«Копкейк»

И потому, встретив через несколько часов Гиерру, Деклан совершенно не удивился.

— А, мистер Гиерра! Учитывая вашу страсть к театральщине, я боялся, что вы подержите тайну вокруг Дантиста еще денек-другой.

— Ну что вы, мистер Кидд, это у Робеспьера страсть к театральщине, не стоит путать артиста с его персонажем. Для вас я бизнесмен, любящий переходить сразу к делу. Давайте присядем в машину, — он открыл дверцу и изобразил приглашающий жест. — Вы и представить себе не можете, мистер Кидд, как сложно было работать над образом стереотипного маньяка. Пришлось обратиться к такой литературе, о существовании которой я предпочел бы не знать вовсе.

— А если бы объявился настоящий Дантист? Вряд ли он был бы в восторге от самозванца.

— Настоящий Дантист умер еще весной от сердечного приступа. Я узнал об этом совершенно случайно, от своего университетского друга, психотерапевта. Именно он, кстати, убедил Дантиста больше не убивать.

— А зачем убийства вам? Эти женщины — жертвы насилия со стороны мэра, было бы куда эффективнее разговорить их.

— Мистер Кидд, я потратил на них немало времени, чтобы понять, что от живых от них пользы меньше, чем от мертвых. Поллард многократно превосходит меня в умении запугивать людей.

— Вы обрекли женщину на чудовищные преступления.

— А чем вас не устраивает женщина в качестве серийного убийцы? Из всех моих должников Стелла оказалась самой сильной. И не только физически. К тому же у нее были причины рассчитаться со мной как можно скорее. Не будем вдаваться в подробности, но она очень, очень заботливая мать.

Деклан молча покачал головой — как он и думал, получив донос на Фрая, с Робеспьером будет нелегко.

— Ну и я ведь убил не всех женщин, пострадавших от мэра. Если бы убил всех, вы бы расстроились, а, мистер Кидд?

Деклан сумел сохранить на лице невозмутимое выражение — Гиерра знал даже об их ежедневных разговорах с Норой.

— Не могу сказать, что до конца понимаю ваш план, — заговорил Деклан. — Но зато понимаю, что вы дали достаточно поводов, чтобы арестовать вас.

— Да, но я попробую перекрыть их одной веской причиной не делать этого. Еще в школе в одном французском романе я прочитал об удивительной вещи — якобы в Париже были популярны заведения одного определенного типа. Богатые люди приезжали за город, снимали свои дорогие плащи, стягивали белоснежные перчатки, под присмотром фермера жестоко дырявили ножами быка, а потом, измазанные в крови, готовили на костре большой кусок мяса. Но вот что интересно... Для хорошего стейка нужно мясо молодого быка, здорового, полного сил. Все те сумасшедшие богатеи платили огромные деньги за то, чтобы им показали, куда всадить нож, чтобы животное мучилось подольше, но даже им не хватало духу прирезать молодого быка. Они смотрят в глаза пышущего здоровьем зверя и инстинктивно уходят, выбирают старого, с потускневшим взглядом. А потом со страшной улыбкой жуют свой горелый резиновый стейк. Но одновременно, мистер Кидд, чему нас учит природа? А тому, что старый зверь, не способный никому дать отпор, может выжить, если забьется в самый дальний угол и сделает вид, будто его вообще не существует. И тогда — может быть! — молодые хищники пройдут мимо, — Гиерра растянул губы в улыбке. — Приятно было повидаться, мистер Кидд. Я опаздываю на встречу.

Деклан лишь хмыкнул, глянув в круглые блестящие глаза-пуговки Гиерры, — такого намека на тему «не лезь — убью» он еще не получал.

— Мистер Кидд, — с переднего сидения обернулся Эван Барр, — я сегодня разговаривал с одним человеком, и он вспоминал о вас.

— О да, в последнее время я чрезвычайно популярен, — отозвался Деклан, распахивая дверцу машины.

— Так вот, не могу не спросить. Почему полмиллиона?

Деклан резко вскинул на него взгляд.

— Иди нахуй, Барр.

