Дело об исчезновении графа де Бриенна

Марк упрямо взглянул на него, и старик, нагнувшись, положил свою белую сухую ладонь на его руку.

— Я прошу тебя, послушай своего старого деда, побереги себя ради моего спокойствия. Ты уже несколько раз за последние дни заставлял меня беспокоиться о тебе. Возможно, сейчас ты и чувствуешь себя хорошо, но несколько часов в седле могут быть опасны для твоего здоровья. Твоя только начавшая затягиваться рана может снова открыться. Повремени всего лишь один-два дня. За это время ты настолько окрепнешь, что выдержишь дорогу до Дре без последствий для себя. Я ничего не запрещаю тебе, мой мальчик. Я только прошу тебя, сделай одолжение своему деду.

Марк вздохнул, и покачал головой. Он никогда не видел грозного маркиза де Лианкура таким, и даже представить себе не мог, что он может просить там, где вправе приказать, не говоря уж о проявлении такой трогательной заботы.

— Хорошо, ваше сиятельство, наверно вы правы. Мне следует отложить это до следующего светлого утра. К тому же мы до сих пор не выяснили, где находится тайник, куда эти разбойники прятали свою добычу. Пожалуй, мне стоит сегодня заняться этим.

— Вот и отлично! — маркиз улыбнулся. — Теодор в полном твоём распоряжении. Он знает здесь всё и довольно смышлён.

— О, да! Я заметил… — усмехнулся Марк.

— Не будь к нему строг! — рассмеялся маркиз. — Ты же знаешь, что значит быть беспредельно преданным кому-то. Это, скорее, добродетель, чем порок. Уверяю, он будет так же верен тебе, как мне сейчас. А если у него не будет того, кому он может служить, он почувствует себя ненужным и несчастным. Я пойду к себе и займусь делами, а Саржа вызовет к тебе Теодора. Надеюсь, к обеду вы вернётесь в замок.

И вполне удовлетворённый своей маленькой победой, старик удалился.

Вскоре явился Теодор. Судя по тому, что при нём не было меча и плаща, он уже знал, что поездка в Дре отложена. Войдя, он поклонился и выжидательно взглянул на Марка.

— Вы обдумали то, о чём мы вчера говорили? — спросил Марк, хмуро взглянув на него. — Я о том, где эти негодяи могли спрятать награбленное?

— Да, я думал об этом, — кивнул тот. — Я решил, что они могли отдавать всё это на хранение папаше Тибо. Там их сокровища были бы под охраной тех двух монстров. Я уже отправил людей, проверить это. Они разберут завалы на пепелище и отыщут подвал трактира.

— Вряд ли они найдут там что-нибудь кроме запасов еды и винных бочек, — заметил Марк. — Не думаю, что они настолько доверяли Тибо, чтоб передать ему свою казну. К тому же на его трактир уже нападали разбойники, он стоит на дороге в лесу, и кто угодно может туда заявиться в то время, когда его сыновей не будет дома. Впрочем, проверить не мешает. Какие ещё могут быть варианты?

— Я всё думал о хижине той старой ведьмы, которая обратила братьев Тибо в чудовищ, — задумчиво произнёс Теодор. — Её боятся, и вряд ли кто-то сунется туда. К тому же, как вы сами видели, они оставили там её труп. Каждый, увидев раны на её шее, придёт в ужас и сбежит. Может, там?

— Главное достоинство этого места является и его недостатком. Её хижина находится далеко в лесу, проехать туда в тёмное время, не заблудившись, невозможно. Да и каждый раз делать такой конец через глухие леса… Это неудобно. К тому же вся поляна перед хижиной заросла травой. Если б там бывали всадники, они бы неизбежно оставили свои следы. Где-то трава была бы вытоптана, где-то — объедена конями, где-то остался бы навоз. Но ничего подобного там не было. Я полагаю, что это место должно быть где-то недалеко от дороги, по которой они обычно проезжали. Они ведь часто охотились?

— Ну, да. Гастон слыл заядлым охотником. Иногда пропадал в лесах по нескольку дней.

