Белая фарфоровая кошка, которая слишком много знала

— Тебе показалось, — холодно заметила Виктория.

— Тётушка… — начал я.

— Нет! — взвизгнула Виктория. — Я же сказала — я всё сделала сама. Одна, ясно?! Одна!

Я не пошевелился. Здесь не было правильного ответа. А Виктория обратила внимание на мой журнал, открытый на последней странице.

— А, это и есть твой журнал? — с интересом спросила она. — В который ты всё записываешь?

Я кивнул.

— Прелестно! — Виктория восхитилась. — И там ты конечно напишешь, кто убийца, когда закончишь это дело?

Я пожал плечами.

— Не люблю незаконченных книг, — сказал я.

Тогда Виктория понимающе кивнула, а затем опёрлась руками на стол и наклонилась ко мне близко. Так близко, что я чувствовал запах пороха от её пистолета.

— Ты положительно нахал, — усмехнулась она. — Но мне это нравится. Знаешь, редкий мужчина может сохранить самообладание под дулом пистолета. Сделаем вот как. Бери ручку и пиши. Готов? Значит, так. "Убийца победил. В этой истории детектив погибнет, а убийца победил." Записал?

Я прилежно записал каждое сказанное ей слово.

— А теперь, — Виктория встала у меня за спиной, у самого окна. — Пиши всё, что произошло в этой комнате. Каждое слово, и не пропусти ничего! Иначе я сразу убью тебя. А потом запиши здесь логин и пароль. Я проверю их, и если они подойдут — Аева останется в живых. Если нет — сам понимаешь.

А дальше она сказала фразу, которую, очевидно унаследовала от отца. Фразу, которой меня запугивали ещё Дрю и Джо.

— Пока пишешь — ты жив.

И вот я практически дописал. Дважды у меня переставала писать ручка, Виктории даже пришлось дать свою. Один раз я остановился размять руку, и Виктория едва не прострелила мне её. Осталось лишь одна маленькая, но очень существ

22:40

Вроде всё.

Согласно плану, через второй выход должен был войти Джейкоб с пистолетом, сказать, что Кенни найден и что Филида проиграла. Согласно этому же плану я уже должен был её обезоружить. Я бы сказал: "Джейкоб, ты опоздал". Но всё пошло не так.

В кабинет ворвался Джон, который бывший. Он вошёл в мой кабинет как пуля сорок второго калибра входит в тело несчастной жертвы, и в глазах его я читал гнев. О, Джон был в гневе!

— Карл, — без предисловий сказал он. — Это зашло слишком далеко.

Не удивил. Я поднял брови. Джон попробовал отдышаться.

— Карл, — снова начал он. — Послушай. Мы не хотим… Ладно, я не хочу, чтобы это вышло из семьи, Карл.

На Викторию с пистолетом он даже не посмотрел, хоть она и стояла у меня за спиной. И тут я сообразил: он просто не видит пистолета!

— Карл, я всё понимаю. Про тебя и Розмари, но…

И тут Джон, судя по всему, увидел пистолет. Он прервался на полуслове воззрился на Викторию.

— Стой, — приказала Виктория. — Руки, чтобы я видела.

Ну конечно!

— Филида, мы можем помочь… — начал Джон, и поднял руки вверх.

Виктория усмехнулась.

— Вот, ты меня наконец-то заметил! Даже вспомнил, как меня зовут!

— Мы одна семья, — спокойно продолжил Джон.

— Никогда мы не были одной семьёй, — сухо перебила его Виктория. — Вы ещё как-то принимали к себе Виирле, а меня считали таким невзрачным приложением к ней. Все говорили: вот через пять лет ты будешь как Розмари — но нет! Я никогда не буду как она, и вы все это знали! Я всегда должна была оставаться в тени, как тётушка Джейн. Нет, Филида, ты ещё слишком молода! А теперь — смотри, ты пришёл сюда! Сам! По своей воле! И даже вспомнил, как меня зовут!

— Мы всегда тебя любили, — Джон не отвёл глаз.

— Нет! — крикнула в ответ Виктория.

— Филида… — снова попробовал Джон.

— Нет! — завопила Виктория и выстрелила.

