«Копкейк»

"Копкейк"

— Вчера мэр Поллард официально заявил о вашей отставке. Вы знали заранее или это стало для вас сюрпризом?

Деклан Кидд постарался незаметно сделать глубокий вдох. Будучи шефом полиции своего родного городка под названием Шеон уже пятнадцатый год, он всегда честно отвечал на вопросы журналистов. Все эти годы он строго следил за всем, что происходило на вверенной ему территории, стойко удерживая нейтралитет между мафией под одним боком и политиками под другим. Пока мэр, этот старый ублюдок Бенджамин Поллард, не решил его убрать. Посмеиваясь, отправить Деклана в его сорок четыре года на пенсию, чтобы сделать шефом полиции своего зятя. Конечно... Конечно, Деклан не знал об этом заранее.

— Сюрпризом.

Сохранять на пресс-конференции невозмутимый вид было легко, врать — чертовски трудно. Деклану казалось, что от этого он словно теряет себя, забывает, кто он такой на самом деле. Но не это волновало его больше всего, а то, что он знал, что не будет бездействовать, не уйдет покорно домой, чтобы остаток жизни провести на диване с телевизором и выпивкой. Но не отличаясь предсказуемостью, Деклан и сам не знал, на что он пойдет в эти отведенные ему мэром последние девяносто дней.

— Вы знаете имя своего преемника?

Чейз Холден.

— Нет. Я сделал свою работу и сдаю пост.

— Отставка в сорок четыре года — это слишком рано. Вы пытались оспорить это решение мэра?

— Приказы исполняются, а не оспариваются.

Погрязший в коррупции Поллард всегда делал все бесцеремонно, нагло, без предупреждения. Безупречный внешний вид и не сходящая с лица белоснежная улыбка делали его в глазах горожан идеальным. И только Деклан знал, что на самом деле это улыбка вечно голодного хищника. Казалось, еще одна-две коррупционные схемы, и в глазах Полларда уже открыто загорится демонический огонек. В кино влиятельные злодеи, контролирующие город, играли с судьями в гольф. Поллард играл с ними в теннис, и на этом отличия заканчивались.

— Могли ли стать причиной всему этому ваши личные взаимоотношения с мэром?

— Конечно.

Мэр уже дошел до того уровня, где честный коп — враг, а не помощник. Он знал, что горожане ни одного шефа не любили так, как Кидда, и попросил его не предавать их и посидеть оставшиеся дни тихо, ни во что не впутываясь, чтобы так же тихо, героем, уйти. В этот момент Деклан понял, что мэр знает и кое-что еще.

Немногим раньше Деклана уходил в отставку и его заместитель, Мейсон Ирвин. Деклан знал Мейсона тридцать лет, и двадцать из них тот осознанно нарушал закон, даже несмотря на то, что с определенного момента каждый украденный доллар стал приносить ему больше страданий, чем радости. На него написали доносы, и в итоге разразился крупнейший в истории Шеона коррупционный скандал. Конечно, сам факт взяток доказать не удалось, но все равно всем стало ясно, что дни Ирвина в полиции сочтены. Деклан уже с трудом узнавал старого друга. От бравого офицера не осталось и следа — он увядал под грузом общественного давления и нестерпимого стыда. Но друзья всегда остаются друзьями, и как бы ни относился к коррупции Деклан, Мейсона сейчас ему было жаль. Однако за все эти годы махинаций тот успел заработать себе столько, что до конца жизни уже мог не шевелить даже пальцем, в то время как Деклан на чистую честную зарплата шефа имел лишь небольшой домик да старый пикап, который с каждым днем заводился все с большим трудом. Деклан прекрасно понимал, что спорить с мэром бесполезно и бессмысленно — ровно через девяносто дней путь в полицейский участок будет ему закрыт.

Мейсон, протягивая лист бумаги, на котором были написаны имена тех людей, которые «помогли» ему накопить деньжат на безбедную старость, не спрашивал, почему Деклан согласился на все это, он лишь спросил:

— Почему полмиллиона, Дек? Почему не миллион?