— Вот как? Наверно сидел в засаде, но несколько дней? У него должно быть место, где он мог переждать ночь и непогоду, отдохнуть, отпраздновать удачу. Вы понимаете, о чём я?

— Его логово?

— Именно. Обычно у каждой шайки есть место, где они базируются. Так можно спрятать оружие, предназначенное для разбоя, отмыться от крови, отстирать запачканную одежду, просто снять с себя дорогой охотничий камзол и надеть что-нибудь практичнее и удобнее. Это место, как правило, бывает доступно, но хорошо укрыто от чужих глаз. Оно должно быть пригодно для ночёвок, там должен быть запас дров, еды и вина, там можно накормить и оставить под крышей коней. И там же, чаще всего, прячут добычу. Есть где-то поблизости дома, подходящие под это описание?

— Охотничьи домики? Есть несколько, но обычно в них живут лесничие. Не думаю, что они заодно с Шательро, хотя он мог кого-то из них подкупить. С другой стороны туда в любой момент может нагрянуть маркиз, кто-то из управляющих или слуги, которые время от времени наводят там порядок и пополняют запасы.

— Зайдём с другой стороны. Они всегда ездили на охоту втроём?

— Нет. Шательро участвовал в каждой охоте его сиятельства. Маркиз до сих пор любит носиться по лесам и горам со своими загонщиками и ловчими. Он так же не пропускал ни одной охоты, когда его приглашали соседи. Ну, и иногда выезжал со своими друзьями, этими никчёмными болтунами де Рамо и де Гекленом. Последний и вовсе таскался за ним как привязанный.

— Вы хотите сказать, что даже когда Гастон уезжал из города на тёмную ночь, де Геклен ехал с ним?

— Бывало и такое, — пожал плечами Теодор.

Марк вспомнил испуганного рыхлого юношу и задумчиво взглянул на собеседника.

— У де Гекленов есть здесь свои владения?

— Небольшой замок Матефелон и леса вокруг него. Наш толстяк Коломбейн — младший сын от второй жены, и отец поставил его здесь управлять этим небольшим поместьем, когда-то принадлежавшим его деду по матери. Старший сын и сам кавалер де Геклен живут на севере, ближе к столице. Этот не титулованный, но достаточно богатый человек живёт в большом замке, и имеет обширные пахотные земли. Он торгует пшеницей, да так успешно, что уже выбился из купцов в рыцари, а там глядишь и купит себе титул барона.

— Где находятся земли Матефелона? — спросил Марк и, на минуту выйдя в кабинет, вернулся с картой.

— Вот здесь, — Теодор ткнул пальцем в треугольник на северной границе Рошамбо, примыкающий к Лианкуру на востоке.

— Направляясь к дороге на Сен-Марко и возвращаясь, они каждый раз должны были проезжать мимо! — воскликнул Марк. — Там есть какие-то охотничьи домики или что-то вроде этого?

— Не знаю. Этот поросёнок в бархате так заносчив, что не хочет даже смотреть в мою сторону, не то что приглашать меня на охоту в свои угодья.

— А где сейчас этот поросёнок?

— Думаю, в своём доме. Он перепугался, узнав, что де Шательро чуть не убил вас у него в подвале, а я ещё припугнул его, обвинив в соучастии. Я велел ему сидеть смирно и не высовываться, а заодно направил к его дому своих людей.

— Идёмте к нему, — проговорил Марк, сворачивая карту.

— Может, приказать доставить его сюда? В подвале он будет более разговорчив.

— Боюсь, что он упадёт в обморок от страха, и мы ничего не узнаем. И к чему такая жестокость, Теодор? Это излишне. Всегда же можно спокойно поговорить. Многие люди готовы облегчить душу без дополнительных угроз. Достаточно просто рассказать им, что случается с теми, кто не хочет сотрудничать с тайной полицией.

Коломбейн де Геклен встретил их в нижнем холле. Он был неопрятно одет, встрёпан и на его лице застыло уже привычное выражение ужаса. Увидев Марка, он задрожал и едва не хлопнулся на колени, то ли потому что они подогнулись, то ли для того, чтоб молить о пощаде.

