Поход самоубийц

* * *

На свете нашлось бы не так уж много вещей, способных вогнать Тео в ужас.

Еще в самом детстве ему ничего не стоило залезть на верхушку самого высокого дерева, покуда остальные мальчишки смотрели на товарища снизу, закинув головы и разинув рты в восхищении и зависти.

Чуть повзрослев, Тео без малейшего сомнения набрасывался с кулаками на любого, кто смел дразнить младшего Явлински за малый рост или торчащие уши. И пускай из большинства драк он выходил с расквашенным носом и разорванной одеждой, все же со временем задиры перестали задевать паренька, переведя внимание на куда более безобидных жертв.

В университете практически все сокашники Тео боялись и пискнуть против слова профессора. Тео же не стеснялся вступать в многочасовые полемики и жаркие споры, некоторых из которых кончались розгами, другие же — кружкой эля в ближайшей питейной.

Подобный вечер как раз-таки и привел Тео в одно из многочисленных тайных сообществ любителей запретных наук, в которое по счастливой случайности входил его собутыльник. Многие школяры увлекались оккультизмом или алхимией, однако большинство ограничивались изготовлением костяных амулетов, либо безобидными экспериментами с минералами — так, баловство, не более, всего лишь способ похорохориться перед дружками и блеснуть в разговоре девицами парочкой выученных слов на ас-шрав. Новые же знакомые Тео занимались действительно серьезными вещами и он с радостью принялся жадно впитывать новые знания.

Когда Тео предложили поучаствовать в ритуале вызова демона, он тут же согласился, не задумавшись ни на миг. Спустя время ему уже доверяли самостоятельно чертить на полу защитный круг. Ответственейшее дело, так как ошибись ты хоть на ноготь — и гость с Той Стороны легко мог вырваться за пределы предназначенной для него ловушки и разорвать незадачливых чернокнижников на части.

Повальная мода на всякого рода тайные познания не могла остаться незамеченной, так что вскоре Новая Церковь объявила войну каждому, кто смел нарушить прямой запрет на изучение колдовской науки. В ходе многочисленных облав многие знакомые Тео взошли на костры, оставшиеся же притаились, не желая повторить их участь. Но только не Тео — да, он стал куда более осторожен и осмотрителен, однако все также штурмовал запрещенные книги, ломая глаза о давным-давно позабытые языки, и все чаще взывал к Той Стороне, с каждым разом обращаясь все к более могущественному созданию.

Как-то раз, выглянув в окно и завидев в конце улицы нескольких церковников, идущих в сторону его дома, Тео сразу же понял, что длинные руки последователей Троицы дотянулись и до него. Тео не стал в панике пытаться уничтожить улики — за столь короткое время то было попросту невозможно, да и вряд ли инквизиция сильно нуждалась в доказательствах для того, чтобы казнить подозреваемого в ворожбе — или сбежать. Что толку — скорее всего, все подходы и выходы к его жилищу уже были перекрыты.

Вместо этого Тео закрыл ставни, запер дверь, подперев ее для верности комодом, достал все необходимые ингредиенты и принялся тщательно вырисовывать на деревянном полу нужные символы. Совсем недавно он практически случайно узнал истинное имя одного могущественного демона. Конечно, пред ритуалом следовало бы провести несколько подготовительных этапов, дабы снизить шанс провала — но времени у Тео, увы, не было, собственно, как и выбора.

Голос Тео не дрогнул даже тогда, когда в коридоре послышался топот тяжелых сапог, а в дверь ударил топор. Глядя на клубящееся темное нечто, скалящее вытянутую пасть, Тео ответил согласием на все условия демона, достал костяной нож и закрепил сделку собственной кровью, оросив алыми каплями начертанные мелом узоры.

Первый инквизитор, ворвавшийся в комнату, даже не успел понять, что его прикончило. Привыкшие ломать носы и кости безусым юнцам, или выбивать признания из трясущихся от страха и возраста стариков, церковники попытались было остановить Тео, но он, получивший силы, о которых ранее не смел и мечтать, прошел сквозь них как нож сквозь масло, оставляя позади искореженные трупы и стонущих от боли калек. В тот же вечер покинув Эллер, Тео пустился в бега, и с тех пор редко оседал где-либо более чем на пару месяцев.

