжества, Зерновы поступили на службу к великим князьям Московским. Здесь их род распался на три ветви. Сабуровы стали служить самим государям, Годуновы и Вельяминовы — их братьям, удельным князьям.

Женитьба Василия III на Соломонии Юрьевне Сабуровой дала возможность всем представителям рода сделать удачную карьеру. Близкие родственники великой княгини стали заседать в Боярской думе, Годуновы выбились в видные военачальники. Это позволило им занять места в придворной иерархии выше некоторых князей — Хилковых, Куракиных, Сицких, Серебряных, Приимковых и Буйносовых.

Правда, Соломонии так и не удалось родить ребенка, и в 1525 году она была пострижена в монахини. Это остановило возвышение всего рода. Отец Бориса, Федор Иванович Кривой, вообще не состоял на государственной службе, а его брат Дмитрий был вынужден войти в состав двора младшего брата Ивана Грозного Юрия. Только после смерти удельного князя Д. И. Годунов был принят на царскую службу и в 1567 году получил должность постельничего. Она была не такой уж значимой, но позволяла очень часто находиться «при светлых царских очах» и быть одним из наиболее доверенных лиц государя.

Возможно, именно в это время дядькой царевича Федора становится Григорий Васильевич Годунов. Общими усилиями удается сосватать за Федора сестру Бориса Ирину. Итак, приблизительно в 1577 году Годуновы входят в число родственников царя. Дмитрий Иванович получает чин боярина, Борис становится сначала кравчим, а потом и боярином.

Следует отметить, что до этого с царской семьей пытались породниться Сабуровы. В 1571 году женой царевича Ивана стала Евдокия Богдановна Сабурова, но из-за отсутствия детей в 1575 году она была пострижена в монахини.

Возвысившись, Годуновы поручили монахам Ипатьевского монастыря в Костроме сочинить для них более престижную родословную. Так возникла легенда о татарском князе Чете, который якобы и был родоначальником Зерновых. Получалось, что Чет должен был выехать на службу к русским князьям в самом начале XIV или даже в конце XIII века, когда Золотая Орда пребывала в расцвете, а российские княжества — в упадке. Служить их правителям для татарина не имело никакого смысла. Но Годуновых это обстоятельство, видимо, не смутило, и легенда о Чете вошла в официальный родословец.

После воцарения Федора Ивановича в 1584 году Борис Федорович получил чин конюшего, который считался старшим среди бояр. Правда, в Боярской думе он занимал место ниже князей Мстиславских, Шуйских и дяди Дмитрия Ивановича. Бывший дядька Федора, Григорий Васильевич, стал боярином и дворецким. Боярство получили Степан Васильевич и Иван Васильевич.

Новое царское окружение тут же занялось ревизией казны и проверкой деятельности всех приказов. Однако когда из Казани пришли вести о восстании там поволжских народов, усмирять их был отправлен отряд под началом князя Д. П. Елецкого. Ему сопутствовали князь И. М. Барятинский, Р. П. Пивов, Н. П. Чепчугов и другие. Бориса Годунова среди них не было. Воеводам удалось схватить бунтовщиков, заставить их дать клятву верности царю Федору Ивановичу и для закрепления успеха с помощью местных жителей построить ряд крепостей: Уржум, Цивильск, Кокшайск и другие.

Все это свидетельствует о том, что патриарх Иов в речи на Земском соборе приписал Годунову такие заслуги, которых за ним не числилось. Особенно это относится к покорению Казани.

Не столь значительными были его успехи и во время русско-шведской войны 1590–1595 годов. Он принимал участие только в Ругодивском походе самого царя, находясь в составе Дворового полка. Его обязанности заключались в охране государя, и непосредственно в боевых действиях он, конечно же, участия принимать не мог.

При взятии Иван-города, Яма, Копорья и других городов, захваченных ранее Швецией, отличились Ф. И. Мстиславский, И. В. Годунов, Ф. М. Трубецкой, Б. Ю. Сабуров, Т. Р. Трубецкой, Д. И. Хворостинин и другие воеводы главных полков. Но многие из участников Земского собора вряд ли об этом знали.

Определенные заслуги были у Годунова лишь при отражении нападения на Москву в 1591 году крымского хана Казы-Гирея, хотя руководил обороной сам царь Федор Иванович, ведущим военачальником был Ф. И. Мстиславский, а Борис значился только его помощником — вторым воеводой Большого полка. Благодаря умелой стратегии царя крымцы даже не решились начать атаку и ушли в степи.

Многие представители знати, конечно, знали о том, что патриарх приукрасил боевые заслуги претендента на трон, но опровергать его утверждения никто не стал. Вопрос об избрании Бориса Федоровича на престол был, видимо, обговорен и решен заранее.

В речи Иова полностью соответствовали действительности лишь сведения о дипломатических контактах царского шурина. Он всегда выступал покровителем приезжавших в Москву иностранцев, особенно купцов. Те, естественно, сообщали о нем своим правителям. В результате королева Елизавета вступила с Годуновым в переписку, надеясь с его помощью добиться для английских торговцев больших привилегий. Обращался к нему и австрийский император, желая вовлечь Россию в антитурецкую коалицию. Свои просьбы каждый из европейских правителей подкреплял ценными подарками.

Однако царский родственник бьгл не таким уж всесильным, как пытался выставить себя в глазах иностранцев. К тому же царь Федор Иванович, узнав о личных инициативах Бориса, повелел дьякам Посольского приказа всю его переписку взять под контроль. В результате англичанам не удалось получить для себя новых льгот и преференций. Не вступила Россия и в союз с Австрийской империей, поскольку для нее было более выгодным торговать, а не воевать с Турцией. Следовательно, и дипломатические достижения Бориса Федоровича были весьма сомнительными. Но большинство избирателей не знали и об этом. Они верили патриарху и его утверждению о том, что именно Годунов установил мир в Русском государстве и своими деяниями способствовал его прославлению. 17 февраля они единодушно провозгласили единственного кандидата царем и великим князем всея Руси.