Эффект пешки. Книга первая. Долгая дорога домой

— В смысле? Старый, ты же сам мне посоветовал договориться с администрацией и перебраться в южное крыло.

— Но не ко мне же!

— Ты уж извини, дедок, но у тебя спокойнее всего. Ты в камере один. Я бы поселился куда-нибудь еще, но у меня сейчас очень мало сил. Становиться самой красивой девочкой в камере, у меня желания нет. А тебя походу девочки уже не интересуют.

Семеныч от такого ответа самую малость изумился, если не сказать жестче, его аж затрясло от злости.

— Да не психуй, дед, — примирительно произнес Максим, — мне не нужны проблемы, мне просто нужно немного в чувство прийти, отлежаться самую малость. Проверка закончится и меня обратно отправят, в мое любимое северное крыло. Я обещаю тебе, старче, что не стану тебя обижать, унижать и гнобить. Мне это не нужно.

Возмущенный дед гневно набрал воздух в легкие и подойдя к двери принялся звать охранников, правда на его зов никто не откликнулся.

— Да не надрывайся ты так, не до тебя сейчас им. Все с комиссией носятся, а начальник свалил куда-то на несколько дней. Старый, давай поступим так, тебе же нужен хороший соперник в шахматы? Не отрицай, ты любишь эту игру. Я хороший соперник и я с удовольствием составлю тебе компанию. По крайней мере до тех пор, пока комиссия не уедет, ну или начальник не вернется. А после мы с тобой расстанемся. Разойдемся, как в море корабли.

Дед ничего не ответил, он присел на свою кровать, закрыл глаза и принялся медитировать. Максимилиан принял молчание старика в качестве согласия и последовал его примеру усевшись на противоположную шконку, на которой не имелось даже матраца. Таким аллюром узники молча сидели почти целый час. Старый погрузился в медитацию, а Макс просто молчал, глядя на этого вздорного старикашку. Идиллическую тишину нарушил лязг засова входной двери, на пороге появился охранник, в его руках были постельные принадлежности. Увидав сидячих сокамерников, охранник громко гаркнул:

— Встать, заключенный!

Максимилиан подскочил со шконки словно ошпаренный, зато дедок так и продолжил сидеть на своей с отсутствующим видом. Далее охранник чуть-ли не матом на повышенных тонах объяснил Максу, что узники не имеют права садиться на заправленные кровати до отбоя, при этом, совершенно не обращая внимания на старого. Когда Максим непонимающим взглядом поглядел на соседа по камере, охранник соизволил объяснить, мол, у этого почетного гостя имеется ряд недоступных прочим обитателям преференций. Охранник оставил у входа постельные принадлежности и скрылся за дверью, а старик открыл свои глаза и довольно ухмыльнулся.

— Удобно ты устроился, старый, — нарушил тишину Макс проводив охранника, — и комнатка у тебя своя и отдыхаешь ты как тебе заблагорассудится, и высокое начальство к тебе на поклон бегает. Это же сколько нужно уконтропупить невинных душ, чтоб заслужить такое королевское обращение?

Дедок не соизволил ответить, он глазом не моргнул, его лицо превратилось в восковую маску, с очень острым взглядом, единственное что выдало его легкую нервозность — это напрягшиеся желваки. Видимо человеку, который утверждал что он не виновен, не по душе были подобные обвинения в свой адрес, особенно от откровенных социопатов.

Максимилиан, не церемонясь подошёл на расстояние удара и остановился, он не стал вредить старику, он ощутил явную угрозу от этого пожилого заключенного.

— Еще шаг и я тебя убью, — не громко, но довольно жестко пообещал дедок, — у тебя нет шансов против меня. Ни одного.

— Я не собираюсь тебе вредить. Я уже говорил, мне это не нужно. — атрофированный страх Макса впервые за долгое время подал знак, разъяснив, что с этим пожилым заключенным действительно шутки плохи и впервые за долгое время, Максим не стал лезть на рожон, — Старый, не стану врать, Федя меня слезно попросил пообщаться с тобой потесней и разумеется, не за просто так. Вот только я прекрасно понимаю, что если причиню тебе вред, то мне будет намного хуже, чем было. Я не желаю проблем с твоими покровителями. Старый, потерпи мое присутствие до возвращения начальника, а там нас и разведут по разным комнаткам.

— Не называй меня старым, — помусолив какие-то свои мысли решительно потребовал дед, — здесь меня зовут Семеныч. И вещички свои не распаковывай, ты тут ненадолго.

