Смута на Руси. Выбор пути

Избрание Бориса Годунова произошло удивительно гладко не только потому, что его сторонники все тщательно спланировали и организовали, но и потому, что русское общество было совершенно не готово к политическим баталиям: ведь раньше вопрос о государе решался внутри царского рода без какого-либо участия знати и народа. Многие избиратели, возможно, даже не предполагали, что имели право выдвинуть своего претендента на трон.

Сразу после избрания Годунова царем по всей стране начали рассылать грамоты с этим известием. К ним прилагалась речь патриарха Иова о достоинствах и заслугах нового государя. Все это зачитывалось в соборных церквах при большом стечении народа. Затем присутствующие были обязаны принести избраннику клятву верности.

В это время в Новодевичьем монастыре никаких изменений не происходило. Борис Годунов продолжал прислуживать сестре, не проявляя, казалось, никакого интереса к событиям, разворачивавшимся в столице. Приехавшим к нему представителям Земского собора он со смирением сказал:

«Мне никогда и на ум не приходило думать о царстве. Как я могу помыслить взойти на такую высоту, на престол моего государя, моего пресветлого царя? Теперь я думаю лишь о пресветлой душе праведного и беспорочного государя моего царя Федора Ивановича и скорблю об его безвременной кончине. О государстве же и о земных всяких делах следует промышлять святейшему патриарху Иову и боярам. Если же и моя работа где-нибудь пригодится, то я за святые Божии церкви, за одну пядь Московского государства, за все православное христианство и за грудных младенцев рад кровь свою пролить и голову положить».

Почему Борис не поспешил сразу же занять освободившийся престол? Думается, что причин тому было много. Во-первых, он знал, что других реальных претендентов нет, а значит, и торопиться не стоило. Во-вторых, Годунов собирался убедиться в готовности подданных ему служить. В-третьих, он желал показать всем, что нисколько не стремится к власти. В-четвертых, ему хотелось дать согласие на воцарение в обстановке помпезного торжества, чтобы все надолго запомнили это событие. Поэтому и на следующий день, 18 февраля, пришедшие в Новодевичий монастырь москвичи во главе с Иовом услышали от Бориса только отказ. 19 февраля пожаловали уже бояре и князья. Но и им было сказано, что брат царицы к власти не стремится и «на таких превысочайших царских престолах государем быть не может». Все повторилось и 20 февраля.

Наконец, во вторник Сырной седмицы, 21 февраля, патриарх Иов объявил, что в этот день будет отмечаться новый церковный праздник — в честь чудотворной византийской иконы «Богоматерь Одигитрия» («Путеводительница»). Именно ей был посвящен главный храм Новодевичьего монастыря. (Сейчас она называется иконой Смоленской Божией Матери). По случаю праздника был устроен крестный ход из Кремля в Новодевичий монастырь. По замыслу патриарха, икона Владимирской Богоматери должна была как бы поприветствовать икону Богоматери Смоленской.

Утром назначенного дня все высшее духовенство и знать облачились в парадные одежды и с иконами и крестами отправились за город. Впереди процессии несли самую почитаемую на Руси икону Владимирской Божией Матери, за ней — образа святителей московских Петра, Алексия и Ионы. В воротах монастыря пришедших встретили Борис Годунов с монахами и инокинями. Они держали в руках Смоленскую икону. Увидав главную московскую святыню, Борис с удивлением воскликнул: «Зачем, о, Царица, Ты такой подвиг сотворила, придя сюда?!» На это патриарх ответил: «Она явилась, чтобы исполнить волю Сына Своего. Ведь ты являешься не народным избранником, а Божьим. Только Всевышний мог внушить нам одну мысль — назвать тебя новым царем». После этого все вместе отправились к царице-инокине.

Увидав Владимирскую икону и услышав слова патриарха о том, что ее брат является Божьим избранником, она вздохнула: «Кто же может противиться воле Бога?»

Подозвав брата, инокиня Александра благословила его на царство. Она имела на это полное право, поскольку по воле мужа являлась законной наследницей престола. Так с формальной точки зрения прежние традиции престолонаследия были неукоснительно соблюдены.

В местном соборе Борис Годунов получил благословение и от патриарха. С этого момента он стал считаться нареченным царем — до официального венчания на царство.

Даже после троекратного получения прав на престол Годунов все же не поехал в Кремль. Видимо, причина заключалась в том, что приближался Великий пост и любые празднества были совершенно неуместны. Только 25 февраля, в предпоследний день Масленицы, новый государь решил совершить пробный въезд в свои апартаменты. Около городских стен его приветствовали толпы москвичей. Наиболее именитые горожане держали в руках хлеб-соль и дорогие подарки. Борис взял только первое. В воротах Кремля его ждали бояре и патриарх с духовенством. Все вместе они отправились в Успенский собор. Там после литургии Иов вновь благословил Бориса Федоровича животворящим крестом — одной из царских регалий.

Рядом с нареченным царем стояли его дети: красавица Ксения и похожий на ангела юный Федор. Глядя на них, всем было очевидно: у нового государя не возникнет проблем с престолонаследием. С этого времени во всех церквах стали петь многолетие не только Борису, но и его жене, сыну и дочери. Для подданных было составлено наставление о тексте молитвы, которую они были обязаны произносить даже в собственных домах:

«Чтобы Всевышний даровал ему, жене и детям его многие лета и здравие, чтобы все земли трепетали от его меча, чтобы земля Русская непрестанно высилась и расширялась, чтобы юные цветущие ветви царского дома возросли до скончания веков».