Деклан был в бешенстве. Об этих чертовых пятистах тысячах знали уже все, кто зажимал его в плотное кольцо. Но если раньше, примерно два месяца назад, он думал, что, не согласись он помочь Мейсону, все сложилось бы по-другому, то теперь понимал — по-другому не было бы. Он нужен Полларду, нужен Фраю и нужен Гиерре. Временно, но нужен.

* * *

— Конечно, я скучаю и хочу поскорее с ними увидеться.

— А ты не хотел бы увидеться со мной?

— Нора, но мы...

— Дай угадаю. Ты думал об этом, но потом понял, что это принесет нам лишь больше страданий. К тому же это опасно, учитывая характер нашей работы, да и зачем все портить, когда нам и так хорошо, верно?

— Ну если ты знаешь, что я думаю, значит, ты думаешь точно так же, — усмехнулся Деклан.

— Да, Деклан, но разве это справедливо?

— Знаешь, что было бы более несправедливо? Если бы друзья застали тебя со мной в каком-нибудь баре. Ты забываешь, Нора, что я почти вдвое старше тебя.

— Не пытайся сказать мне, что ты старик.

Точнее, старый зверь, подумал Деклан, как его совсем недавно назвал Гиерра. Старый зверь, не способный дать отпор.

— Послушай меня, Деклан. Я со старшей школы окружена стариками. И пусть моим друзьям было восемнадцать лет, им пора было в могилу. Никаких идей, никаких ценностей, только вечная усталость на лице. Сейчас на работе все мои коллеги — глубокие старики. Они ни за что не борются, они видят себя уже на пенсии. А ты, Деклан, единственный, в ком я чувствую ровесника. В тебе есть жизнь.

Деклан коротко рассмеялся.

— Спокойной ночи, Нора.

Положив трубку, он собрался было отправиться в спальню, как вдруг с улицы донесся какой-то хруст. Дом Деклана стоял в миле от автобусной остановки, и случайно кто-то сюда забрести не мог. Вытащив из кобуры револьвер, Деклан распахнул дверь и вышел на крыльцо. Кругом было темно и тихо.

— Кто здесь? — громко произнес он, а когда в течение нескольких секунд никто не отозвался, вскинул руку вверх и выстрелил. — Выходи, или я расстреляю здесь каждый куст!

Тут же на тропинку перед домом вышел мужчина, и когда свет из открытой двери выхватил из темноты его лицо, Деклан опустил оружие.

— Было бы куда лучше, если бы вы предупредили о своем приходе, мистер Гловер, — сказал Деклан, пропуская частного детектива в дом. — Вы узнали что-нибудь?

— Да. Я знаю, где живет ваша жена, знаю, с кем она живет, знаю ее планы на дальнейшую жизнь. Признаться, я узнал больше, чем рассчитывал, но я ничего вам не скажу.

Дуло револьвера тут же взметнулось вверх, указывая точно в лоб детектива.

— Я подержу эту штуку в руке на всякий случай, — процедил Деклан. — Итак, что вы сказали?

— Я сказал, что не поделюсь с вами этой информацией, мистер Кидд. Видите ли, у Джейн... скажем так, возлюбленный Джейн — очень состоятельный человек. И хотя я один из лучших сыщиков в городе, он в два счета вычислил, что я за ним слежу. Мы поговорили втроем и условились, что если я перестану их тревожить, то получу очень хорошую должность в фирме, которой владеет мистер... — детектив развел руками, давая понять, что имя он не назовет.

— Ты хоть понимаешь, что я могу пристрелить тебя прямо здесь? — Деклан так прорычал эту фразу, что не узнал свой голос.

— Это было бы несправедливо, мистер Кидд. В конце концов, я вообще мог к вам не приходить, но я решил честно вам все рассказать. Вы мне симпатичны, вы отличный шеф полиции, и мне жаль вас. Поэтому я договорился с Джейн, что она вам позвонит, когда будет готова. Вам только надо будет немного потерпеть.

«Потерпеть». Деклану уже успело изрядно надоесть то, что это «потерпеть» преследует его с момента разговора с Фраем.