Боялся ли Тео Базузу?

Хороший вопрос.

Скорее нет, чем да. Безусловно, Тео прекрасно понимал, что демон безумно опасен и невероятно жесток, однако для самого Тео выходец с Той Стороны не представлял прямой угрозы. Во всяком случае, пока действовал их уговор, одно из условий которого не позволяло демону каким-либо образом навредить носителю делом или словом. Но при этом Тео осознавал, что Базузу вполне может попытаться разорвать сделку, пойдя на хитрость, и сиюминутно держал это у себя в голове.

В общем, Тео сложно было назвать трусом.

Но Рихтер отчего-то вызвал у него прямо-таки животный ужас. Взгляд великого магистра видел насквозь, вскрывал кожу, разрезал сухожилия и выворачивал нутро наружу, обнажая самые затаенные секреты. Тео будто бы сковали по ногам и рукам, не давая пошевелиться. И, наверное, впервые за все время, он пожалел, что Базузу сейчас был не с ним — думается, очередная едкая издевка демона помогла бы ему прийти в себя, точно окатив ведром ледяной воды.

Тео поначалу даже и не понял, что чей-то душераздирающий вопль доносится из амбара, а не звучит в его голове. Зато, к счастью, понял это Ленс. Не теряя ни секунды, он одной рукой схватил за шиворот оторопевшего Тео, второй — уже было прыгнувшую на ближайшего церковника Птаху и рванул вовнутрь покосившегося здания, увлекая обоих спутников за собой.

Просвистевшие в воздухе болты вонзились в подгнившее дерево, несколько пуль выбили в нем здоровенные дыры размером с кулак. Сбросив наконец с себя оцепенение, Тео помог Ленсу захлопнуть двери и накинуть тяжелый засов, а после огляделся. Один из инквизиторов — невысокий толстяк — пятился от щерящегося черепа, чьи зубы были перепачканы кровью. Второй — долговязый парень, едва ли старше самого Тео — застыл на месте, побелевшими пальцами сжимая древко копья. В это время из-под груды мусора показался Спайк.

— Итак, по итогу мы все равно пришли к старому доброму насилию, — произнес он, отряхиваясь и доставая меч. — И стоило тратить силы и время на это представление?

Походивший на истукана высокий инквизитор огляделся, издал какой-то невразумительный звук, походивший на мышиный писк, и попытался проткнуть Птаху копьем. То был скорее жест отчаяния — с легкостью увернувшись от неловкого удара, Птаха подсечкой уронила парня на пол, а после ударом в висок отправила его в незабытье.

— Господин Рихтер! — Ленс жестом остановил Спайка, который, нехорошо улыбаясь, уже направился в сторону всхлипывающего толстяка, что сидел прямо на полу, прислонившись спиной к стене, и баюкал покалеченную руку. — Отзовите своих людей — в противном случае эти двое погибнут.

В ответ раздался издевательский смех, походивший на карканье.

— Ты и впрямь думаешь, что мне не плевать на этих безродных кнехтов? Можете хоть содрать с них шкуры живьем, если успеете. Поджечь эту халупу, живо! И помните — самозванца взять живьем, с остальными можете не церемониться!

Снаружи действительно послышалась какая-то возня — и вскоре в нос Тео ударил запах дыма. Подбежав к задней части амбара, Ленс ухватился за выпирающую доску. Спайк понял его замысел без слов и бросился ему на помощь — вскоре в стене уже сквозило отверстие, достаточное для того, чтобы выбраться из сарая, пускай и согнувшись в три погибели.

— Что, цыпленок, уже нагадил в штанишки при виде злых церковников? — хихикнул Базузу, когда к нему приблизился Тео. — Если б не твой дружок, тебя бы напичкали железом.

— Заткнись, — буркнул Тео, сунул зубоскалящий череп в сумку и поспешил за остальными.

