ПД 3

Отбив несколько предложений на браскоме, я оповестил всех о слегка изменившихся планах, принял стакан из рук сопровождающей и откинулся на мягкую спинку, глядя на проплывающие в окне вывески.

49.

Шестой сектор. Вот куда нас доставила комфортная бесшумная машина с роскошным салоном. За время недолгого путешествия я успел выпить одну порцию виски с содовой — от второй отказался — и вволю насмотрелся на то, как перед нашей машиной будто по мановению волшебной палочки мгновенно очищается дорога, а тяжелые шлюзовые люки открываются с раболепной послушностью. Нас ни разу не остановили. Все встречные полицейские и безопасники отдавали честь, сверля преданными взглядами тонированные стекла дорогих электрокаров. Въехав в шестой сектор, машины замедлились, ушли с центральной магистрали, несколько раз свернули и наконец остановились у широких каменных ступеней. Обдав меня облаком парфюма, молчаливая спутница первой покинула электрокар и, придерживая без нужды дверь, с улыбкой указала на ведущую вверх лестницу.

Оглядевшись, я коротко кивнул и неспешно зашагал по каменным ступеням. Мое лицо было бесстрастно. А кто-то поискушенней, пожалуй, сумел бы разглядеть на нем и смесь скуки и легкого безразличия. Удивить меня не удалось — если на это был у кого-то расчет.

Благодаря тому, что я с лихвой черпанул той золоченой роскоши Гранд Че, меня абсолютно не впечатлило здешнее окружение. Хотя еще недавно я был бы впечатлен до глубины души — ведь это место превосходило по роскоши и просторам то, что я видел на Блуждающем Шерлоке. Едва-едва — но все же превосходило. Великолепный старый серебристый еловый лес, синеватые газоны с россыпью сероватых цветов. Широкие ступени перетекли в мощенную природным камнем дорогу, что подвела к высоким красным воротам. Они резко выделялись на общем сером фоне старого парка, но при этом вполне вписывались в общую картину — равно как и журчащий неподалеку родничок, истекающий из нагромождения средней величины камней. Вершину пирамиды венчал округлый камень, сплошь испещренный сеткой серебристых прожилок. Боковая часть выглядела сплошным куском металла.

— Так называемый артианитовый самородок — заметила бесшумно шагающая за мной девушка.

Мне почудилось в ее голосе легкое разочарование моей бесстрастностью.

— Главное сокровище этой солнечной системы — кивнул я, с нескрываемым интересом глядя на расположенный на высоте моего лица булыжник — Откуда он?

— Добыт в главном астероиде. Прямо под нами — с готовностью ответила сопровождающая — И добыт он был чуть меньше двухсот лет назад. Сюда передан из коллекции музея Астероид-Сити. По приблизительной оценке стоимость этого камня больше двадцати пяти тысяч кредов.

Еще раз кивнув, я подавил желание сделать фото артианитового булыжника и пошел дальше. Но от желания задать еще несколько вопросов все же не удержался:

— Под нами шахты?

— Практически весь купол стоит над законсервированными шахтными стволами.

— Добыли все ценное?

— О нет. Астероид по-прежнему представляет собой исключительную ценность в качестве объекта разработки. Но во время проведения шахтных работ стали нередки локальные землетрясения как мы из называем. Появились трещины. После обследования специалистами было решено заморозить все работы на неопределенный срок. Но однажды шахты оживут вновь.

— А разве это не удар по выгоде корпорации НЭПР? Я про остановку шахтных работ.

— Для корпорации НЭПР нет ничего важнее безопасности работ.

— И все же?

— И нет ни малейших потерь в выгоде. Система находится полностью под патронажем корпорации НЭПР и по нашим оценкам тут более чем достаточно запасов астероидных недр для разработки еще как минимум в течении следующей сотни лет. Перерабатывающая фабрика загружена на семьдесят три процента — именно эти цифры были озвучены акционерам во время последнего собрания.

— А почему фабрика загружена не на все сто процентов?

— Вы говорите как наш акционер, мистер Градский.

— Но им не являюсь — улыбнулся я, ненадолго останавливаясь у высокой красивейшей серебристой ели с частыми и крупными черными шишками — Какая красота…

— Красивое растение — согласилась со мной Вэлла Таррано, но в ее ровном голосе не ощущалось ни капли восхищения — Перерабатывающая же фабрика работает строго по плану. Максимальная производительность — это еще не все, мистер Градский. Равно как и массовость добычи. Они означают лишь переполненные склады и зачастую сбываемый по дешевке первоклассный товар. Наши акционеры такого не одобрили бы. Ведь куда лучше продавать немного, но дорого.

— Хм… Неожиданная, но полезная экономическая лекция — хмыкнул я — Да еще в таком месте…

— И не забудьте о рабочих местах и всех жителях Астероид-Сити. Что произойдет, когда мы однажды добудем последний грамм артианита в этой системе?

— НЭПР уйдет? — я удивленно повернулся к девушке — Разве это не нарушает многие законы, не говоря уже о корпорационной этике.

Я откровенно язвил. Чем-то меня подбешивала эта холеная идеальная девушка с ее странноватым мышлением. И было еще какое-то странное и несвойственное для меня чувство, но его я пока еще не определил.

— Конечно же корпорация никуда не уйдет — мы продолжили шагать по аллее до первого поворота, где свернули на дорожку поуже, стиснутую между старыми елями. Под подошвой хрустнула черная еловая шишка. Нагнувшись, я подобрал я, подбросил на ладони, взглянул на безразличную девушку и убрал трофей в карман, в то время как Вэлла Таррано продолжала говорить — Мы останемся. Но заработки жителей неминуемо упадут, многие специалисты и бизнесмены предпочтут покинуть Астероид-Сити навсегда…

— Но… — заметил я, глядя на дорожку, чтобы не давить шишки.

