Гробница первого императора

29 ДВА СОЛНЦА

Живот больше не болит — вот первое, что обнаружил Сэм очнувшись. Ничего не горит, не раздирает внутренности, иглы не втыкаются в кожу. Только затылок ломит. К тому же он валяется на холодном жестком полу со связанными за спиной руками. Дохлая рыба на дне холодильника... Вокруг темно и тихо. Сколько времени он уже здесь лежит? И куда подевался Рудольф?

Сэм сплюнул пыль, забившую рот, и, извиваясь, попытался подняться. Наконец ему удалось сесть, опершись о прямоугольный камень, в котором он на ощупь узнал основание саркофага Сетни. Самого саркофага на месте не было. Видимо, они попали в правильное время... Когда Сэм впервые оказался в Фивах, работы по оформлению гробницы подходили к концу, но сам гроб еще не был установлен. Сэм тогда несколько дней провел с рабочими, занимавшимися оформлением гробницы. А после этого встретился с родным сыном Сетни, Ахмосисом. Именно Ахмосис и вручил ему стеклянного скарабея, с помощью которого Сэм смог вернуться домой.

Сэм сделал три шага и уткнулся в стену. Если память ему не изменяла, размеры помещения тоже совпадали. Погребальный зал Сетни был приблизительно четыре на четыре метра, и ровно посередине стоял саркофаг. Еще одно подтверждение того, что он попал в нужное место... Вот только куда подевался Рудольф? Может, потерялся в пути, пал жертвой временного сбоя? Это было бы отлично, если бы не Золотой обруч, точнее, целых два. Ведь без них Сэм не сможет вернуться обратно. Так или иначе, следовало поторопиться. И первым делом избавиться от тряпки, связывавшей руки...

Сэм двинулся вдоль стены, пока не наткнулся на кувшин или сундук — судя по звуку, полный. Видимо, набит вещами или продуктами, приготовленными для последнего путешествия верховного жреца... Когда Сэм покидал это место после встречи с Ахмосисом, многие погребальные предметы были уже здесь. Похоже, время действительно выбрано правильное.

Наверху послышались шаги, и Сэм поднял глаза. В центре потолка находилось отверстие, через которое просачивался оранжевый свет. Оно представляло собой единственный выход из зала. Раньше оттуда свисала веревочная лестница, но теперь кто-то ее убрал. Понятно кто...

— Ну наконец-то продрал глаза! — раздался недовольный голос Рудольфа. — Я тут уже минут десять прогуливаюсь. Думал, ты погрузился в спячку до весны!

Он присел на корточки и посветил себе факелом, чтобы разглядеть Сэма, а потом добавил:

— Ты про мамашу-то свою не забыл? Отдыхать сюда, что ли, приехал?

— Ведь вы сами ударили меня по голове! — возмутился Сэм.

— Разумеется! У меня всё-таки есть кое-какой опыт. Думаешь, я бы выжил во всех этих путешествиях, если бы слепо верил всем подряд и не соблюдал мер предосторожности?

Он переложил факел в левую руку, достал из кармана пистолет и опять наставил на Сэма.

— Кстати! У меня две хорошие новости. Во-первых, как я и надеялся, если перевозить Золотой обруч в транспортной нише Камня, он никак не влияет на переброс. Видимо, ему нужно самому как-то участвовать в прокладывании маршрута или вроде того. В общем, я запросто перевез его вместе с пистолетом. Удобно, скажи?

Рудольф выглядел страшно довольным.

— Вторая хорошая новость — это то, что, когда мы приехали, тут на земле лежал зажженный факел. Можно подумать, предыдущий путешественник оставил его специально для нас. А ведь предыдущим путешественником был...

Он не закончил фразу, но Сэмюел и так понял. Если теория Рудольфа верна, то путешественника, использующего монету для возвращения в место, где он уже бывал, Камень забрасывает в момент, следующий за тем, из которого он отбыл в прошлый раз. Другими словами, велика вероятность, что факел оставил на земле сам Сэмюел.