Думается, однако, что не только Великий пост задержал царя Бориса в Новодевичьем монастыре. Он не хотел жить в покоях Федора Ивановича и сестры и повелел отстроить для себя новый дворец с большой приемной палатой. Поскольку все делалось из дерева, то уже к лету главные постройки были готовы. Парадный зал имел вытянутую форму и отличался большим количеством колонн. В этом отношении он был совсем не похож на квадратную Грановитую палату с единственным столпом в центре. Новшества красноречиво свидетельствовали о том, что Борис отнюдь не собирался быть последователем Федора Ивановича. Он хотел быть основателем новой династии российских государей, непохожей на прежнюю. Все заявления патриарха Иова на Земском соборе были лишь ловким политическим ходом, и не более того.

Возможно, парадный въезд в столицу Годунов хотел приурочить к главному церковному празднику — Пасхе (она в тот год приходилась на 16 апреля), но тревожные вести из Крыма заставили его пересмотреть свое решение. Несомненно, крымский хан зорко следил за ситуацией в Москве. Его соглядатаи донесли о том, что российский престол до сих пор не занят, но в причинах такого положения им, видимо, разобраться не удалось. Казы-Гирей решил воспользоваться непонятной ситуацией в Российском государстве и напасть на него. Уже в марте в Крыму начался массовый сбор войск. Об этом узнали русские разведчики и сообщили правительству. Пришлось новому государю переезжать в Кремль безо всяких торжеств.

К маю начался сбор главных полков. Во главе Большого полка был поставлен татарский царевич, его помощниками стали Ф. И. Мстиславский, С. В. Годунов и С. Ф. Сабуров. Передовой полк возглавил сибирский царевич с Д. И. Шуйским и А. А. Репниным. Полк правой руки оказался под начатом ногайского царевича, В. И. Шуйского и И. В. Годунова. Менее важные полки — сторожевой и полк левой руки — поручено было возглавлять татарским царевичам вместе с Т. Р. Трубецким, И. И. Голицыным и другими воеводами. В результате самые важные военные силы оказались сосредоточены в руках царских родственников. Участие восточных царевичей, видимо, понадобилось для того, чтобы продемонстрировать крымцам величие русского государя, которому служат дети и родственники многих правителей.

Местом сбора всех полков был определен Серпухов. Сам царь выехал из Москвы 7 мая. В его свите находились наиболее знатные бояре и князья: Ф. И. Мстиславский, В, Й. Шуйский, Д. И. Шуйский, Т. Р. Трубецкой, И. И. Голицын, С. В. и И. В. Годуновы. Обеспечивать удобство их передвижения должен был окольничий С. Ф. Сабуров, в Серпухове все необходимое для встречи государя готовил Я. М. Годунов. Таким образом, получалось, что безопасность Бориса Федоровича обеспечивали преданные ему люди.

Дорога до Серпухова заняла почти четыре дня, поскольку по пути трижды устраивался привал, сопровождавшийся обильным застольем. В конце концов многим стало казаться, что войско направляется вовсе не на войну, а на какую-то увеселительную прогулку. Правда, по сведениям разведки, противника пока нигде видно не было.

Наконец, 11 мая все полки прибыли в пункт назначения. На всякий случай на юг было отправлено сразу несколько разведывательных отрядов: к Перемышльской, Лихвинской и Тульской засекам. Но и там все было спокойно.

По приказу царя был устроен смотр всех ратных людей, их экипировки и вооружения. Потом начались артиллерийские учения. Пиры также продолжались. Только 25 мая от крымского посла Л. Лодыженского пришла весть о том, что Казы-Гирей пока еще не выступил в поход и даже не решил, по каким землям нанести удар. Еще через некоторое время выяснилось, что крымский хан отложил нападение на Русь. Ему стало известно, что у Оки его ждет огромное войско нового московского государя.

Вместо воинов он отправил к Серпухову своих послов. Те прибыли 27 июня и во время официальной аудиенции сообщили царю следующее: «Наш владыка Казы-Гирей во всем в твоей государевой воле. Куда ты пошлешь, и он со всею Ордой готов идти против твоего государева недруга».

Это означало, что хан желал пребывать в любви и дружбе с Москвой. Он понял, что Годунов утвердился на престоле и все подданные готовы ему служить.

Стремясь произвести на крымцев как можно большее впечатление, царь Борис продемонстрировал им свое внушительное войско, мощную артиллерию и даже многолюдность страны. В городках, через которые проезжали послы, заранее собирали людей из близлежащих населенных пунктов. Все мужчины должны были быть верхом, с вооружением, женщины — в красивых одеждах. Это свидетельствовало о пристрастии нового монарха к показухе и помпезности. Скромному царю Федору Ивановичу такие качества были несвойственны.

Только 30 июня царское войско покинуло Серпухов. Всем воинам было позволено вернуться домой. Сам государь 2 июля торжественно въехал в столицу. Народ во главе с патриархом Иовом встречал его как победителя, хотя никакого сражения не было и в помине, Тем не менее с помощью Серпуховского похода Борису Федоровичу удалось показать всем, что он способен защитить государство от грозных недругов. Теперь он мог без всяких сомнений готовиться к венчанию на царство. После этой церемонии Годунов уверился в том, что его права на престол уже никто не посмеет оспорить.

В источниках сохранились противоречивые сведения о том, когда именно Годунов был венчан на царство. В одних документах говорится, что это произошло 1 сентября, в первый день нового года (в то время он начинался с сентября), в других — 3 сентября. Церемония проходила в Успенском соборе, и осуществлял ее патриарх Иов. Ему помогали Ф. И. Мстиславский, который держал царский венец, Д. И. Годунов, державший скипетр, и С. В. Годунов, которому было доверено яблоко-держава. При выходе из собора царя обсыпал золотыми монетами девятилетний царевич Федор.