— Но?

— Но однажды это все же случится — продолжил я — Однажды вы добудете последний грамм артианита и в системе останется только измельченный астероидный мусор…

— Все когда-нибудь заканчивается, мистер Градский — на этот раз она улыбнулась вполне искренне.

И тут я понял…

Эта девушка со звучным именем Вэлла Таррано очень сильно пыталась выглядеть и разговаривать так, как разговаривают люди совсем другого и куда более высокого социального класса. Вэлла пыталась быть Леей. Вот только до золотой девушки она катастрофически не дотягивала. А я, успев пообщаться немного с истинной элитой нашего мира, прекрасно видел разницу и поэтому холодность ее речей и нарочитая неподвижность холеного личика меня абсолютно не впечатляли. И… как мне кажется… она это поняла. Каким-то непонятным образом, но она прочла это в моем лице, быть может даже уловила невысказанную усмешку…

— Вам туда, мистер Градский — она все же сумела остаться радушной, вежливой и холодной одновременно, красивым жестом указывая рукой на узкий проем в высокой и пышной живой изгороди.

— Настоящая зеленая стена — пробормотал я, осторожно проводя рукой по изгороди. Под ладонью зашелестели мелкие частые листики, кожу укололи недавно обрезанные веточки.

Не оборачиваясь на девушку, я кивнул и вошел в подсвеченный зеленым проем. Сделал несколько шагов внутри светящего живого прохода и оказался на вымощенной все тем же природным камнем площадке. Хотя нет… это не площадка, а зальчик небольшого ресторана. Деревянные столбы подпирали невысокий дощатый потолок, по балкам тянулись виноградные лозы, в многочисленных горшках росли удивительные растения, и многие выглядели так необычно, что вряд ли имели земное происхождение. Ну или это какие-то гибриды…

Впрочем, растениями мне долго полюбоваться не дали — ко мне шагнул раболепно согнувшийся мужчина в белом пиджаке и с ослепительной улыбкой:

— Добро пожаловать в тратторию Старая Тоскана, мистер Градский. Очень рады вашему визиту.

В его руках был пустой раскрытый чемоданчик. А над его головой покачивалась небольшая табличка с четким правилами. Никакого оружия.

— Благодарю — кивнул я, опуская руку на кобуру игольника.

Разоружение заняло полминуты. Оружие исчезло в захлопнувшемся чемоданчике, а он сам встал в ряд с другими на низком полированном столе.

— Здесь невозможно вести записи любого рода — добавил этот чуток дерганный и чересчур улыбчивый человечек в белом пиджаке.

— Даже ручкой по бумаге? — изумился я и мои слова ненадолго сбили его с толка. Но он все же рассмеялся и широким жестом указал направление.

Что ж… вот и оно…

50.

За покрытым клетчатой скатертью столом сидело пятеро человек.

Во главе стола, держа в левой руке бокал вина, а в правой дымящуюся сигару, сидел мужчина в поблескивающем сером костюме без галстука. Черные волосы зачесаны назад, но немного уже взлохмачены. Он улыбается, но выглядит немного усталым. Возраст неопределим, но насколько я понял у состоятельных людей всегда так. Никто еще не представился, все молча смотрели на меня, а я, остановившись у свободного стула, глядел на них, но и без представления я сразу узнал в этом мужчине с сигарой главу службы безопасности Витторио Сальвати.

Справа от него сидел мужчина в коричневом костюме в тонкую полоску. Он был моложе, прическа помоднее, телосложение покрупнее, но при этом он настолько сильно походил на Витторио, что можно было не сомневаться — это его сын. Рядом с ним сидела ослепительно улыбающаяся фигуристая девушка с каштановыми волосами, уложенными в сложную прическу.

По другую руку от Витторио сидел то и дело вытирающий лицо платком полноватый и уже лысеющий на затылке мужчина. Рядом с ним в столешницу уставилась странновато безразличная ко всему пышная дама в красивом платье свободного покроя. На ее волосах была кривовато закреплена золотая крупная брошь.

В свою очередь присутствующие с нескрываемым интересом разглядывали меня — все, кроме безразличной пышной дамы с брошью. Я кивнул первым, глядя на сидящего за столом Витторио Сальвати:

— Добрый вечер, дамы и господа. Благодарю за приглашение на ужин… да еще в такое красивейшее место.

— Боевой гросс-герой Градский — с какой-то задумчивостью произнес Витторио и неожиданно поднялся со своего места. Стакан с резким стуком встал на стол, почти отброшенная сигара едва не выкатилась из пепельницы, уронив на скатерть тлеющий пепел — Молодой, решительный, безжалостный каратель, что без раздумий нажимает на курок…

Выйдя из-за стола, он в несколько шагов оказался рядом и протянул руку с пальцами украшенными золотыми кольцами. Я вытянул свою и мы обменялись крепким рукопожатием, после чего он хлопнул меня по плечу, затем сжал его и одобрительно хмыкнул, стискивая пальцы еще сильнее.

— Вот они настоящие мышцы! Не те, что от всяких уколов и тренажеров. А те мышцы, что помогают долго держать оружие и таскать тяжелые рюкзаки с патронами и жратвой! Этот парень не рекламная размазня — он настоящий! Эй… Басс! Слышишь меня?

— Он настоящий герой — подтвердил тоже вставший мужчина моложе, поправляя узел галстука — Мы рады вам, мистер Градский. И восхищены вашим подвигом…