— Какая ирония, не правда ли! — расхохотался Татуированный.Ты как будто заранее подготовился к торжественному моменту, когда я обрету бессмертие. И позаботился об освещении! Ну а теперь, мой мальчик, тебе остается лишь совершить то, зачем мы здесь. Где кольцо?

Сэмюел молчал и краем глаза искал среди похоронного скарба какой-нибудь предмет, который мог его выручить. В полутьме он разглядел два-три кувшина, несколько статуэток, пару кресел, пику... Пика... Если до нее дотянуться, возможно, удастся освободить руки и вооружиться?

— Ты уже достаточно тянул время, — предупредил Татуированный, —- Счетчик тикает!

Сэм переместился поближе к стене, на которой был изображен большой бог Тот в окружении сотни маленьких персонажей. Он сделал вид, что разглядывает корону, которую бог с головой ибиса держит в руках, а на самом деле внимательно присматривался к пике, стоявшей примерно в метре от него. Наконечник выглядел достаточно остро.

— Можем начать с пули в колено, — предложил Рудольф.

Сэм закрыл глаза и сосредоточился на втором биении, которое чувствовал глубоко в груди. Должно быть, в этом месте были хорошие волны, потому что он почти сразу привел сердечный ритм в согласие со стуком Камня. В помещении стало заметно светлее, все предметы приобрели красивый нежно-зеленый оттенок, а воздух вокруг заколыхался, как вода. Сэм не знал каким образом, но он предчувствовал, что не сможет задержать эффект замедления надолго. Видимо, слишком сильно израсходовал запасы, спасаясь от безумной Марты! Но другого выхода всё равно не было...

Он толкнул пику локтем, уронил на пол и крепко сжал ступнями. Потом опустился на корточки над металлическим наконечником и стал тереться о него льняным узлом на запястьях. Ткань потихоньку расходилась от соприкосновения с острым металлом. Но Рудольф предусмотрительно обмотал штаны вокруг рук несколько раз и завязал двумя или тремя узлами. Дело может затянуться...

Пытаясь высвободиться, Сэм оглядывался по сторонам. Комната походила на старинный бассейн, наполненный чудесной водой из сказок, цвета почти такого же, как стеклянный скарабей Ахмосиса. Факел, который держал в руке Рудольф, отбрасывал на стены странные бурые отблески. А сам Татуированный напоминал окаменевшее разъяренное существо. Что же до основания для саркофага в центре комнаты, оно местами стало как будто прозрачным и в камне, прямо внутри породы, угадывались там и тут какие-то формы...

— Вот оно что! —пробормотал Сэм, выпустив в воздух фонтанчик пузырьков.

Так было и в мавзолее императора Цинь, когда Сэмюел оказался в черном гроте, где ему предстояло высечь свой собственный Камень! Тогда он тоже сначала не увидел в каменной глыбе ничего особенного. Но, когда замедлилось время, ее поверхность стала просвечивать и в камне проявились контуры того, что следует высечь. Так и сейчас, в постаменте для саркофага, где-то глубоко внутри показались контуры солнца и его лучей...

Сэмюел прищурился, чтобы лучше разглядеть проступающий рисунок. В памяти вдруг всплыла загадочная фраза, которую передал ему перед смертью император Цинь. «Два солнца не могут светить одновременно»... Два солнца! Ну конечно! Теперь всё ясно! В основании саркофага был не один, а два Камня! Два солнца! А светить одновременно они не могут, потому что проявляются в разное время! Вот откуда это ощущение перестановки, которое испытал Сэм, оказавшись в гробнице во время раскопок, где участвовал отец... Ведь до захоронения Сетни Камень располагался с другой стороны постамента, в дальней части комнаты. Сэму тогда показалось это странным, но в тот день у него было слишком много других забот...

