Неугомонный

В этой басне Леофил был высмеян и опозорен, но не назван прямо по имени. В другой раз Архилох высмеял его, назвав уже по имени: он высмеял и само его имя, которое означает: «Друг народа». Архилох использовал для этого уроки в греческой начальной школе. В греческих школах склонения учили не так, как у нас, — без всяких: «кто? что?» «кого? чего?» «кому? чему?», а заучивали наизусть целые фразы, в которых одно и то же слово встречается в разных падежах, например: «Гомер был великим поэтом». «Илиада» — поэма Гомера». «Наши певцы подражают Гомеру». «Мы все изучаем Гомера» (творительного и предложного падежей в греческом языке нет). Архилох и составил песенку о Леофиле в форме такой таблицы склонений:

Леофил теперь начальник. Леофила власть над всем.Все покорны Леофилу. Леофила слушают.

Недаром Архилох рассказывал в басне, что обезьяна надела львиную шкуру и царскую корону. И в этом был злой намек на Леофила. Леофил чувствовал себя неловко, став руководителем народа. Граждане Пароса привыкли, что из поколения в поколение ими руководили «потомки богов», и многих смущало то, что вождем стал внук кузнеца, сын торговца. Чтобы внушить народу уважение к себе, Леофилу необходимо было найти жену из высшей знати.

Весь город говорил о красоте Необулы. Леофил постарался сблизиться с Ликамбом, делал ему ценные подарки и через подруг Необулы давал ей понять, что не прочь на ней жениться.

И Архилох с горечью убедился, что не только Ликамб, но и сама Необула, несмотря на свою знатность и спесь, ничего не имела против такого брака: «Деньги делают человека!»

Однако добиться того, чтобы власть на Паросе снова перешла в руки аристократов, ни Архилоху, ни его единомышленникам не удалось. Они не поняли главного: пусть новые вожди были грубы и некультурны, пусть их часто интересовала только нажива, но, если бы они не сделали ничего из того, что нужно было трудовому народу, их в конце концов выбросили бы и заменили другими. Поэтому им волей-неволей приходилось проводить хоть немного мер, полезных для народа, и борьба Архилоха с этими людьми вызывала возмущение не только самих народных вождей, но и простых людей.

Все это огорчало Архилоха и отравляло ему жизнь. Его ненавидели те знатные граждане — Состена, Батусиад и другие, — про которых он слагал свои насмешливые песенки, а также их родные и друзья. Даже некоторые из молодых друзей Архилоха в страхе перед общественным мнением оставили его и присоединились к его врагам.

Архилох верил в то, что его подвиги на поле битвы и его прекрасные песни принесут ему славу после смерти. Теперь он увидел, что все эти подвиги и заслуги забыты уже при его жизни, что же говорить о посмертной славе! И забыты только потому, что он не умел ладить с людьми, имевшими силу, почет и власть в государстве, а прямо говорил им в глаза то, что он думал, и не прощал им обид. Он гордо заявлял:

В этом мастер я большой —Злом отплачивать ужасным тем, кто зло мне причинил!

К тому же Архилох неожиданно оказался бедняком. Его отец, Телесикл, скончался, а он, как сын от рабыни, не имел права на наследство. Правда, отец еще при жизни, по соглашению с Ликамбом, выделил ему имущество в приданое, но так как Архилох не женился на дочери Ликамба, то его брат и сестра стали судиться с ним и добились того, что он был лишен и этого имущества, и оно осталось у них. И вот Архилох, уже прославленный поэт и воин, неожиданно остался без средств к существованию.

* * *

О страшном проклятии, которое Архилох обрушил на голову Ликамба, говорил весь город. Но Архилоху было этого мало. Он решил покарать не только поклонника Необулы и своего политического противника Леофила, но и Ликамба, и его дочерей, единственным орудием, бывшим у его руках — своей поэзией.

Во времена Архилоха поэзия имела еще и магическое значение: древние верили, что «от слова сбудется», поэтому они боялись произносить слова с дурным значением. И теперь еще религиозные люди не говорят «умер», а говорят «приказал долго жить», не говорят «заболел», а говорят «занемог», не говорят «черт», а «нечистая сила». Такие суеверия сохранились от глубокой древности. Особенное значение придавалось поэзии — тогда стихи не читали, а распевали, и считалось, что они действуют как заговоры.

Если поэт будет описывать подвиги предков паросцев, то от этого и нынешние паросцы станут храбрыми и будут одерживать победы, а если прославлять подвиги врагов Пароса, то они станут сильнее и могут победить паросцев. Если в стихах назвать человека глупым или преступным, то от этого он может в действительности стать глупым и преступным.

Архилох вспомнил прекрасную египетскую басню об орлице и кошке и решил переложить ее в греческие стихи для обличения Ликамба, нарушившего клятву.

Эту басню он начал так:

Есть вот какая басенка:Вошли однажды меж собой в содружествоЛисица и орлица.

Они решили поселиться рядом. Дали друг другу клятву в верности. Орлица взобралась на высокую, неприступную скалу и свила здесь гнездо, а лисица поселилась в пещере под скалой и вывела там детенышей. Вот раз лисица ушла за добычей, а орлица полетела за кормом для орлят и, не найдя никакой пищи, решилась нарушить клятву дружбы: она забралась в пещеру, схватила когтями лисят и

Обед ужасный принесла детенышам.

Когда лисица вернулась в свою пещеру и поняла, что произошло, она была очень возмущена не только смертью детей, но и тем, что она не могла отомстить обидчице: ведь взобраться на крутую скалу было невозможно, а летать лисица не умела. Лисице осталось только единственное средство, доступное беспомощным и слабым, — она встала близ скалы и обратилась к Зевсу:

О Зевс, отец наш! Ты на небесах царишь,Карая все дела людей —Преступные и злые: будь и для зверейКарателем и мстителем.Ты видишь, вот она стоит, скалаКрутая, неприступная.Сидит она на ней, смеется надо мной.И до богов ей дела нет!..И ты, владыка Аполлон, преступницу,Как поступаешь ты всегда,Нещадно истреби, жестоко уничтожь!

Зевс и Аполлон, карающие клятвопреступников, услышали мольбу лисицы, и очень скоро орлица была наказана. Пастухи приносили на поле в жертву богам козу. Орлица, подлетев к алтарю, схватила в когти горячий кусок мяса и принесла его в свое гнездо. К этому куску мяса пристала тлеющая искорка. Ветер раздул эту искру в яркое пламя, и гнездо, сложенное из сухих сучьев, загорелось. Орлята еще не умели летать и попадали из горящего гнезда на землю. Лисица подбежала и сожрала их на глазах у их матери. Басня оканчивалась «печатью» — событие из жизни зверей сравнивалось с событием из жизни самого Архилоха; он угрожал Ликамбу своими песнями уничтожить «его птенцов» и говорил ему:

Что в голову забрал ты, батюшка Ликамб?!Кто разума лишил тебя?Умен ты был ведь! А теперь все пальцамиПоказывают на тебя!Ты клятву, вижу я, великую забыл,И соль, и хлеб, и общий пир...

И действительно, Архилох не пощадил и дочерей Ликамба. Он сочинил несколько оскорбительных песенок, которые распевали все в городе. А у греков существовала поговорка: «Самая лучшая женщина — это такая, о которой меньше всего говорят». Никто не захотел жениться на девушках, о которых все злословили, и обе дочери Ликамба так и остались старыми девами. И слова Архилоха сбылись: Ликамб действительно стал посмешищем для всего города!