Все дальнейшее знакомство с этим чудным стариком свелось к игре в молчанку. Старый заключенный молчал, и молодой заключенный помалкивал. Говорить не хотелось совсем. Максимилиан подобно каменному болвану стоял у спинки шконки и молчал, уставившись в одну точку, Семеныч же хлопотал по своим делам периодически бубня что-то себе под нос, и вся эта напряженка длилась до ужина. Ближе к вечеру, сквозь небольшое окошко в двери, в камеру подали вечерний ужин, две тарелки обжаренной капусты, по куску хлеба и по кружке чая. И даже в этом ужине была видна разница в отношении к Семенычу. Старику выдали свежий белый хлеб с куском сливочного масла, а Максу достался кусок ржаного хлеба без каких-либо изысков. Заострять свое внимание на вопиющей несправедливости Максимилиан не стал. Он нехотя и не торопясь съел все предложенное, залпом выпил чай и помыв за собой посуду вновь занял свое место у спинки шконки. Старик же ел, не торопясь и с великим удовольствием, он смаковал, явно давая понять, кто в камере главный, а по окончанию ужина старик наконец перестал игнорировать нового сокамерника.

— Можешь присесть на кровать, — неожиданно для Макса произнес старик, — у нас отбой после ужина.

Максимилиан не удостоил деда ответом, но на кровать всё-таки присел.

— Что ж, — продолжил Семеныч, — ты сегодня предлагал в шахматы поиграть. Давай поиграем.

Старик поднялся со шконки, подошел к столу и достал из выдвижного ящичка небольшие походные шахматы.

— На этот раз я играю белыми.

Следующие пять дней Максимилиан провел в компании Семёныча, почти все это время наш герой играл в шахматы, делая перерывы на прием пищи, прогулки и сон. Старик через день оттаял, или смирился с невольным соседством и принялся активно общаться. Семеныч выспрашивал все что касалось его родного города. Кто там мэр, как там дела, какие события произошли за последние несколько лет. В общем старик проявлял любопытство, Максимилиан же все больше отмалчивался и предпочитал отвечать односложно. Максу просто не хотелось говорить, но и обижать старика желания не было, его первоначальный настрой исчез и теперь наш герой приходил в себя от общения с Федором. Трудно сказать что Семеныч каким-либо образом прикипел к новому сокамернику, он заботливо напоминал каждое утро, что через несколько дней вернется Дмитрий Владимирович и его комнатка начнет вновь принадлежать только ему. За те спокойные пять дней, с Максимилианом произошли два неприятных момента, оба момента приключились во время прогулки и оба этих момента были связаны с Федором. Первый приключился на следующий день. Семеныча и его нового соседа развели по разным площадкам для прогулок, и вот, когда прогулка подходила к концу, дверь открылась и недовольный Федор появился на площадке. Все четверо заключенных прогуливающиеся в небольшом помещении заняли позы согласно регламенту. Федя внимательно изучил всех, а после ткнув дубинкой Макса в бок, отвел того в сторону.

— Знаешь, Максимка, — негромко начал беседу надсмотрщик, — я сегодня имел беседу с нашим общим другом, и знаешь что? Я неприятно удивился тому, что он цел и невредим. На нем нет ни синяков, ни ссадин. И ведет он себя все так же нагло, как и раньше, — Федя от души тряхнул заключенного, ударив спиной о стену, — ты чего, сука, решил меня кинуть!?

— Успокойся, — едва сдерживая собственное желание плюнуть этому человеку в лицо, произнес Макс, — он не жилец, просто сейчас кончать его — это навлечь на ваши головы большие неприятности. Не забывай о проверке. Подожди несколько дней и ты вдоволь попляшешь на его могиле.

На этот раз Федя поверил, ну или сделал вид, что поверил и оставив Максимилиана в покое, удалился прочь. В конце концов, месть — это блюдо, которое подают холодным. Вот только и на второй, и на третий, и даже на четвертый день заносчивый старичок Семеныч был бодр, и здоров, нет, в разговоре периодически проскакивали нотки недовольства новым соседством, но явных следов некомфортного пребывания видно не было. На пятый день у Феди окончательно сдали нервы, и он в очередной раз навестил Макса во время прогулки. И на этот раз беседа получилась довольно жесткой. Гости, инспектирующие учреждение разъехались, а по сему, теперь можно было не опасаться и Федя без лишних политесов, и оглядки на присутствующих коллег, зарядил резиновой дубинкой по ребрам наглому зэку.

— Тварь, ты решил меня кинуть? — Федор поднял Макса за грудки и упер спиной к стенке, — сучонок, не родился еще такой зэк, который сможет меня обмануть!

Максимилиан окончательно растерял последние крохи страха и дерзко улыбнулся, глядя на своего мучителя словно на удобрения естественного происхождения.

— Не родился, говоришь? — Максимилиан надменно улыбался, глядя в глаза ошарашенному Феде, а дальше наш герой не церемонясь плюнул в лицо растерявшемуся охраннику.

Дорогой читатель, любое неповиновение в шестой всегда каралось побоями и за свой маленький проступок Максимилиану досталось от души. Трое охранников работая дубинками живо выключили обозревшего арестанта из состояния сознания и последним, что услышал Макс — были слова Феди:

— Сука, я тебя отправлю к Пауку!