Сегодня же всё стало яснее. На самом деле на обоих концах постамента находится по Камню, но они показываются по очереди. Например, до захоронения Сетни доступным был тот Камень, который находится в глубине погребального зала. Сейчас они с Рудольфом прибыли с его помощью. А после захоронения Сетни был такой период, когда путешественник мог воспользоваться лишь вторым солнцем. Тем, которое обращено к фигуре Тота и погребальным предметам. Именно это солнце Сэмюел угадывал сейчас под каменной толщью...

— Но как стало возможным подобное чудо? Может, это задумка скульптора, который после захоронения Сетни скрыл один Камень и проявил второй? А может — волшебство самого верховного жреца. Ведь он, конечно, посещал собственную гробницу. И даже спрятал в ней кольцо...

В любом случае Сэмюел был теперь убежден, что таинственная фраза императора имела отношение именно к погребальной комнате жреца. «Два солнца не могут светить одновременно»... Это похоже на шифр, и победит только тот, кто поймет фразу императора.

Со лба упали две крупные капли, и Сэм осознал две вещи. Во-первых, он вспотел. А во-вторых, вспотел не из-за усилий, приложенных к «распиливанию» штанов-наручников, а из-за того, что в груди опять начало давить. Он изо всех сил дернул руки в стороны, но льняная ткань была отменного качества. Ему ни за что не высвободиться из этих оков прежде, чем исчерпаются возможности замедления времени...

Сэм привстал, чтобы хоть как-то ослабить боль в руках, немного вытянул шею и вдруг заметил на поверхности постамента свечение. Там был круг. Нет, даже два круга. А внутри — какие-то символы. Дополнительная подсказка?

Он подошел ближе, чтобы приглядеться. Два круга-близнеца — как золотые обручи? — излучали молочно-белое свечение. Внутри каждого имелось нечто вроде креста с перекладинами из четырех треугольников. Некоторые из треугольников — или, может, это пирамиды? — украшали маленькие точки. В середине, у основания или у верхушки — у всех по-разному.

Сэмюел несколько секунд разглядывал рисунки. Где-то он уже видел нечто подобное... В «Трактате о тринадцати достоинствах магии»! Штук шесть комбинаций кругов и треугольников, расположенных, казалось бы, безо всякого внятного порядка и смысла. Сэм вспомнил, что тогда некоторое время поразмышлял над этими картинками, но тайну их разгадать так и не смог. А теперь времени на это уж и вовсе не было.

Он вернулся к копью и продолжил «пилить» льняные оковы. Наконец почувствовал, как разорвался еще один слой ткани. Рукам стало свободнее, но ненамного. Боль в груди становилась острее, и, поскольку было уже очевидно, что освободиться окончательно он не успеет, Сэм решил, что главное сейчас — не допустить нового сердечного приступа. К тому же в голове начинало складываться нечто вроде плана...

Сэм вернулся к изображению Тота и принял удивленный вид, как будто уронил копье случайно. Затем моргнул, и замкнутое пространство комнаты вздрогнуло от громкого щелчка, за которым последовал оглушительный выстрел, эхом прокатившийся от стены к стене. Глиняный горшок рядом с Сэмом взорвался, а сам он прижался к позолоченной стене. Это Рудольф выстрелил в него из отверстия в потолке!

— Что ты там делаешь? — прокричал Татуированный.

— Да вы с ума сошли! — возмутился Сэм. — Вы меня чуть не убили!

— Я именно это сейчас и сделаю! — взвизгнул Рудольф, вне себя от гнева и нервного перенапряжения. — Марш к стене и не двигайся!

Трясущимися от злости руками он развернул веревочную лестницу и бросил с четырехметровой высоты факел. Продолжая угрожать Сэму оружием, он спустился, цепляясь одной рукой за плетеные перекладины, и, едва приземлившись, тут же набросился на пленника. Прижал его к изображению Тота и упер дуло пистолета Сэму в глаз.