— Убирайся.

Деклан бросил револьвер на диван, поднялся в спальню, сел на кровать и, опустив голову, сжал ладонями виски. Так он просидел до утра.

Таблетки никак не могли снять головную боль, Деклан выпил уже третью. Даже новость Райана о том, что его знакомый адвокат уже подготовил целую схему того, как Деклану сохранить свой пост, и на днях прилетит в Шеон, чтобы лично все обсудить, не могла отвлечь его от тяжелых мыслей. Поморщившись от резкого звона телефона, Деклан снял трубку.

— Кидд.

— Почему полмиллиона, Деклан? Почему именно полмиллиона?

— Нора, что... что случилось? — он прижал ко лбу руку, чувствуя, как покалывает в кончиках пальцев.

— В этой сумме есть какой-то особенный смысл?

— Я не знаю, кто тебе сказал про полмиллиона, но все не так просто, как ты думаешь.

— О, это действительно очень сложно, Деклан. У меня ушел час, чтобы прочитать все документы, тут даже есть несколько фотографий и ответы почти на все вопросы, кроме одного: почему полмиллиона?

— Какие еще документы? Кто их тебе прислал? Что в них?

— Я думаю, ты и сам прекрасно знаешь, что в них. И тот, кто их прислал, явно большой поклонник твоих преступных талантов, потому что он ласково называет тебя копкейком.

Деклан откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Чаще всего в курилке в участке можно услышать разговор о том, кто что сделает со своим первым украденным миллионом. Но этот миллион из тупого клише быстро превращается в реальность. И за ним следует и второй, и третий, и пятый. Но я не такой, Нора.

— Не такой, потому что решил украсть всего полмиллиона?

— Я хочу сказать, что...

— Знаешь, Деклан, мне больше не стоит волноваться о том, что меня не воспримут серьезно. Как можно не воспринять серьезно прокурора, который первым делом посадил бывшего шефа полиции города?

— Нора, ты не можешь, просто прочитав какие-то бумажки, вот так...

— Как мы могли все так в тебе ошибаться...

— Нора, давай поговорим! — но в трубке уже пошли короткие гудки.

Головная боль усилилась, Деклан закинул в рот сразу три таблетки. Гиерра зачем-то перекрывал ему все пути. Сложив руки на столе, Деклан положил на них голову. Поллард пока просто молча ждал, когда истечет отведенное шефу время, а Фрая почему-то вообще не было слышно последнее время. Но этот старый гангстер волновал Деклана меньше всего.

— Мистер Кидд, у вас звонок по второй линии, — прозвучал из селектора голос Эммы, но Деклан даже не шевельнулся. — Мистер Кидд, вы должны ответить на этот звонок.

Раздраженно выдохнув, он схватил телефон.

— Кидд!

— Дек, это я.

— Джейн?! — телефонная трубка едва не выскользнула из пальцев, и Деклан сжал ее сильнее.

— Дек, я не знаю, что ты хотел мне сказать, но прошу, сделай это быстро.

Он замершим взглядом смотрел куда-то перед собой, в голове было пусто, лишь звенящая боль.

— Дек, я кладу трубку.

— Джейн... Боже, Джейн, ты помнишь, как много лет назад Итан заболел ветрянкой и долго не мог уснуть, мы развлекали его, пока он не отключился без сил, а потом мы... мы спустились вниз, сели на пол у дивана, открыли бутылку вина... В общем, мы сидели на полу, разбирали наши счета и шутили о том, какие мы бедные. Я тогда в шутку спросил, стану ли я твоим героем, если заработаю миллион. Ты долго молчала, делая вид, что серьезно над этим задумалась, а потом рассмеялась и сказала, что я стану твоим героем даже за полмиллиона. Ты помнишь, Джейн?

— Дек, я...

— Ты помнишь?

— Нет, Дек, если честно, я не помню.

— Не помнишь?! Но...

— Дек, ты так долго добивался разговора со мной только ради этого? Это все, что ты хотел мне сказать?

— Как ты не помнишь, Джейн?! Это же важно. Это... это...