— Потому что все хотят заработать миллион. Решил попробовать что-то новое.

— Дек... Я помню наш уговор, но я хотел бы добавить в список еще одно имя. Натаниель Фрай.

— Фрай?

Это имя знал каждый в городе, но мало кто мог объяснить, кто это такой на самом деле. В неприметном пожилом мужчине, неизменно носящем старомодные джинсы и вязаные свитера, жертвующем на благотворительность, изредка посещающем светские банкеты, в страстном охотнике и поэте-любителе сложно было опознать руководителя старейшей и могущественнейшей преступной группировки. Натаниель следовал порядкам, установленным еще его прадедом, — Фраи редко опускались до банальных убийств и ограблений. Они делили сферы влияния между группировками поменьше, давали защиту тем, кто в ней нуждался, договаривались с официальными органами, если того требовало дело. Они были больше контролирующей стороной, чем непосредственными участниками. Но порой их почтительный подход усыплял бдительность. Два года назад один торговец оружием решил расширить свой бизнес на соседние территории, не получив на это разрешения, и вся его семья поплатилась за это. За четыре недели Фраи убили тридцать одного человека, включая стариков, женщин и подростков, и они сделали все, чтобы об этом написали в каждой газете.

— Нет, Мейсон, мы договаривались! Это никогда меня не касалось, и сейчас касаться не будет!

— Прошу, выслушай меня. У меня есть кое-какие обязательства...

— Твою ж мать, Мейсон! Я только час назад сказал на пресс-конференции, что полиция не работает с мафией!

Деклан с силой захлопнул дверь кабинета Ирвина, напугав сидевшую в приемной Эмму.

— Никого ко мне не пускать, — сказал он ей и скрылся в своем кабинете.

В жизни Деклана все самые банальные вещи происходили самым небанальным образом. Например, обычно жены, прежде чем уйти из дома, закатывают скандал или как минимум устраивают серьезный разговор, но Джейн просто исчезла. Обычно родители жены всегда обвиняют мужа в том, что он сделал их дочь несчастной, но мать Джейн, Элис, поддержала Деклана. Про мужчину, с которым теперь жила Джейн, Деклан знал только то, что он годился ей в сыновья. Говорили, ему лет двадцать, и говорили, он очень обеспечен. Из всех возможных фактов, которые может знать мужчина о любовнике своей жены, Деклану достались самые болезненные.

Он хотел найти ее и поговорить. Просто спросить: «Почему?». У них практически не было ссор, Джейн всегда крепко обнимала его, когда он возвращался с работы, и бегло внимательно осматривала — не ранен ли. Но ее мать сказала, что она сама найдет сбежавшую в неизвестном направлении дочь, образумит ее и убедит встретиться с Декланом, а он все это время должен сидеть тихо, чтобы не испортить все своим вмешательством. Что еще можно было испортить, Деклан уже не понимал. Лишь хотелось не то плакать, не то дико хохотать от всей этой безумной ситуации — шеф полиции доверил поиски своей жены старушке, вооруженной телефонной книгой.

Первый месяц после ухода Джейн он вечерами слонялся по пустому дому, в тишине и темноте. Второй месяц сидел на диване перед выключенным телевизором. На третий месяц он стал допоздна оставаться в участке, чтобы как можно меньше времени проводить в опустевшем доме. Их двадцатичетырехлетний сын давно перебрался в город побольше, поступил в университет, умудрился жениться на дочери какого-то богача и укатил с ней в семимесячный свадебный тур, прихватив с собой несколько друзей и младшего брата.

«Джейн, если ты меня разлюбила, я не буду добиваться от тебя невозможного. Просто не дай мне погибнуть, ладно?»

* * *

Через пару дней, в воскресенье, раздался стук в дверь. Деклан поднялся с дивана с глупой надеждой, что это Джейн, но на пороге он увидел Мейсона с двумя крепкими парнями за спиной.

