Черные сказки железного века

«Зачем тебе это нужно?»

В половине двенадцатого Аскари въехал в ворота «Аутодромо Национале» в Монце. Сейчас он снова увидит своих друзей. Казалось бы, всего четыре дня он провел без гонок, а кажется, прошла действительно целая вечность. И в самом деле, купание в бухте Монте-Карло после той дурацкой аварии могло окончиться и более долгой — вечной — отлучкой. Альберто невольно скривился, как от зубной боли: воспоминание о неудачном Гран-при Монако в прошлое воскресенье было неприятным, а мысль о вечности — несколько для него экстравагантной и какой-то.... корявой, что ли. «Загляну-ка я в бар», — подумал он.

То, что он вернулся в гонки после войны, и самого Аскари несколько удивляло. За три относительно спокойных года он уже, в общем-то, привык к роли преуспевающего коммерсанта. Сначала — это было в начале 1941 года — вместе с Виллорези и одним из своих многочисленных дядей Альберто организовал небольшую, но весьма прибыльную транспортную фирму. Они переправляли горючее и технику в Северную Африку. Направление-то было стратегически важным, что позволило, в частности, избежать мобилизации. Затем он реорганизовал семейное предприятие. В сорок втором они с Миеттой поженились, в августе родился сын Тонино, а потом и дочка. Короче говоря, к концу 1946 года Аскари был главой семьи, хозяином солидного дела. Он располнел, живот округлился, и за шесть лет, признаться, как-то отвык думать об автогонках. Правда, осенью, тайком от Миетты, Альберто несколько раз проехался на «Мазерати-4CL» своего друга Виллорези в Монце — просто так, для души. И даже прохватил на этой машине на гонке в Неаполе. Однако сам еще ничего не решил.

Решил за него король Египта Фарук. В начале 1947 года Его Величество разослал приглашения лучшим пилотам Европы принять участие в серии из трех гонок в Каире и Александрии. Все должны были стартовать на одинаковых машинах марки «Чизиталия». Очень любопытный был автомобиль. Получил приглашение и Аскари. Альберто хорошо помнил, как на лбу Миетты пролегла та самая капризная складочка: «Не езди, дорогой. Зачем тебе это нужно?» Но Альберто уже решил. И беззаботно пропел кусочек из Фальстафа: «О жалкий раб, неужто сменишь ты свой меч на вертел, шлем на кружку пива?»

Замечательная была гонка — в финале он тринадцать секунд проиграл победителю, Кортезе. Альберто отлично помнил тот день, помнил, как был доволен, несмотря на проигрыш — я могу, я ничего не забыл! Всё решилось за несколько дней. Виллорези, ставший к тому времени для Аскари не только другом и учителем, но и почти старшим братом, уговаривал купить «Мазерати» и выступать за «Амброзиану». Правда, модель 4CLT стоила пять миллионов лир, у Альберто же было только три. Но часть денег одолжил Виллорези, оставшиеся уговорились выплачивать из призовых.

Конечно, этот «Мазерати» был не подарок — и ломался часто, и 260-ти его силенок явно не хватало, чтобы спорить с пилотами «Альфа-Ромео». Так что два сезона Альберто в основном глотал пыль позади пилотов команды, за которую когда-то выступал отец. Ему, уже тридцатилетнему, далеко не мальчишке, было немного обидно — пилоту с фамилией Аскари отказывают, а за руль «Альфетты» сажают механика Санези. Не помогли даже хлопоты друзей — сам граф Лурани, известный в Италии и Европе журналист и гонщик-любитель, ездил в Портелло к руководству «Альфа-Ромео», но безрезультатно. Сыну человека, пять сезонов выступавшего в заводской команде и принесшего миланской фирме золото мирового чемпионата 1925 года, отказали.

Правда, однажды, в июле сорок восьмого, ему все же предоставили шанс. Во время тренировок в Берне перевернулся и погиб Акиле Варци, и через две недели Аскари получил его «Альфа-Ромео-158» на Гран-при Франции. В предварительных заездах он на целых шесть с половиной секунд опередил Санези, но первому номеру своей команды, Жану-Пьеру Вимилю, проиграл еще больше. И в самой гонке все время шел вторым. Именно тогда, пожалуй, он впервые испытал это неприятное чувство, которое до сих пор не мог сам себе объяснить. Нет, он вовсе не складывал оружие, не отказывался от борьбы. Нисколько не робел перед Вимилем, как и любым другим на его месте — хорош француз, что правда, то правда; но не Аскари же тушеваться перед кем бы то ни было! Только внезапно пропали обычная уверенность и легкость, движения стали чуть-чуть медленнее. И будто кто-то раздраженно тянул у самого уха: «Ну вот, я так и знал, так и знал. Ты просто не умеешь водить машину...»

