Ангел-Хранитель, или Никогда не работай в библиотеке

– Ты чего такое про флориста наплела? – толкнула меня в бок Лариса Емельянова, - На какого я флориста учиться пойду?

– Изольда уверена, что у тебя именно в этом талант, поэтому на роль перестановщика цветов ты подходишь лучше всех, – похлопала я подругу по плечу. – Но у тебя ведь, действительно, неплохо получается общаться с цветами.

– Ну ты даешь, я б не догадалась. Но спасибо, еще одна лекция, и меня можно было бы выжимать. Хоть бы на микро разрешила окна открыть, или дверь. Дышать же нечем.

Сашка, шедший рядом, хмыкнул.

– Ты что, цветочек наш простудишь, а ей болеть нельзя, у нее же камеры пыток на носу, ГИА, ГОСы, защита дипломов.

– Ага, – догнал их Костя Федоров, – времени сеять доброе и вечное осталось не так много. А потом как же без нее нас выпускать в большой мир, без нее ж мы пропадем.

Ребята засмеялись. В столовой их уже ждал декан. Маленький, полноватый, он всегда пытался наладить отношения со студентами. Чаще всего это получалось смешно, молодежный сленг из уст седовласого декана смотрелся достаточно смешно.

– Ангел, молодец, привела как раз тех, кого нужно. Саша и Артем, принимайтесь за парты, их нужно перенести в 382 аудиторию. Костя и Миша – стулья. Наша прекрасная Лариса займется цветами. А я – проверкой дипломов.

Ребята взяли парты и потащили из кабинета.

– А ты знал, что наш декан по образованию географ? – скривился Саша, когда они вышли из кабинета. – Ну кто может любить географию настолько, чтобы пять лет изучать в институте, а потом еще и каждый день преподавать другим? Вот тебе может настолько нравиться география?

– Нет, – я старалась не влезать в обсуждения других людей. 

– Вот и я про то же, – не успокаивался Сашка, –  да все они: физики, химики, чего только Изольда стоит – у нее ж вся жизнь в литературе, поэтах и писателях. Как можно настолько любить что-то, чтобы целыми днями только и перелистывать странички, да тыкать указкой в карту. Там же ничего не меняется – Пушкин как написал «Медный всадник», так он и есть, что тогда, что сейчас. И материки у нас, вроде, не плавают, все на местах стоят. Ничего же не меняется!

– Как не меняется, а Крым? Был не наш, стал наш.

– Ну, это еще как сказать, – сказал Сашка, ставя парту в кабинет, – был я там, он и наш, и не наш, не пойми что. Но это не важно. Это же за сколько лет одно маленькое изменение? Это же скучно!

Они возвращались обратно в столовую, навстречу им шла Лариса с двумя горшками цветов.

– Вот скажи, Ларка, – остановил ее Саша, – что нового каждый год происходит в этой твоей флористике? Цветы новые появляются? Ленточки другого цвета?

– Цветы новые не появляются, просто одни выходят из моды, другие становятся популярными. Новые виды композиций, новые формы горшков, –  она повернула к нам цветок, который был посажен в большую пивную кружку. – И ленты, да, каждый год меняют свой цвет.

Зацокав каблучками, она прошла мимо. Сашка засмотрелся на ее ноги, торчавшие из-под мини-юбки.

– Я сейчас один себя идиотом чувствую? – повернулся Сашка ко мне.

– Ну, не я этот вопрос задавала, – не выдержала я и рассмеялась. – Вот ты идешь в Мак работать на лето, думаешь, там все меняться будет? Каждый день что-то новое?

– Конечно, – они дошли до столовой и взялись за вторую парту, – Общественное питание это не только булки. Там технологии! А они меняются со стремительной скоростью. Ты помнишь, как мы диски слушали? И где они теперь? А я у предков в ящике для инструментов нашел дискету. Лет тридцать всего прошло, а таких и компьютеров-то уже нет. А машины, которые ездят сами? Мы думали, что это только в фильмах бывает, а они вот, по дорогам ездят.

– Лучше бы стулья сами ездили, – мимо нас пробежал Костик с двумя стульями в руках.