Джон пошатнулся. На правом его боку проявилось багрово-красное пятно. Через секунду он упал навзничь, но нашёл силы поднять голову. Его взгляд… Это был тот самый взгляд, который преследует убийцу всю жизнь. И даже у самого конца, когда убийца будет лежать на смертном одре, последнее, что он вспомнит перед тем, как закрыть глаза навеки, будет этот убитый человек и его взгляд.

И тут Виктория совершила ошибку, которая спасла мне жизнь. Она заговорила.

— Почему никто не говорил мне, — произнесла она у меня за спиной, — что убийство — это не только просто, но и приятно?

И тогда я добавил в голос столько стали, сколько смог найти в себе.

— Потому что это не так, — ответил я.

Ствол упёрся мне в затылок.

— Почему же? — промурлыкала Виктория. — Смотри: Джон скоро истечёт кровью, а затем и ты отправишься за ним. Если с Розмари я сомневалась, с Фрэнком было сложнее, то Джеймса я убила быстро и чётко. А теперь Джон. Смотри же!

Она подошла к Джону, тронула его ногой, усмехнулась, а затем направила на лежащего пистолет, на некоторое время перестав целиться в меня. Но я ничего не сделал. Мог бы схватить пистолет в столе, мог бы сам под него спрятаться — да много чего мог бы! Но не сделал. Может быть я верил в Джейкоба, а может быть просто сглупил — уже и не скажу.

— МакКавити, — продолжила Виктория. — Всегда решали проблемы так. И это работало, Карл!

Мне нужно было срочно сыграть на её эмоциях, иначе она просто добила бы Джона. Время играло против меня: Джон истекал кровью и уже отключился.

— До дядюшки Стивена? — спросил я.

— До дядюшки Стивена, — она снова посмотрела на меня и начала медленно поднимать пистолет.

— Тогда почему его сдали? — я старался сохранить спокойствие.

— Откуда я знаю? — усмехнулась Виктория.

— Зато я знаю, — ответил я спокойным голосом. — И даже знаю кто это сделал.

Виктория приопустила пистолет.

— И кто же?

— Как ни парадоксально, это был Джеймс, — ответил я. Нужно было быстро придумывать что-то связное и логичное. — И дело было отнюдь не в переходе семьи на легальный бизнес. Дело было в женщине.

— В женщине? — поинтересовалась Виктория. Ага! — подумал я, — вот и зацепил!

— В женщине. Та самая Джуди, что была с дядюшкой Стивеном. Дело было в ней.

Я понял, что ухожу в сторону: нужно было вернуть всё в русло "убийство не решение" — но мысли в голову решительно не шли.

— А в чём было дело? — спросила Виктория с неподдельным интересом.

— Она была на яхте со Стивеном, помнишь? И тоже получила пулю. Так вот, когда Джеймс сдавал Стивена, он рассчитывал, что Джуди на яхте не будет.

Я понял, что нащупал нужную мысль. Осталось лишь хорошо её ввернуть.

— Поэтому, — продолжил я, — семья и перешла в результате на легальный бизнес. Джеймс передал все полномочия Кенни, а дальше ты и сама знаешь. Представь, какие призраки его преследовали. Одна невинная девушка, которая…

Тут я, кажется, перегнул, потому что Виктория подняла пистолет. Спас меня стук в дверь. Спокойный и настойчивый. А ещё — и этого Виктория не могла знать — это был наш с Джейкобом секретный стук.

— Кто там? — успел крикнуть я.

Виктория обернулась.

— Presto! — ответил из-за двери Джейкоб.

Виктория тут же выпустила три пули в дверь. Молча и без предупреждения.

— А теперь брось пушку, девочка.

Это сказал не я. Это сказал дядюшка Кенни. Он стоял у задней двери моего кабинета и держал на прицеле Викторию.

Виктория направила было пистолет на своего престарелого дядюшку, но не успела. Кенни выстрелил. Это был предупредительный выстрел, и пуля прошла в каких-то десяти сантиметрах от лица Виктории.