Он так далеко отстал, что Жан-Пьер успел заехал в боксы, чтобы залить воды в пробитый камнем радиатор, и все равно выиграл. А Альберто перед самым финишем приказали пропустить вперед еще и Санези. Так он упустил свой первый шанс.

Его «Лянчу» в Монце хорошо знали, и служитель с приветливой улыбкой уже открывал большие решетчатые ворота.

— С добрым утром, синьор Альберто!

Аскари помахал в ответ рукой. Он знал, что болельщики за глаза называли его «Чиччо» — «Толстячок». И не обижался: это было ласковое, уважительное прозвище. К тому же Альберто как никто другой знал, что за его отнюдь не атлетической фигурой скрывалась недюжинная физическая сила. Ведь он одним из первых понял, как важно пилоту поддерживать хорошую форму. И потому, когда после финиша гонок в Аргентине или Бразилии многие его соперники едва держались на ногах от страшной жары, Аскари выскакивал из машины свежий, как огурчик.

Да что далеко ходить — три дня назад, когда после той дурацкой аварии в Монте-Карло его навестил в больнице Морис Тринтиньян, Альберто заметил, как уважительно француз поглядывал на его бицепсы: «Да ты настоящий силач, Чиччо! И какому идиоту пришло в голову так тебя назвать?»

— Иди сюда, я тебя поздравлю, гнусная ты личность! — отозвался Аскари и, отложив радиоприемник, обнял вчерашнего соперника, которому сам подарил Большой приз Монако.

Свою первую победу он помнил очень хорошо, как ни старался забыть об этом дне. Тогда, 28 сентября 1947 года, он лидировал в гонке спортивных автомобилей на Гран-при Модены за рулем «Мазерати-A6GCS», когда «Деляж» Джованни Бракко врезался в толпу зрителей и гонку остановили черным флагом. Потом была еще сломанная в трех местах ключица в Бразилии, когда ненормальные зрители выбегали на трассу прямо перед носом его «Мазерати», только чтобы помешать догнать местного любимчика Фанхио. И жуткие три четверти часа, которые он прятался в легковой машине от разъяренных фанатов в Аргентине, когда в конце января сорок девятого все же обогнал этого самого Фанхио в Парке Палермо.

Альберто Аскари принес команде «Феррари» первую большую победу в международных гонках: 7 июля 1949 года он выиграл Гран-при Швейцарии за рулем модели 125.

Впрочем, вскоре у него не осталось времени, чтобы вспоминать о неприятностях. 27 мая 1949 года — поди ж ты, ровно шесть лет назад! — Альберто стал заводским пилотом «Феррари».

Сегодня Аскари вспоминал тот день с улыбкой — прижимистый старик Энцо впервые подписал такой разорительный для себя контракт. Альберто, за которого хлопотали менеджер «Феррари» Федерико Джиберти и Виллорези, выбили зарплату в сто тысяч лир в месяц, половину стартовых и премиальных и обязательное участие во всех Гран-при и других гонках, где официально стартует команда. Спасибо, помог их общий с Луиджи друг, инженер и журналист Коррадо Филиппини, который и вел переговоры. Самим бы им ни в жизнь не удалось уломать старика. Ведь до сих пор Коммендаторе Феррари платил своим пилотам лишь часть премиальных, а кто будет выходить на старт, решал по собственному усмотрению порой накануне гонки.

Но думается, Феррари не пожалел о потраченных деньгах: ведь меньше чем за год сын его старого друга Антонио выиграл пять гонок — Большие призы Швейцарии и Европы, и Трофей английской газеты «Дейли Экспресс» в сорок девятом, кубки генерала Перона и Генерала Сан-Мартина в зимней аргентинской Темпораде пятидесятого. По результатам сезона Альберто стал чемпионом Италии.