– Лентяй, – крикнул Сашка ему вслед, – мог бы и четыре стула за раз взять, меньше бегать бы пришлось, лоботряс.

– Не взять ему, –  дернула я Сашку, – у него же группа по здоровью, знаешь какая?

– Какая еще группа? – не понял он.

– А никакая. У него вообще здоровья нет никакого.

– А на черта ты его взяла с нами парты таскать?

– Ему в классе совсем плохо стало, он у окна сидел красный как рак, а Изольда его даже в коридор не выпустила. Грохнулся бы в обморок и все. А сейчас видишь, продышался и бегает как заяц.

– Никогда бы не подумал, что такое вообще бывает. А ты-то откуда все это знаешь?

– Он как-то с физкультурником разговаривал, а мы рядом разминку делали.

– Хм, не слышал. Хотя и не прислушивался особо, – пожал плечами Сашка.

– Так ты точно решила, что в банк будешь устраиваться? – перевел он тему.

– Считаешь не светит мне эта должность?

– Да нет, – замялся тот, – ну тебе то это зачем? Ты же расчеты, формулы и уравнения терпеть не можешь.

– Я в принципе работать не люблю. Но там деньги платят, а ты знаешь, насколько они мне нужны. Тем более место, где не будет Изольды, покажется мне раем.

Сашка дико заржал, но остановился.

– Так-так. Кажется, все готово?

К нам подошел декан с папкой дипломных работ подмышкой. Мишка и Костик расставляли последние стулья, а Лариса протирала листья цветов влажной тряпкой.

– Быстро вы управились. Лариса, ты просто кудесница по цветам. Все блестят и сверкают. Ты же на флориста собралась идти учиться?

– На юриста, – она надула губки и отвернулась, слишком активно занимаясь большим листом орхидеи. – Мама говорит, что флорист — это не профессия. Поэтому я дома цветами занимаюсь, а работать буду адвокатом.

– Юристы тоже не плохо, но заниматься цветами не бросай. Редко, когда у человека что-то получается так, как у тебя. В народе мы это называем «дар».

– Скажете тоже, – Лариса застеснялась и начала сильнее тереть лист.

– Смотри, хлорофиллы все сотрешь, – проходя мимо шепнул ей Артем.

Лариса покраснела и отпустила несчастный лист. 

– Спасибо за работу, Арсеньева, Буковкин останьтесь, поговорим насчет ваших дипломов. Остальные свободны.

Я с облегчением вздохнула, подхватила сумку и пошла к выходу. Полы длинного платья развивались на ветру, когда я шла по университетской территории.

– Ангел, ты куда сейчас? – Сашка догнал меня у самых ворот.

– Домой, куда же еще?

– У меня есть время до работы, пойдем в магаз заскочим?

И не дожидаясь ответа, потащил меня в ближайший продуктовый магазин. Сашка проскочил в дверь, а я остановилась, чтобы пропустить выходившего покупателя. Первой показалась трость, с железным набалдашником в виде орла, расправившего крылья. Следом за ней показался кирзовый сапог, в таких дед на даче ходил, говорил, что только барины в таких ходят. Но то, что я увидела дальше, было намного страннее. Несмотря на майскую жару, мужчина был одет в длинную шубу, на голове его красовалась пушистая шапка, сразу видно, из натурального меха, не у сувенирщиков купленная. На лице ярко выделялись глаза, единственные проглядывавшие через густую растительность. Такую бороду я видела только у Льва Толстого, да у бояр, которых брил Петр Первый. Придержав дверь, но мужчина остановился в проеме, прикрывая глаза рукой от яркого света.

– Ну ты идешь? – выглянул из магазина Сашка.

Я показала на странного незнакомца, закрывшего проем двери.

–  Мужчина, –  толкнул его Сашка в спину, –  пройти можно?

Будто в замедленном фильме тот повернулся, смерил взглядом Сашку и, не отвечая, сделал шаг в сторону. Сашка втащил меня в магазин, нагрузил чипсами, лимонадом и шоколадками и отправил к кассе. Пока он расплачивался, а я складывала плоды его обжорства в пакет, он подмигнул кассирше и повернулся ко мне.