— Сядьте! — приказал Марк, и юноша послушно сел на ближайший стул. — Рассказывайте, как случилось, что вы оказались членом шайки, занимавшейся разбоем на дороге в Сен-Марко. Учтите, они уже рассказали нам о вас достаточно, так что лгать и запираться не советую. Если я буду удовлетворён вашими ответами, то пока оставлю вас здесь под домашним арестом. Итак?

— Шайка? — заплетающимся языком повторил Коломбейн. — Какая шайка? Я ничего не знаю о шайке. Разбой? Это не правда! Я никого никогда… Я просто… У меня долги, ваше сиятельство, понимаете? Я играл в притоне. Мои кредиторы угрожали обо всём сообщить отцу и затребовать долг у него, или просто убить меня… Когда как. А потом Гастон де Шательро сказал, что решит эту проблему. И он решил, никто ко мне больше не приставал. Он сказал, что уплатил мой долг и велел мне написать расписку на ту же сумму, дескать, потом, может, по частям я ему отдам. Мы же друзья.

— И вы написали?

— Конечно, если он оплатил долг, то… Он никогда не требовал у меня возврата денег, приглашал на пирушки, защищал, когда меня обижали. Я считал его своим другом. Впервые появился кто-то, кто относился ко мне так хорошо.

— И вы ездили с ним на охоту?

— Что? Да! Нет, я не люблю охоту. Не люблю долго ездить верхом, у меня потом болит поясница. Но Гастон очень любил охотиться, и я предоставил ему для этого свои угодья. Я всё время был у себя в замке, а он со своими слугами охотился.

— Значит, он ночевал в замке?

— Нет. Иногда. Но чаще в охотничьем домике. Я отдал ему ключ, и он сказал, что ему там удобнее. Можно вернуться из леса ненадолго, обогреться и ехать снова. А замок на горе и туда нужно подниматься.

— То есть вы предоставили ему свой охотничий домик? Вы сами бывали там с тех пор?

— Нет. Гастон сказал, что берёт этот домик в аренду в счёт долга, и велел, чтоб ни я, ни мои слуги туда не совались.

— Почему?

— Ну… — де Геклен замялся. — Он сказал, что иногда будет встречаться там с дамами. Он помолвлен, и если его сиятельство маркиз де Лианкур узнает… будет сердиться.

Марк обернулся и взглянул на Теодора. Тот улыбнулся и кивнул.

До темноты они ещё успели съездить в тот охотничий домик, который теперь, и правда, превратился в логово разбойников. Внутри было грязно, кругом валялись объедки, черепки разбитых кувшинов и какой-то мусор. Пока Марк, Теодор и его люди обыскивали дом, де Геклен, приведший их сюда, бродил, растерянно озираясь по сторонам, видимо, до сих пор не веря, что его друг виконт де Шательро превратил его уютный домик в такой хлев.

В одной из комнат Марк нашёл в углу сваленную кучей одежду из кожи. На ней были следы крови. Рядом на лавке валялась маска из чёрной ткани с прорезями для глаз. В других комнатах они нашли одежду, видимо, снятую с жертв, здесь были вещи из дорогих тканей, иногда тоже залитые кровью. Марк отыскал среди них изящную кружевную накидку. Наверно, если б на ней не было бурых пятен, то этот негодяй вполне мог бы подарить её Орианне.

— Я нашёл, — заглянул в дверной проём Теодор, и Марк вслед за ним спустился в подвал, где между бочонками с вином стояли сундуки.

Один из них был уже взломан, крышка откинута и в свете факелов в нём блестели драгоценности и монеты. Чуть дальше лежали тюки ткани, коробки с лентами и кружевами, сложенные кучей новые сёдла и хомуты, несколько ящиков с охотничьими стрелами и завёрнутые в холстину новенькие луки, украшенные серебряными накладками. Пока Теодор возился с замками остальных сундуков, Марк прошёлся по подвалу, который был завален товарами и ценными вещами.

— Здесь чеканные кубки с мануфактуры и серебряная посуда, — сообщил тем временем Теодор. — В другом сундуке одежда из бархата и дорогого сукна, в основном женская. Вышитые жемчугом повязки и златотканые пояса.