Смута на Руси. Выбор пути

После этого начались многодневные пиры, продолжавшиеся до 10 сентября. Каждый день для народа на Соборную площадь Кремля выкатывались бочки с пивом и медом и накрывались столы со всевозможными угощениями. Знать пировала с государем в Грановитой палате. Все придворные чины получили тройное годовое жалованье, население страны было на год освобождено от налогов. Пленным иностранцам даровали свободу, при этом им было предложено остаться на государевой службе с хорошим жалованьем. Для постройки домов им выделялись земли и денежные ссуды. Борис очень хотел, чтобы все они осели в его стране. Он полагал, что иностранцы более образованны, более искусны в ремеслах и опытны в торговле, чем русские люди.

Подданные очень скоро заметили пристрастие нового монарха ко всему заморскому и поняли, что и в этом отношении он не похож на Федора Ивановича, боровшегося с засильем иностранцев на российских рынках.

Желая задобрить знать, царь Борис во время празднеств стал щедро раздавать чины. Боярство получили: знатный князь Рюрикович М. П. Катырев-Ростовский, двоюродный брат царя Федора Ивановича А. Н. Романов, князь Гедиминовйч А. В. Трубецкой, кабардинский князь Б. К. Черкасский. Д. И. Годунов получил должность конюшего, дворецким стал С. В. Годунов, поскольку его брат Григорий постригся в монахи и вскоре после этого умер. При дворе появилось и несколько новых окольничих: М. Н. Романов, Б. Я. Бельский, В. Д. Хилков, М. М. Салтыков, Н. В. Годунов, С. Н. Годунов, С. С. Годунов. Кравчим был назначен И. И. Годунов, чашником — П. Ф. Басманов, ясельничим, отвечающим за царских лошадей, — М. И. Татищев. Последние двое вскоре стали царскими любимцами.

По сведениям современников, первые два года правления царь Борис стремился всем нравиться. При венчании на царство он вместо обычной полагавшейся по этому случаю речи рванул на себе ворот рубахи и произнес: «Клянусь, что в моем царстве не будет бедных и нищих. Со всеми я разделю последнюю свою рубашку». Стоявшие рядом представители знати и духовенства были поражены. Ведь для того, чтобы выполнить эту клятву, пришлось бы растратить всю царскую казну, собранную несколькими поколениями московских государей.

Поначалу новый царь действительно стремился заботиться о бедных. Для калек и нищих стариков были построены богадельни. Безработных нанимали на государственные работы и платили им жалованье. Особенно широкомасштабным было строительство. В 1598 году заложили город-крепость неподалеку от Можайска. Он был назван в честь нового государя Царев-Борисов и представлял собой хорошо укрепленный замок — был обнесен каменными стенами с четырьмя башнями, окруженными глубоким рвом. Внутри располагалась величественная шатровая церковь во имя благоверных князей Бориса и Глеба. Второй городок был построен у устья Донца. Работы по его возведению поручили вести Б. Я. Бельскому, который оказался не менее тщеславным, чем царь Борис. Он неоднократно заявлял строителям, что в новом Цареве-Борисове он такой же царь, как Годунов в Москве. Этим он, возможно, намекал на то, что по происхождению равен с новым государем, а при Иване Грозном был при дворе даже более значительной фигурой, чем Борис Федорович. Крамольные речи Богдана Яковлевича вскоре стали известны царским соглядатаям. В итоге зарвавшийся вельможа отправился в ссылку.

В Кремле после возведения нового царского дворца отстроили каменные палаты для Стрелецкого и Пушкарского приказов. Для нужд поварни провели водопровод. Он состоял из системы воротов и желобов, по которым вода поступала из Москвы-реки сначала в одну из кремлевских башен, а потом туда, где она требовалась. Все соборы были отремонтированы, Успенский покрыли новой металлической крышей, верх колокольни Ивана Великого надстроили, купол позолотили, а под ним золочеными буквами сделали надпись с полным титулом царя Бориса, сохранившуюся до наших дней.

Чтобы еще более прославить свое имя, Борис Федорович задумал построить в Кремле храм Святая Святых — точную копию иерусалимского. Его должны были украшать золотые фигуры Иисуса Христа, апостолов и ангелов. Некоторые из них даже были отлиты, привезен камень и заложен фундамент. Но завершить эту величественную постройку царь не успел. Позже строительный материал был использован для дворца Лжедмитрия I, а золотые статуи переплавили на монеты.

Больше повезло другим постройкам времен Бориса Годунова. Несколько веков прослужил каменный мост через Неглинку с арками и лавками торговцев. Он походил на аналогичные сооружения в Европе. Часть этого моста археологи обнаружили недавно при раскопках на Манежной площади. Великолепно была отстроена и загородная резиденция в Вязёмах. Там до сих пор красуется каменный храм, возвышается необычайная по архитектуре колокольня, сохранилась и плотина. Много новых зданий было построено в Новодевичьем монастыре, а также в Тихвинском Успенском.

Желая продемонстрировать всем свое исключительное благочестие, царь Борис повелел переложить мощи митрополита Алексия и преподобного Пафнутия Боровского в новую золоченую раку, украшенную драгоценными камнями. Из чистого золота сделали ковчеги для всех частиц мощей, хранившихся во дворце в молельной комнате и у патриарха. По царскому приказу были отлиты два великолепных колокола — для кремлевской звонницы и Троице-Сергиева монастыря. Новый драгоценный оклад из золота и большого количества драгоценных камней был изготовлен для иконы Андрея Рублева «Троица».

