Джим-лифтёр

1

Когда соседи слесаря Мартинеца узнали, что его сын Хуан вернулся из больницы, все сбежались поглядеть на него. Прибежали и его друзья-ребята.

— Ух, какой ты стал тощий, Хуан! — сказала, сама худенькая и маленькая, Лолита. — Совсем как куриная косточка.

— Доктор говорит, мне надо есть побольше масла и шоколада, — засмеялся Хуан.

Это была просто шутка: кто же мог думать о шоколаде и масле здесь, на улице Салада!

— Было бы у нас хоть вдоволь похлёбки, — вздохнула мать Лолиты, швея Амая.

И за ней вздохнули и пригорюнились остальные женщины: им никогда не удавалось накормить досыта своих детей.

Улица Салада была самой узкой и грязной уличкой в испанском городе. Здесь жили одни только бедняки. Говорили, будто улица называется Салада — Солёная — оттого, что много солёных слёз пролили её обитатели.

— А где Тонио? — спросил Хуан. — Почему он не пришёл с вами? И почему он ни разу не был у меня в больнице? Тоже, называется, друг!

И тут он увидел, что ребята отворачиваются, а женщины потихоньку утирают глаза.

— Что случилось? — с тревогой спросил он. — Куда девался Тонио?

— Скажи ему ты, мама, — пробормотала Лолита.

Амая погладила Хуана по голове.

— Взяли твоего дружка, — сказала она тихо. — Пришли жандармы и забрали Тонио вместе с отцом. Отца посадили в тюрьму, а Тонио отправили куда-то далеко, работать.

Хуан всё ещё не мог понять:

— Но за что? Ведь Тонио ещё совсем мальчик, как я!

Амая махнула рукой:

— Им всё равно. Когда первого мая они увидели, что народ вышел на улицу с красными бантами, они взбесились, точно быки. Стали хватать всех — и взрослых и ребят.

Хуан опустил голову. Тонио — его лучший друг, весёлый, смуглый, ловкий, как обезьяна — уже никогда не придёт играть с ним в каменные шарики или в мяч!.. И такой ненавистью к врагам наполнилось сердце мальчика, что он чуть не задохнулся.