– Ты чего на этого ухаря засмотрелась? Понравился?

– Разве такое может понравился? Да ему лет сто. Хотя нет, в таком виде века три назад ходили.

– С вытянутыми коленками на штанах? – гоготнул Сашка. – Мужичек, конечно, староват для тебя, но не так как ты описала.

– С какими коленками? – не поняла я. – Я про того мужика в дверях. В шубе и с тростью.

– Ангел, ты в своем уме? – озабоченно посмотрел на меня Сашка. – Вон он стоит до сих пор на крыльце.

Я обернулась. На улице прислонившись к перилам стоял мужчина в пальто с меховым воротником и с орлиной тростью. Рядом никого не было.

– Я про него и говорю. Мужик с мехом и с тростью.

Сашка потянулся было за Сникерсом, но убрал руку.

– Прикалываешься? Это же типичный алкаш в спортивном засаленном костюме, который он не снимал с советских Олимпийских игр. Не пугай меня так.

Я повернулась к окну. Меховое пальто с мужчины не исчезло и не превратилось в спортивный костюм. Говорила мне мама, соблюдай режим сна, иначе черти будут мерещиться. Мы вышли на улицу, странный человек достал из своего пакета бутылку кефира и вертел ее в руках.

– Дева светлоокая, – протянул он ко мне руку, – не подскажешь ли, что за напиток странный? Можно ли его пить?

Я посмотрела на Сашку, он откровенно наслаждался ситуацией, смотря, как я буду выкручиваться. Но далеко не отходил, готовый прийти на помощь в любую минуту. Я взяла из рук мужчины бутылку.

– Это кефир, вот же написано. Срок годности еще две недели, пить можно.

– Что? – незнакомец нахмурил брови. – Какой срок?

– Срок годности, – я ткнула пальцем в цифры на крышке, – этот кефир можно пить.

– Кефир? Ох, странная тара, непривычная.

– Вы откуда-то приехали? Из другой страны? Из другого времени? – еле сдерживался Сашка.

– Можно и так сказать, – мужчина взял бутылку обратно. – Вам образ мой говорит об этом?

– Скорее сказ, – расхохотался Сашка, – так тыщу лет никто не говорит.

– Вам не жарков шубе? – тихо спросила я, боясь нового приступа смеха одногруппника.

– Шубе? – мужчина с любопытством посмотрел на меня и повернулся к Сашке. – Вы тоже так считаете?

– Треники, конечно, теплые, но у вас хорошая вентиляция на коленках и на кедах.

Мужчина перевел взгляд на меня.

– То есть вы со мной ничего не сделаете?

– А что я должна с вами делать?

Мужчина задумался.

– Если вы не из этих, – он ткнул пальцем в сторону магазина, – вы не подскажите, как попасть домой?

Последнюю фразу он произнес шепотом, оглядываясь по сторонам. Я повернулась к Сашке, он чуть ли не пополам согнулся от смеха.

– Видимо так же, как и пришли.

– Я не знаю, как попал сюда.

Сашка ржал, а меня эта ситуация начинала раздражать. 

– Подойдите к кассиру, она вызовет вам нужную службу.

– Службу не надо, – мужчина, цокая тросточкой, проворно сбежал со ступенек и, оглядываясь, побежал прочь.

– Идиот, – зло бросила я и шлепнула Сашку по спине. Он закашлялся, но ржать перестал.

– Сильная у тебя рука, Ангел. Ладно, мне на работу пора, вечером спишемся. В контру выйдешь играть?

– Место встречи изменить нельзя, – подмигнула я ему и, кажется, перестала злиться, – до вечера.

Сашка убежал, торжественно вручив мне огромную пачку чипсов, а пошла к дому, решив сократить путь через дворы и помойки. Вокруг никого не было, я опускала руку в пакет, доставая чипсину за чипсиной, птицы подавали признаки жизни, иногда выкрикивая на округу свои пернатые слова. Со спины послышались шаги, не успела я отойти, как парень пробежал мимо меня, сильно толкнув. На ногах я удержалась, но вот чипсы рассыпались на асфальт.