Современные искусствоведы считают, что во время правления Бориса Федоровича в архитектуре, живописи и прикладном искусстве появился особый «годуновский» стиль. Его отличали изысканность, вычурность и определенное изящество форм, богатый декор и пышность отделки. Все это свидетельствовало о склонности царя к помпезной красоте, шику и роскоши, что опять же существенно отличало его от скромного и умеренного во всех отношениях царя Федора Ивановича.

По-новому начали отмечаться и некоторые традиционные церковные праздники. Так, вдень Богоявления (Крещения Господня) стали публично освящать воду в Москве-реке. Для этого рядом с Кремлем вырубали прорубь, около нее возводили помост для тронов патриарха и царя.

Священнодействие начиналось рано утром: из ворот Кремля с церковными песнопениями выходили духовные лица с крестами, иконами, зажженными свечами и богослужебными книгами в дорогих окладах. За ними шествовал патриарх в парчовом одеянии в окружении четырех митрополитов. Далее следовали бояре с царем и царевичем Федором, одетые в бархатные шубы, отделанные черным мехом. Замыкал процессию простой народ в своих лучших одеждах.

У проруби патриарх читал священные тексты и несколько раз погружал в воду золотой крест. Туда же бросали зажженные свечи. После этого считалось, что вода освящена и может считаться целебной. Первым наполняли золотое блюдо для царя, и он окунал в него лоб и щеки. Потом все присутствующие черпали воду из проруби и лили себе на голову. Некоторые простые люди даже раздетыми бросались в воду, а матери окунали в прорубь маленьких детей, надеясь, что это придаст им здоровье.

Крещенскую воду развозили по церквам, верующие наполняли ведра и бутыли и относили их домой. Обычай освящать воду в Крещение сохраняется и поныне.

Очень зрелищно отмечалось и Вербное воскресенье. В это время устраивался крестный ход из Успенского в Покровский собор (храм Василия Блаженного) на Красной площади. Все начиналось с веселого перезвона колоколов. Потом из ворот Кремля выходили дворяне, священники; выезжала колесница, на которой устанавливали дерево, украшенное привязанными яблоками, грушами и другими фруктами. Под ним стояли шесть маленьких мальчиков в белых одеждах, певшие псалмы. За колесницей шествовали дворяне и священники в парадной одежде с ветками вербы в руках, с иконами, крестами и хоругвями. За ними на некотором расстоянии на белом коне в белой одежде ехал патриарх. В руках у него было распятие, которым он всех благословлял. Лошадь за узду вел сам царь Борис. Царевич Федор с боярами шли следом. Все держали в руках ветки вербы. Около Покровского собора патриарха снимали с лошади и помогали подняться по крутой лестнице внутрь храма. Там совершалось праздничное богослужение. Затем все возвращались в Кремль, но на этот раз царевич Федор шел перед патриархом и отцом и бросал в народ ветки вербы. Это, видимо, означало, что он является наследником отцова трона.

Борис Годунов стремился заранее приучить подданных к мысли, что после него будет править его сын и никакого нового избрания государя быть не должно. Царевич Федор почти всегда присутствовал на официальных приемах. Он сидел рядом с отцом на таком же троне и был одет в схожую одежду. В документах его имя писалось вслед за царским, в церквах ему пелось многолетие, чужестранцы привозили ему такие же подарки, как и отцу.

Самые образованные люди страны занимались обучением царевича. Особенно преуспел он в географии и даже смог составить карту Российского государства на основе купеческих «дорожников» — схем торговых путей. Во время болезни царя Федор заменял его, самостоятельно принимая иностранных дипломатов и проводя заседания Боярской думы.

Современники оставили самые лестные воспоминания о царевиче: с усердием изучал он всяческие премудрости, даже «естествословие философское», всегда «упражнялся в благочестии; злобу, мерзость и всякое нечестие ненавидел, пустое или гнилое слово никогда не вылетало из его уст. Красотою, как роза в терновнике, больше всех блистал». Он был высокого роста, широкоплечий, черноволосый, с большими карими глазами и белой кожей. Несомненно, Федор смог бы стать достойным русским государем, но обстоятельства сложились против него…

Несмотря на склонность к роскоши и помпезности, Борис Годунов старался быть рачительным хозяином огромной державы. Большие доходы приносила ему Сибирь, поэтому он лично интересовался ее освоением. Летом 1598 года царским воеводам удалось разбить хана Кучума и взять в плен восемь его жен, пять сыновей, восемь дочерей и много членов его двора. Всех их отправили в Москву под покровительство царя.

Главного победителя Кучума А. М. Воейкова пожаловали ценной наградой, в его честь звонили колокола и были отслужены молебны в сибирских городках. Это означало, что Сибирь окончательно присоединилась к России. На ее территории началось строительство городов: Верхотурья, Мангазеи[1], Туринска и Томска.

Главной проблемой русских поселений в Сибири было снабжение продовольствием. Зерно приходилось привозить из европейской части. Царь Борис повелел землепроходцам отыскивать земли, пригодные для выращивания зерна. На них тут же отправляли крестьянские семьи, которым выделялись деньги на закупку инвентаря, обустройство хозяйства и прочее. Воеводам было приказано строить суда для перевозки в Сибирь различных товаров, сооружать мосты через реки, следить за состоянием дорог. Государь хотел, чтобы связь с осваиваемыми территориями была постоянной и достаточно удобной.

Годунов часто издавал указы, касавшиеся освоения сибирских земель. Так, например, воеводы не имели право рубить лес ради несущественных потребностей, к примеру для отопления домов. На эти цели, по мнению царя, можно было использовать отходы от строительства домов, крепостей и церквей. Возбранялся бесконтрольный отстрел пушного зверя. По государеву указу четко регламентировалось даже владение охотничьим оружием.