Последний эльф

Глава десятая

Мужчина и женщина съели каждый по половинке форели, чувствуя себя при этом бессердечными палачами, потому что малыш страдал в противоположном углу зала. Охотник принёс эльфу несколько грибов, которые нашёл в лесу, но малыш и слышать не желал о еде. Малыш сидел, зарывшись лицом в шерсть собаки. Он попросил людей с почестями похоронить то, что осталось от форели. Чувствуя себя наполовину идиотами и наполовину убийцами, мужчина и женщина всё-таки выполнили его просьбу.

Когда они вернулись после похорон, малыш поднялся из своего угла и вытащил из-под жёлтой одежды потрёпанный вышитый мешочек. Он вытряхнул его, и оттуда по очереди выпали: небольшой деревянный волчок, выкрашенный в синий и голубой цвета, маленькая книжка в потёртом переплёте синего бархата с вышитыми серебром эльфийскими знаками и кусок пергамента, свёрнутый в трубочку и перевязанный голубой бархатной ленточкой.

— Синий — любимый цвет эльфов, — объяснил малыш, — но сейчас он нам запрещён. А жёлтый цвет мы ненавидим.

Мужчина и женщина кивнули.

Малыш развязал ленточку и развернул пергамент.

— Знаете, что это? — спросил он.

— Кусок пергамента.

— Да, но знаете, что это за знаки?

— Рисунки? — предположил мужчина.

— Буквы? — спросила женщина.

— Это карта! Когда бабушка сказала мне идти, она дала мне с собой книжку стихов и эту карту. Книжка осталась от моей мамы, а карта — от папы. Он много путешествовал. Поэтому он и умер. Эльфам нельзя выходить за пределы «места для эльфов». Когда он возвращался домой, в «место для эльфов», где мы жили, те, кто нас сторожил, поймали его и приговорили к смерти. Поэтому я никогда не видел моего папу. На этом пергаменте карта пути, который мы уже прошли, а здесь — который ещё нужно пройти. Вы умеете читать карту? Это легко — все названия написаны и на эльфийском языке, и на языке людей.

Молчание. Маленького эльфа вдруг пронзило ужасное подозрение.

— Вы вообще не умеете читать! Не только старинные руны, но и на вашем языке!

Молчание. Мужчина пожал плечами. Женщина кивнула.

Какой ужас!

Малыш почувствовал бесконечную жалость к этим несчастным, потерянным людям, которые не имели никакой возможности сохранять слова. Он понял, что должен быть вежливым и терпеливым с ними: они были потеряны в мире, где слова со временем исчезали, оставаясь лишь в памяти людей.

Малыш объяснил им изображение на карте: с одной стороны — Чёрные горы, за ними — море. В левом нижнем углу по двум берегам реки были нарисованы дома, окружённые большой стеной. Подписи гласили, что город носил название Далигар, а река — Догон… так здесь написано. Место, где они находились сейчас, — здесь: вот безымянный ручей, рядом нарисована высокая башня с маленьким дубом наверху. Они же нашли полуразрушенную башню с большим дубом: с тех пор как здесь прошёл папа малыша, башня превратилась в развалины, дубу же повезло больше. Но место всё равно можно было узнать. Немного дальше ручей вливался в реку Догон, которая текла дальше через Арстрид — последнее обозначенное поселение — к Чёрным горам. Река протекала по глубокой долине, так точно нарисованной на карте, что можно было даже различить скалу, возвышающуюся на одном берегу. На скале была начерчена спираль дыма и чёткая надпись: «HIC SUNT DRACOS», что в переводе с языка третьей рунической династии значило: «Здесь есть драконы».

Над изображением скалы на карте был лишь непонятный рисунок.

Малышу всё было ясно: нужно всего лишь идти вдоль ручья, чтобы выйти к реке, а затем по берегу реки, чтобы прийти к дракону.

Он был последним эльфом. И это его задание.

— Почему ты так уверен, что ты последний? — спросила женщина.

— Моё имя… Меня зовут Йоршкрунскваркльорнерстринк: «нерстринк» по-эльфийски означает «последний».

— Это ничего не значит. Может, твоё имя — просто набор звуков без определённого смысла. Вот меня зовут Сайра. Так в моей деревне называются цветы, которые растут на стенах домов. Но разве я цветок?

— А что значит остальное имя? — поинтересовался у эльфа мужчина.

— Великий и могучий.

— Ну да, тогда это точно случайный набор звуков, — сразу же уверенно заявил охотник.

— Шк — эльфийский суффикс абсолютной превосходной степени.

— Абсолютной что?

— Это значит «самый». «Рунск» — «величайший» и «варкльор» — «могучий». То есть моё имя переводится как «самый великий, самый могучий и самый последний» — тот, после которого больше никого не будет.

Что-то в малыше неуловимо изменилось. Его большие глаза, сияющие зелёным и синим цветом, который так нравился эльфам, осветились изнутри. Маленький эльф даже, казалось, стал выше ростом.

— Завтра отправимся в путь, — спокойно произнёс он, — искать последнего дракона. Мы с ним должны разорвать круг. Не знаю, что за круг. Я не понимаю, что всё это значит. Но только тогда вернётся солнце.

Малыш поднял глаза и огляделся. Его окружали стены старинной башни.

— Мой папа был здесь, — растроганно сказал он.

И, рассматривая вековую кладку, нежно дотронулся до камней рукой.

— Мой папа тоже трогал эти стены.

Потом малыш снова углубился в карту.

— Здесь есть какой-то странный рисунок, который указывает на что-то под башней, под землёй.

Да, действительно, внизу под землёй что-то было. Стены башни уходили вглубь, и после недолгих поисков они нашли в полу люк, который вёл в маленькую потайную комнату. Там их взору предстали старинной работы меч, топор и лук со стрелами. Серебряная инкрустация на оружии переплеталась характерной эльфийской вязью. Стрел было три, и на них тоже виднелись серебряные спирали загадочных слов.

— Как звали твоего отца? — спросил мужчина, как только к нему вернулся голос.

— Горнонбенмайергульд.

— И что это означает?

— «Тот, кто находит дорогу и указывает её другим».

В колчане вместе со стрелами был спрятан голубой бархатный мешочек с тремя золотыми монетами.

— Твой отец оставил тебе настоящее наследство, — заключил мужчина.

Малыш вдруг почувствовал себя не совсем сиротой. Это было совершенно новое ощущение. Словно стеклянная стена одиночества, окружающая его, внезапно рухнула.

Он был последним из уничтоженного племени, но любовь родных, которой ему не довелось узнать в настоящем, пришла к нему из прошлого.

Руки малыша вновь и вновь поглаживали найденные предметы: они были сделаны и оставлены здесь для него.

Кто-то заботился о нём, кто-то его любил.

Малыш пожелал, чтобы Смерть была местом, откуда папа мог бы его видеть.