— Извини за неожиданный визит, Дек, но мы можем поговорить? Они останутся снаружи.

Деклан молча шагнул назад, и Мейсон зашел в дом и закрыл дверь.

— И давно ты ходишь с телохранителями? — спросил Деклан, проходя в кухню.

— Это люди Фрая, Дек, — голос Мейсона был глухим и бесцветным.

— М-м-м. Значит, теперь появляешься на людях в обществе мафии?

— Я сегодня улетаю. Навсегда. Мы больше не увидимся, Дек, у меня будет новое имя, новые документы, новая биография. Все новое. Просто заберу Гленн и девочек и исчезну отсюда.

— А твои мафиозные друзья, — Деклан повернул голову к окну, — как к этому относятся?

Мейсон вздохнул и, казалось, попытался сильнее вжаться в стул.

— Поэтому я здесь, Дек, — дрожащим голосом заговорил он. — У меня обязательство перед ними. Они узнали, что я хочу уехать, и потребовали закрыть контракт сегодня же. А был контракт до конца года...

— Контракт? Серьезно? — усмехнулся Деклан. — Это теперь так называется?

— Не надо, Дек, — взмолился Мейсон. — Сейчас уже не до этого. Им нужен свой человек в полиции. Я не могу просто вернуть им деньги, с мафией это не работает. Если кто-то, кому я доверяю, не прикроет меня, мне конец. Ты меня знаешь, если бы я не боялся обнаружить своих девочек изрезанными на части, я бы не пришел.

Деклан прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Хотелось выдать Мейсону целую тираду на тему «Надо было думать раньше о своих девочках», но он сдержался и не стал его этим мучить. В любом случае то, что совершил Мейсон, и так будет мучить его до конца его дней. И особенно эта просьба.

— Если я не улажу все дела с ними в ближайшие часы, они начнут убивать. Меня, мою семью, всех моих дальних родственников. Боже, Дек, я даже не знаю, кого они еще могут убить.

— Дай им мой номер и скажи, что дело улажено. И не звони мне, я не хочу больше ни видеть, ни слышать тебя. Убирайся!

— Дек, спасибо! Я...

— Убирайся нахуй из моего дома! — рявкнул Деклан, буквально вышвырнув Мейсона на улицу.

Рухнув обратно на диван, он прикрыл ладонью глаза, словно ему было больно видеть дневной свет. Он старался не думать о том, что произошло, все равно такое сложно осознать. Деклан был самым популярным шефом полиции за всю историю города, и он частенько думал об этом не без удовольствия. Однажды в газете про него написали «Он ловит преступников», и это была самая высокая похвала, которую мог получить коп в Шеоне. И вот он, коп, который ловит преступников, согласился помогать мафии, рискуя однажды обнаружить на пороге своего дома сумку с частями тел своих детей. «Эй, помните того копа, который ловил преступников? Оказывается, он был мафиозной шлюхой». И все ради того, чтобы один коррупционер смог сбежать из страны. Ну как такое понять? Может, и к лучшему, что Джейн ушла и сыновья сейчас где-то на другом конце света...

* * *

«Восемь из десяти».

Такого принципа придерживался Деклан. Он позволял своим сотрудникам замять два дела для того, чтобы они смогли раскрыть оставшиеся восемь. «Восемьдесят из ста. Восемьсот из тысячи». Деклан гордился такой статистикой. Час назад он получил снимок, на котором была запечатлена семья Ирвина, поднимающая по трапу самолета. Конечно, их могли убить через мгновение после того, как сделали снимок, но Деклан знал, что Фрай этого не сделал. Но это не было и доказательством того, что Мейсон и его семья живы. Деклан мог расценить это только как выстрел стартового пистолета. Уже час, как он «официально» мафиозная сучка. И теперь он должен постоянно бояться за свою жизнь, за жизни своей жены и детей, но сидя за столом в своем кабинете, Деклан думал только о том, что теперь станет с его принципом «Восемь из десяти».