— Брось пушку и слушай меня, девочка, — строго сказал дядюшка. — Детектив ошибся насчёт Стивена. Знаешь, кто его убил? Я. Лично. Никому и никто его не сдавал, я просто пришёл на его яхту, прибил вначале Джуди, потом — его самого. А теперь ты у меня на мушке, и скажи, почему я не должен убить и тебя.

Глаза Виктории расширились, губы задрожали.

— Знаешь, ты права, — продолжил Кенни. — Бешеную собаку надо пристрелить. Ты убила Розмари, Фрэнка и Джеймса, а теперь попыталась убить Джона. У меня нет причин оставлять тебя в живых. МакКавити всегда так делали, верно?

Виктория опустила пистолет.

— Дядюшка, — начала она, но дядюшка выстрелил снова. Не в Викторию, а в многострадальную белую фарфоровую кошку на полке позади неё. Кошка разлетелась на мелкие осколки.

Виктория вскрикнула.

— Почему, — с нажимом повторил дядюшка, — я не должен убить тебя?

— Дядюшка! — чуть не плача закричала Виктория.

Кенни опять выстрелил. В этот раз пуля пробила паркет буквально в пяти сантиметрах от её ноги. Виктория уронила пистолет и всхлипнула.

— Убийство — хороший выход, правильно? — продолжал напирать Кенни.

— Пожалуйста, не надо… — чуть не плача произнесла она.

— Почему? — тяжёлым, как приговор голосом спросил Кенни.

— Я хочу жить! — взвизгнула Виктория.

— Розмари тоже хотела, — Кенни сделал один шаг в сторону своей внучатой племянницы.

— Дядюшка, я больше никогда…

Кенни сделал ещё один шаг вперёд.

— И Фрэнк больше никогда.

Слёзы брызнули из глаз Виктории.

— Дядюшка, прошу тебя!

— А Джеймс просил? — Кенни подошёл ещё на шаг. — Почему убить тебя — не выход?

— Потому что убийство вообще не выход! — выпалила Виктория.

Кенни прищурился.

— Ты только что заявляла обратное, — сурово сказал он. — Так почему я не должен убить тебя прямо сейчас?

Виктория побледнела. Она стала похожа на призрака.

— Потому что мы одна семья! — закричала Виктория.

Кенни кивнул.

— Ты…

Он не договорил. Виктория дико, нечеловечески закричала и бросилась к окну. Короткий крик — а затем удар. Шестой этаж.

Что было потом? Скорая, Джон, который выжил, Виктория, которая умерла на месте, бледный как сама смерть Джейкоб, а ещё — каменно-спокойный дядюшка Кенни.

— Мне понравилась твоя версия про Стивена, — сказал он мне. Последнее, что я ожидал от него услышать в этот момент.

— Мне тоже понравилась Ваша, — заметил я. — У меня уже коллекция версий этого события. Одного не могу понять: а кто-нибудь вообще знает, как было на самом деле?

Кенни пожал плечами.

— Джеймс знал, — коротко ответил он.

Воскресенье

8:10

Она возникла из утренних теней за моей дверью, робко постучала и, дождавшись моего "войдите", серой мышью вошла в мой кабинет. На ней было чёрное платье, скромное и незаметное. Ни шляпы, ни вуали: это ей было не нужно. Она была юна, но уже знала кое-что о жизни и то, какие страшные люди затесались среди её родственников. Она не была девушкой в беде. Она не была роковой женщиной.

Девушки, которые приходят к частному детективу в наше неспокойное время редко являются теми, за кого себя выдают. Но к Виирле сегодня это не относилось.

Она позвонила мне на сотовый посреди ночи. Очень сдержанно и спокойно попросила о встрече. Извинилась за столь поздний звонок. Сказала, что ей просто не к кому идти… И вот она переступила мой порог. Зашла, перебирая в руках сумочку. Села в кресло для посетителей. Я подошёл к ней. Спросил что-то. А она заплакала.

— Карл, что мне делать? — спросила она.

Я вздохнул.

— Карл, скажи, — снова заговорила Виирле. — Почему в детективах люди не плачут, когда кого-то убивают?

— Знаешь, Виирле, ровно этот вопрос мне задавала Аева.

— И что ты ей ответил? — она подняла на меня свои большие заплаканные глаза.