Выбравшись наружу, они пустились бежать и, признаться, это оказалось тем еще испытанием. Они продирались сквозь кустарники, хлещущие по их лицам острыми ветками, перепрыгивали коряги и перебирались через овраги по колено в зловонной жиже. Вскоре в бок Тео точно вонзили раскаленную добела иглу, перед глазами запрыгали разноцветные пятна, ноги же свело судорогой.

Поняв, что еще хотя бы десять футов в подобном темпе — и он потеряет сознание, Тео остановился, оперся рукой о дерево и сложился надвое, с трудом переводя дыхание. Спайк выглядел не лучше — казалось, он сейчас вырыгнет на сапоги завтрак, обед и ужин — но вот Ленс и Птаха с виду ничуть не устали, разве что первый слегка запыхался, а волосы второй прилипли ко лбу от пота.

Похоже, их четверке удалось оторваться от погони. Неровная местность сыграла им на руку, не давая проехать напрямую маститым скакунам церковников и они, видимо, решили обогнать беглецов и взять их в клещи. Будто бы в подтверждение мыслей Тео откуда-то слева и справа разом раздались выкрики — он же не сдержал громкий стон, представив, что ему вновь предстоит пуститься в бег.

— Пойдемте, — решительно произнес Ленс и двинулся было вперед. — Чем дольше мы медлим, тем меньше у нас шансов…

— Ну уж нет, святоша, — ощерил крупные зубы Спайк и преградил ему путь мечом. — Один раз мы тебя уже послушали и вот к чему это привело. Теперь поступим по-моему — на своих двоих от всадников мы все равно не уйдем, рано или поздно твои бывшие дружки наступят нам на пятки. А значит — нужно драться.

Ленс нахмурился и поджал губы, но возразить ему было нечего. Действительно, если в лесу у них есть какие-никакие шансы разминуться с инквизицией, то выйди они на свободную местность — и те попросту загонят их словно охотничьи псы встревоженных кроликов. Взяв в ладонь шмат грязи, Спайк щедро смазал ею лицо с одеждой, а потом затаился у скрюченного деревца, почти слившись с бурым стволом.

— Что, Бел, как в старые добрые, а? — тихо произнес он, покуда вопли и ржание коней становилось все ближе и ближе. — Помнишь, как мы устроили засаду на тех ублюдков из Диких Вепрей?

— Помню, — столь же негромко ответила Птаха, что до того успела с ловкостью белки забраться на дерево и теперь скрывалась меж густых крон. — Ты тогда чуть не отрубил мне ухо.

— А ты мне потом за это глаз подбила. Эх, были времена… Не путайся под ногами, малой, оставь грязную работу профессионалам и смотри повнимательней. Глядишь, чему и научишься.

Тео, схоронившийся за большим валуном, был все внимание. Первые два инквизитора въехали на поляну на полном скаку. Выждав удачный момент, Спайк выпрыгнул прямо под копыта несущихся коней. Заржав со страха, одна лошадь стала на дыбы, скинув ошеломленного всадника на землю, и умчалась прочь. Второе животное оказалось чуть более храбрым и просто повело хозяина в сторону. Птаха слетела вниз словно коршун. Сбив церковника на землю, она одним резким взмахом перерезала ему горло от уха до уха и повернулась было ко второму, но Спайк уже вытирал об его плащ испачканный кровью клинок.

— Один — один, — ухмыльнулся он.

Следом на поляне показалось два спешенных инквизитора в сульфитовых доспехах. При виде зеленоватого металла, у Тео невольно заныли зубы. Он не обладал врожденными способностями к волшебству, но долгое тесное соседство с Базузу дало свои плоды, оставив на Тео отпечаток Той Стороны. На любого, лишенного магического таланта, сульфит действовал точно также, как и любой другой металл, но для чародеев он был подобно яду, путая мысли и отравляя тело. И чем могущественнее был колдун, тем более пагубно воздействовал на него сульфит. Тео слышал, что с некоторых шрау не снимали сульфитовые кандалы и ошейники днем и ночью, заставляя синекожих гигантов в конечном итоге сходить с ума или умирать мучительной смертью.